— Ваше высочество!
Госпожа Брук продолжала стучать в дверь.
Платье для сегодняшнего пира, несколько платьев для завтрашнего бала и не менее дюжины для следующей недели. И все они должны быть безупречными. А потом, надеюсь, отец поговорит с портным, который сшил самое красивое платье, и закажет ему еще полсотни для моего кругосветного свадебного путешествия.
Если честно, то путешествие мне гораздо интереснее, чем свадьба. Меня вовсе не тянет замуж; я не хочу становиться чьей-то женой и исполнять капризы мужа. Но таков мой удел, и я должна нести этот крест, чтобы отправиться в свадебное путешествие. Я более чем готова покинуть Эфразию, где, словно пленница, провела вот уже шестнадцать лет жизни. И конечно же я выйду замуж за прекрасного принца.
Я подбежала к двери и распахнула ее.
— Ну? И где же платья?
Госпожа Брук подала мне чертеж с расположением всех помещений замка. Я молча взяла чертеж. Надо отдать должное расторопности моей гувернантки. Крестиками она отметила комнаты, где будут жить наши многочисленные знатные гости. Другие помещения были помечены звездочкой.
— А это что? — спросила я.
— На праздновании вашего предыдущего дня рождения вы сказали отцу, что на шестнадцатилетие вам потребуется «самое прекрасное платье, какое только есть в мире». Ваш отец понял вашу просьбу дословно и разослал заказы портным и швеям в разных странах. Чтобы изготовить шелк для платьев, в Китае собрали всех шелковичных червей. А поскольку детские руки проворнее, особым приказом всех малолетних детей забрали из родительских домов, свезли в одно место и заставили прясть, ткать и шить. Должна вам заметить, это рабский труд, но он совершался во славу и для удовольствия принцессы Талии Эфразийской.
— Замечательно, госпожа Брук.
Я знаю: она считает меня глупой и избалованной девчонкой. Но не меня ли наделили даром ума? И дело не только в уме. Ну как я могу быть избалованной, если мне никогда не позволялось делать то, что хочется? Я ведь не просила, чтобы в далеком Китае детей заставляли заниматься прядением шелка. Но раз уж это произошло, правила приличия требовали взглянуть на плоды труда детских ручонок и выбрать пару понравившихся платьев. Мысленно я уже представляла платье, в котором появлюсь на завтрашнем балу. Оно будет зеленым.
— Так что означают ваши звездочки?
— Сейчас поясню, ваше высочество. Делая заказ, ваш отец сообщил точные пропорции вашей фигуры и попросил каждого портного привезти по двадцать платьев. Если собрать их в самом большом зале, у вас может закружиться голова и запестреть в глазах от изобилия фасонов и цветов. И потому ваш отец повелел разместить привезенные наряды в двадцати пяти отдельных комнатах. Вы сможете зайти в каждую из них и выбрать то, что вам понравится.
По двадцать платьев от каждого из двадцати пяти портных! Пятьсот нарядов! От одного их количества у меня начала кружиться голова.
— Не будем медлить и начнем осмотр прямо сейчас, — сказала я госпоже Брук.
Мы двинулись по коридору, выложенному каменными плитами. Первые комнаты находились этажом выше. Пока мы поднимались по лестнице, госпожа Брук спросила:
— Позвольте узнать, а как вы намерены распорядиться нарядами, которые не войдут в число выбранных вами?
Хитрый вопрос. Вопрос-ловушка, как и все вопросы госпожи Брук. Она всякий раз хочет удостовериться, что я — жуткая, несносная девчонка. Впрочем, какое мне дело до мнения госпожи Брук? Я ее терпеть не могу, а временами даже ненавижу. Но она — моя единственная спутница. Замена подруги. Я наморщила лоб, обдумывая ответ. Отдать платья ей? Нет, конечно. Платья шились на мою фигуру, а госпожа Брук, которую феи не наделили красотой, на полголовы меня выше и вдвое толще.
— Может, отдать их бедным?
Ответом мне было нахмуренное лицо гувернантки. Я снова задумалась.
— Нет, лучше сделаем не так. Устроим аукцион, а все вырученные деньги раздадим бедным на пропитание.
Неплохо! Уж такой ответ должен удовлетворить эту старую грымзу!
Кажется, удовлетворил. Во всяком случае, когда мы входили в первую комнату, госпожа Брук молчала. Тихое неодобрение — это лучшее, что я могу ожидать от своей гувернантки.
Платья были развешаны по всем стенам комнаты. Они висели даже на шпингалетах окон. Двадцать платьев разного фасона и покроя, но все они были голубого цвета!
— Разве портным не сообщили, что у меня зеленые глаза?
Свой вопрос я произнесла шепотом, но достаточно громко, чтобы слышала не только госпожа Брук, но и находившийся в комнате портной. Мне хотелось, чтобы он услышал. Глупое желание, однако принцессам глупости позволительны!
Портной услышал.
— Вы хотите зеленые платья? — спросил он, и акцент выдал в нем чужестранца.
Портной приблизился к нам. Весь его лоб был усеян капельками пота. Брр! Надеюсь, что когда он шил эти платья, то не забрызгал их своим потом. Ткань тонкая; если пропитается дурным запахом, его не вывести.
— Хочу, причем несколько. Я не думала, что все ваши окажутся голубыми.
— Голубой цвет очень моден в этом году, — сказал вспотевший портной.
— Я — принцесса. Я не следую моде, а устанавливаю ее.
— Уверена, что одно голубое платье будет очень кстати, — вмешалась госпожа Брук, желая смягчить ситуацию.
Она довольно сердито посмотрела на меня и вполголоса сказала:
— Талия, этот человек приехал издалека. Его фасоны ценятся по всему миру.
— Что?
Я хотела сказать: какое отношение это имеет ко мне? Но сдержалась.
— Не желаете поближе взглянуть на платья? — спросил портной.
Я взглянула. Все они показались мне просто уродливыми. Если не уродливыми, то невыразимо скучными, с такими же скучными фижмами. От них и вправду веяло скукой, как от моей жизни. Чтобы не выслушивать еще одну нотацию от госпожи Брук, я заставила себя улыбнуться.
— Приятные платья, благодарю вас.
— Вам понравились? — спросил он, подходя еще ближе.
«Неужели я бы тебе не сказала, если бы они мне действительно понравились?»
— Я подумаю о выборе, — дипломатично вывернулась я. — Это ведь первая комната, куда я зашла.
Похоже, мой ответ его удовлетворил. Его потное портновское величество отошел от двери, и я смогла отправиться дальше.
Две следующие комнаты оказались немногим лучше. Я выбрала себе розовое платье, вполне подходящее для пятничного пикника, где я еще могу выглядеть живым десертом. Но платья для Самого Важного Вечера Своей Жизни я там не нашла.
— Талия! — прошипела госпожа Брук, когда мы выходили из третьей комнаты. — Если бы вы не ограничивались беглым, поверхностным взглядом...
— Скажите лучше, если бы они не были такими ужасными и отвратительными!
