Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
Хлопнула дверца холодильника, Скоффин на этот раз выволокупаковку бутылочного, бережно опустил на пол у стола. Успеваю увидеть янтарныйцвет, стекло тут же покрывается плотным туманом.
– Странный ты человек, Владимир, – сказалон. – Ей-богу, странный.
– Чем же?
– У тебя три упаковки пива и пять пачек кофе.
– Ну и что? – удивился я. – Кофе уходитбыстрее.
– Да я не о том… Понимаешь, кофе пьют одни люди, а пиво– другие. И тоже, как ни странно, люди. Пиво – чтобы расслабиться, побалдеть,словить кайф. А кофе – это натянутые нервы, это всегда на стреме, в головешумит, какой там отдых…
Я подумал, развел руками.
– Да, противоречие… Но я, честно говоря, люблю и то идругое.
Рука привычно потянулась к бутылке с пивом. Кончики пальцевприкоснулись к запотевшему стеклу, в животе довольно квакнуло. Кишкизавозились, устаиваясь поудобнее. Я взял бутылку в руки, подержал… Креслокрутнулось, так же автоматически я включил кофемолку.
Скоффин оглянулся на резкий звук размалываемых зерен.
– Ты чего?
– Да что-то восхотелось, – ответил я.
– А, ну давай… а мы пивка, пивка.
Кофе я делаю постаринке в джезве и, пока следил, какподнимается коричневая пена, понял, что вот сейчас хочу именно кофе. Хочуименно напряга. Может, это желание ненадолго, но сейчас хочу всплескадреналина.
Ворпед прибавил звук в жвачнике, я не оборачивался, услышалтолько, что Януковича избрали премьером, Юлия Тимошенко уходит в оппозицию,Израиль бомбит Ливан, наши что-то выиграли в теннис. Очередная катастрофа ввоздухе: самолет разломился в воздухе. Министерство внутренних дел отвергаетвсе подозрения в теракте. Погибли все пассажиры, экипаж, а в числе пассажировдвое инкассаторов, перевозивших в трех мешках выручку в размере сорокамиллионов долларов. Все это в четырех стандартных мешках. По-видимому, вместе состальным багажом упадут в радиусе ста километров в Московской области втреугольнике между селами Квакино, Жабкино и Рапухино. Там небольшой лес, луг иболото.
Николай протяжно вздохнул:
– Сорок миллионов!.. Это в каждом мешочке по десятьлимонов.
– Почему я не турист, – пробормоталСкоффин. – Оказаться бы в том месте… Иду себе, а с неба такой вот мешочек!
– И что с ним сделал бы? – спросил Кулиев.
– Как что? Пачки с долларами в рюкзак, в инкассаторскиймешок камень и… в болото! А дома бы нашел, что с зелененькими делать…
– Да уж, – сказал из комнаты Ворпед мечтательно идаже перестал дергать пультом, – я бы тоже…
Они заговорили наперебой, каждый предлагал свои варианты,как потратить, куда вложить, куда поместить, какие акции купить, а может, лучшепросто держать дома, ну их эти банки, теперь же все за прозрачность, я слушалкраем уха, потом посмотрел и поразился их лицам: раскрасневшиеся, глазаблестят, как у нарков, даже руки трясутся, будто уже спешно распихивают тугиепачки.
Я с чашкой кофе подошел к панорамному окну, моя квартира наверхнем этаже, люблю смотреть поверх домов вдаль. Вижу закаты и рассветы,бывают просто страшные в великолепии, будто небо завешено багровыми шторами,вот-вот раздвинутся, и…
Но сейчас взгляд уперся в эти дома, их сотни коробок, всеиспещрены точками окон. Жуть, сколько их. И я теперь тоже в одном из них и тожеодин из них… из этого множества существ, что помещены в эти бетонные коробочки.
Ребята грызли корюшку, шумно хлебали пиво и все громче рассказывали,как лучше истратить миллионы долларов, что упали бы с неба. Я слушал, слушал,слушал, пока не всплыла неясная идея, не начала копошиться в мутной тине,пытаясь обрести форму. Я старательно выуживал ее, стараясь подцепить за жабры,но пальцы скользили по чешуе, а поймать хотелось: рыбина, чувствую, крупная, ана безрыбье годится все….
– Алексей, – спросил я, – а сколько еще вбаймах режется таких же, как ты? В смысле, взрослых?
Секира сдвинул плечами.
– Не знаю. Но, судя по речи, немало. Подростки общаютсясмайлами, значками да матом, а взрослые пишут длинные фразы. И, конечно,взрослые не матерятся.
– Совсем? – спросил я с недоверием. – Ты что,не материшься?
Он криво ухмыльнулся:
– В реале бывает. В байме – ни разу. Все-таки там неиз-за чего… Подростки матерятся просто так! Бежит такое сопливое чмо иматерится по любому поводу и без повода. А ники, под которыми играют? Дажесовсем нецензурное бывает…
Он говорил что-то еще, но я снова вернулся к тому месту, гдемелькнула та нужная мысль. Да, кроме высшего образования надо иметь хотя бысреднюю сообразительность, но с этим повезло: мы все устроились так, какбольшинство населения земного шара только мечтает. В смысле, работаем радиденег от силы час-два, остальное на развлечения. В результате, как мнепоказалось, даже у ненасытного Аллодиса эти развлекухи уже из ушей лезут.
– Нет, конечно, – продолжал тем временемСекира, – есть и приличные женские имена! Вон у меня были один разнапарницы Iolandа и Мisery, очень милые и воспитанные женщины, но вы же знаете,что один трамвайный хам может испортить настроение всем в салоне!.. А в любойиз онлайновых их массы…
– И что с ними делать? – спросил Скоффин и сам жеответил уныло: – А ничего. Подымать культуру масс, как говорится, надоть.
Я молчал, сумасшедшая мысль пришла и… почти ушла,испугавшись, что заставят работать, а кто из нас не увиливает от работы, но яухватил за хвост и не отпускал. Я тоже люблю балдеть и оттягиваться, но ужезатрахало безденежье, сочувствующе-презрительные взгляды женщин и осознание,что годы уходят, мне уже почти двадцать восемь, еще не старость, но уже и невосемнадцать. Вроде только вчера, а на самом деле десять лет проскочило… Ещедесять – и можно начинать готовиться на пенсию, так ничего и не совершив.
Итак, компашка у меня подобралась еще та. Такие же, как и я.Неудачники. Вот тот же Скоффин – редкостный мудила. Жена вьет из него веревки,подрастающая дочь обращается как с тряпкой, на службе начальство третирует, самон дома угодливо раскланивается перед дворником и консьержкой, а то обматерят,те всегда чувствуют, на кого можно наехать. В автобусе у него трижды проверятбилет да еще попытаются оштрафовать, но послушать его – он знает, как поднятьэкономику России, а то и всего мира, как справиться с тайфунами, обуздать инфляциюв Бразилии, установить справедливые цены на нефть, выиграть Суперкубок пофутболу и сделать Россию столицей нанотехнологий.
Такими выдающимися политиками и общественными деятелямиявляются обычно подвыпившие мужички у пивного ларька или на кухне за бутылкойводки, они все могут и умеют в теории, страна у нас такая, но Скоффин все-таки,в отличие от них, умеет хоть что-то, и даже не просто «что-то», хоть и в оченьузкой области, в нашей стране почти ненужной, потому большинство головастыхпрограммистов работает на западных заказчиков. Он тоже работал в фирме,разрабатывающей программное обеспечение, быстро достиг высокого положения в томсмысле, что хоть и вытирают ноги по-прежнему, но платят в несколько раз больше,западники таких ценят, про равенство в оплате труда и не слыхали, а недавноповздорил, ушел, а теперь страшится признаться дома, что уже не работает.Правда, умелый программист всегда сумеет заработать, не нарушаязаконодательство, как вон зарабатывают Секира и Кулиев.
Ознакомительная версия. Доступно 25 страниц из 124
