Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
Очевидно, волнение влюбленного Куконина за время пути не улеглось, потому что в подъезд больницы он влетел, как мячик для гольфа в свободную лунку. Даже машину запер уже на бегу, с расстояния в несколько метров, благо дрессированная иномарка реагировала на команды с брелочка-пульта. Сам Юрий Павлович ни на какие внешние раздражители не реагировал, даже мой вежливый окрик пропустил мимо ушей.
– Юрий Павлович, вы мне не поможете? – с нажимом спросила я в спину бегущего, как стайер, Куконина.
И безо всякого ответа поняла, что не поможет. Юрий Павлович рванул на третий этаж по лестнице, даже не заметив гостеприимно открытые двери лифта.
Сгибаясь под тяжестью авоськи с апельсинами, я вошла в кабину и прибыла в травматологию немного раньше Куконина, совершающего забег по ступенькам.
– Привет, Томчик! – сказала я, войдя в палату, тесно заставленную допотопными кроватями с панцирными сетками.
На одном из таких сооружений полулежа-полусидя помещалась наша Томочка. Глубоко продавленная сетка кровати провисала, как гамак, и разглядеть прячущуюся в подушках миниатюрную девушку представлялось возможным лишь потому, что больничные подушки были плоскими, как блинчики из пресного теста.
– Ой, Инночка, зайка, привет! Ты ко мне? – Она обрадовалась и отложила в сторону иллюстрированный журнал с крупным натуралистическим изображением уха, отягощенного монументальной серьгой с неприлично большим бриллиантом.
Украшение такого размера оттянуло бы маленькое ушко Томочки до плеча, уподобив его эллиптическому слуховому органу статуи с острова Пасхи или собаки породы бассет-хаунд. Вообще-то мне бассеты нравятся, у моего сердечного друга Дениса четвероногий друг как раз такой породы, пес Барклай, совершенно умилительная душка. Но Томочку, в отличие от Барклаши, мочки, болтающиеся в районе грудной клетки, вряд ли украсят… Впрочем, я не стала огорчать этим нашу Дюймовочку.
– Присматриваешь новые сережки? – улыбнувшись, спросила я.
– Ах, солнышко, уж больно дорогие! – вздохнула Томочка, с сожалением посмотрев на картинку.
– А я тебе, зайка, зарплату принесла, – в тон и в тему сказала я. – Шеф наш сегодня раскошелился.
– С чего бы это?
– Куконин заплатил за рекламу, – объяснила я. – Кстати, он сейчас сюда примчится.
– Как он примчится? – не поняла Томочка.
– На крыльях любви, как Купидон, только не с небес, по нисходящей линии, а с земли, по восходящей: он как раз сейчас воспаряет по ступенькам, – несколько тяжеловесно объяснила я.
Поймала недоумевающий взгляд Дюймовочки, спохватилась, что затолкала в одно предложение слишком много слов, трудных для понимания простодушной воспитанницы мышей, кротов и лягушек, и постаралась объяснить попроще:
– Зайка, Юрий Павлович поднимается по лестнице. Он непременно хотел тебя навестить.
– Куконин? – повторила Томочка и почему-то снова посмотрела на фотографию гигантской бриллиантовой серьги.
Наверное, прикидывала, что влюбленный Юрий Павлович принесет ей в качестве больничной передачки. Мне неохота было присутствовать при том, как Томочка будет разводить поклонника на покупку витаминов и бриллиантов, поэтому я быстро сказала:
– Зайка, где тут у тебя банковские документы? Давай их мне, побегу дальше, я сегодня у шефа на посылках, как золотая рыбка.
– Золотая – это хорошо, – отстраненно пробормотала Томочка, явно думая о своем.
Впрочем, пластиковую папочку с документами она выдала мне без промедления. Я положила ее в сумку, водрузила на тумбочку сетку с апельсинами и сказала:
– Поправляйся, зайка, мы все тебе желаем скорейшего выздоровления и возвращения на работу!
Томочка выразительной гримаской дала понять, что куда-куда, а на работу ей не очень хочется, и потянулась к апельсину. Решив, что моя миссия выполнена, я удалилась и уже в коридоре встретилась с запыхавшимся Юрием Павловичем. Он где-то успел разжиться букетом цветов, что меня здорово удивило: неужели на лестничной площадке поставили цветочный киоск? Однако находчивый парень этот Куконин!
Выйдя из больничного корпуса на улицу, я сообразила, что все-таки вынуждена буду воспользоваться услугами общественного транспорта, потому что Юрий Павлович вызвался подвезти меня только к Томочке, а мне ведь еще в банк надо.
К сожалению, общественный транспорт отнюдь не спешил меня катать. С полчаса я топталась на заваленной сугробами остановке. Из-за непогоды удивительно рано стемнело, что было очень неуютно. К тому же сугробы продолжали расти, потому что снова пошел снег. Он густыми хлопьями валил с низкого неба и вихрился в желтом конусе света одинокого фонаря, как хлопья в колбе с каким-то химическим раствором. Это было очень красивое зрелище, и пару минут я с удовольствием любовалась им, но на третьей минуте поймала себя на мысли, что предпочла бы наблюдать снежную феерию через окно, из хорошо отапливаемого помещения.
Некоторое время я стояла смирно, пряча голову в плечи, а руки в рукава пальто и сосредоточенно дыша себе за пазуху. Потом я начала задорно перебирать ногами и притопывать, шумно хлопая себя по бокам и выдыхая морозный воздух с ухарским возгласом: «Йи-эх!» До полноты сходства с бойкой солисткой фольклорного ансамбля «Сударушка» мне не хватало расписной шали на плечах, ложкаря на заднем плане и бурого медведя на подтанцовке. Особенно огорчало отсутствие медведя с его теплой шубой!
Троллейбусы все до единого сгинули в снежной кутерьме – не иначе вымерли, как мамонты во время ледникового периода. Да и сама я была уже недалека от полного вымирания, когда к моим деревенеющим ногам мягко подкатила роскошная иномарка, и бесценный Юрий Павлович Куконин голосом доброго ангела пригласил меня сесть в машину.
Я не просто села, я ворвалась в нее с гиканьем и посвистом, точно банда махновцев в мирную станицу! Благодарственно стуча зубами, бухнулась на сиденье, и оно затряслось подо мной, как вибромассажное кресло. В последнем усилии я обхватила себя за плечи, экономя силы, перестала издавать всякие звуки, закрыла глаза и сосредоточилась на процессе собственной разморозки. Господин Куконин, дай бог ему здоровья, понял мое состояние и не стал просить закрыть дверцу, сам вылез из машины, обошел ее и аккуратно загерметизировал салон с моей стороны.
Вопреки моему пожеланию, это доброе дело не прибавило милейшему Юрию Павловичу здоровья: пустившись в обратный путь, он поскользнулся, упал и в машину вернулся уже прихрамывая. Блаженная улыбка, которая образовалась на его ухоженной круглощекой физиономии после общения с милой Томочкой, трансформировалась в свое зеркальное отражение – унылую гримасу. Стеная и охая, господин Куконин принялся массировать левый голеностоп.
– Что с ногой? – встревожилась я.
Мне совсем не улыбалось вылезать из теплого салона. Да еще, не дай бог, тащить на себе охромевшего Куконина обратно в травматологию, как раз к Томочке под бочок!
Ознакомительная версия. Доступно 14 страниц из 68
