– Передай-ка мне баночку, – попросил Робби и высказался: – Почему если парень часто ходит на свидания, то он сразу бабник, а девчонки, которые бегают за парнями, просто дурехи?
– Вовсе нет, – запротестовала Бри.
– Хелло, ребята, – сказал мой папа, входя в кухню.
Его глаза неясно мерцали за стеклами очков.
Одет он был как обычно: в брюки цвета хаки, куртку, застегнутую на пуговицы, под которой он носил белую тенниску. Зимой он одевался точно так же, только надевал рубашку с длинными рукавами и вязаный жилет поверх нее.
– Привет, мистер Р., – сказал Робби.
– Здравствуйте, мистер Роулендс, – сказала Тамара, а Бри помахала отцу рукой.
Папа с изумлением огляделся, будто хотел убедиться, что это в самом деле его кухня. Улыбнувшись нам, он вышел. Мы с Бри усмехнулись, потому что знали: скоро он вспомнит, за чем приходил, и вернется. Он работал в одном исследовательском институте компании IBM, и там его считали гениальным. А дома он был как маленький ребенок. Так и ходил с незавязанными шнурками на ботинках и не имел никакого представления о времени.
Я перемешала грибы с овощами на блюде и накрыла его фольгой, потом взяла четыре картофелины и положила их в мойку.
– Хорошо, что у нас готовит мама, – заметила Тамара. – Так вот, Кэл провожал из школы Сьюзен Герберт, Рейвин Мельцер и Дженис, – перечислила она, загибая пальцы.
– Дженис Юто? – удивилась я, ставя блюдо в духовку. – И ведь даже не заикнулась об этом! – нахмурилась я и положила еще одну картофелину под струю воды. – Господи, у него даже нет определенного типа, верно? Он берет одну из сектора А, другую из сектора В, а третью из сектора С.
– Ну и ну! – сказал Робби, надевая очки.
Робби настолько близкий мне друг, что я почти не обращала внимания на его внешность и даже не заметила, какой он стал прыщавый. А ведь до седьмого класса он был таким лапочкой.
Бри наморщила лоб.
– Насчет Дженис Юто я совсем ничего не понимаю. Может быть, она помогала ему с уроками?
– Да нет, Дженис на самом деле хорошенькая, – возразила я, – только очень стеснительная. Разве ты не замечала? А вот почему он выбрал Сьюзен Герберт, я не понимаю.
Бри чуть не задохнулась:
– Сьюзен потрясная! Она была моделью в «Гавайи Тропик» в прошлом году!
Я улыбнулась Бри:
– Она выглядит как кукла Барби, а вот с мозгами у нее совсем плохо.
Я пригнулась, когда Бри запустила в меня виноградиной.
– Не каждому дано получить национальную премию «Ученик года», – фыркнула она и добавила: – Думаю, никто из нас не сомневается насчет Рейвин. Она меняет парней как перчатки.
– Ну, а ты разве нет, – поддразнила я Бри и получила другую виноградину, которая угодила мне в руку.
– Мы с Крисом вот уже три месяца как вместе, – похвасталась Бри.
– И?.. – поддел ее Робби.
– Он начинает мне надоедать, – призналась она.
Мы с Тамарой рассмеялись, а Робби фыркнул:
– Сдается мне, что ты все-таки дуреха. Папа снова пришел на кухню, вынул из духовки блюдо с едой и унес его с собой.
– Ладно, – сказала Бри, открывая заднюю дверь. – Поеду-ка я лучше домой, а то Крис начнет брюзжать. – Она скорчила гримаску. – «Где ты была?» – передразнила она его манеру разговаривать и, сделав круглые глаза, удалилась.
Мгновение спустя мы услышали звук мощного мотора ее БМВ, выезжавшего на улицу.
– Бедный Крис, – вздохнула Тамара.
Ее кудрявые светлые волосы выбились из-под ленты, и она ловко заправила их обратно.
– Думаю, его дни сочтены, – заметил Робби, потягивая колу.
Я вытащила пакет с зеленым горошком и зубами открыла его.
– Да, он продержался дольше других.
Тамара согласно кивнула.
– Можно сказать, рекордный срок, – заметила она.
Тут распахнулась задняя дверь и, пошатываясь от усталости, вошла мама с ворохом каких-то бумаг в руках. Жакет у нее был помят, на одном из карманов красовалось кофейное пятно. Я забрала у нее бумаги и положила на кухонный стол.
– Матерь Божья, – пробормотала мама. – Что за день! Привет, Тамара, дорогая! Здравствуй, Робби. Как у вас дела? Как в школе?
– Прекрасно, благодарю вас, миссис Роулендс, – сказал Робби.
– А вы-то как? – спросила Тамара. – Похоже, сегодня вам здорово досталось.
– Так и есть, – со вздохом проговорила мама. Она повесила жакет на крюк у двери и подошла к бару, чтобы налить себе виски с содовой.
– Ну, нам лучше разойтись по домам, – сказала Тамара, беря свой рюкзак, и подтолкнула к двери Робби. – Пошли, я тебя подвезу. Рада была вас повидать, миссис Роулендс.
– Увидимся, – попрощался Робби.
– Пока, ребята, – сказала мама, и задняя дверь закрылась за ними. – Подумать только, как вытянулся Робби. Наверное, будет таким же высоким, как и его отец.
Она обняла меня.
– Привет, солнышко. Как вкусно пахнет! Это что, цыплята?
– Ну да, с печеной картошкой и зеленым горошком.
– Звучит заманчиво.
Она немного отпила из своего стакана – оттуда почему-то пахло ванилью и лимоном.
– Можно глоточек? – спросила я.
– Нет, мэ-эм, – как всегда в таких случаях ответила мама. – Дай мне переодеться, и я сама накрою на стол. Мэри-Кей дома?
Я кивнула:
– Она наверху, со своими друзьями из фан-клуба.
Мама нахмурилась:
– Мальчики или девочки?
– Думаю, и те, и другие.
Мама кивнула и стала подниматься наверх, а я подумала, что мальчикам скорее всего достанется на орехи.
На следующий день мы все собрались на ланч на школьном дворе.
– Привет. Можно мне тут присесть? – спросила Дженис, указывая на свободное место па травке рядом с Тамарой.
– Конечно, – ответила Тамара. – Это даже хорошо, все-таки разнообразие.
Тамара была одной из немногих афроамериканок в нашей преимущественно белой школе и не стеснялась шутить по этому поводу, особенно с Дженис, которая гордилась своим азиатским происхождением.
Дженис села, поджав ноги по-турецки и с трудом удерживая на коленях поднос.
– Извини меня, – с нарочитой многозначительностью спросила я. – Нет ли у тебя каких-нибудь интересных новостей, которыми… хм… ты хотела бы с нами поделиться?
Смущение отразилось на лице Дженис, занятой прожевыванием школьного варианта мясного блюда. Проглотив кусок, она спросила:
