Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
Бабушка недоверчиво хмыкнула, показывая всем своим видом, что никаким специалистам, которых мог раздобыть ее зять, она не верит. Я же в очередной раз порадовалась за своего папу, оставшегося в городе, и маму, переселившуюся в машину к Андрею. Слава вернулся быстро, что также вызвало ба бушкино недовольство. Она с укором заявила, что он совершенно не волнуется за нашу безопасность и делает все спустя рукава. Дворники исправно работали до того момента, как Слава тронулся с места. После этого они снова сломались, и пришлось все начинать сначала. И не один раз, так как дворники решительно отказывались справляться с тем обилием воды, которая лилась с неба.
— Отвезите меня домой, — потребовала бабушка после того, как Слава попытался проехать без дворников и чудом разминулся с огромным «КамАЗом», который как сказочное чудовище с воем вылетел нам навстречу из-за пелены дождя.
Мы хором принялись ее уверять, что проехали уже так много, что путь назад займет значительно больше времени, чем оставшаяся дорога до турбазы.
После этого бабушка погрузилась в мрачное молчание, которое у нее свидетельствовало о глубокой задумчивости. Результаты ее размышлений могли обладать разрушительной силой, поэтому мы все заволновались и попытались вывести ее из этого состояния. Но все было напрасно. Вблизи Краснодара погода неожиданно сжалилась над нами, тучи разошлись, и вдруг выглянуло солнышко. Все путешественники шумно обрадовались, но ликовали недолго.
Как вдали блеснула морская гладь, тучи снова начали сгущаться, и к кемпингу мы подъехали почти уже в полной темноте.
— Смотри-ка, Суреныч тоже тут! — воскликнул Слава. — Машину его я ни с какой другой не спутаю.
Вместе на нее глаз положили, но он ее у меня все-таки выклянчил, жучара.
И Слава указал на блестящую «восьмерку», которая в гордом одиночестве стояла возле невысокой пихточки.
— Даже становиться рядом с ним противно, — пробурчал Слава и проехал мимо «восьмерки», к которой как раз подходил сам Суреныч.
— Знала бы, что он здесь, поехала бы в Сосново, и плевать, что там болото, — сказала Зоя. — Чего он сюда притащился, он что, за нами следит? Каждый год мы отдыхаем вместе с этим типом, ненавижу его.
— У него тут какая-то родственница живет, — пояснил Слава. — Ему поручили приглядывать за ней, пока остальные ее родичи в отъезде.
Суреныч был главным лицом на предприятии, где Слава арендовал помещение для своей мастерской. Этот человек умудрялся совмещать в одном лице сразу несколько должностей, включая завхоза и начальника, и получал, естественно, за каждую соответствующую заработную плату. А так как его жена числилась бухгалтером, сын — администратором и одновременно сторожем, то можно было смело утверждать, что посторонних в штате сотрудников предприятия не было. Летом же Суреныч работал еще начальником и на турбазе под Питером, куда в этом году мы решили не ехать. Обычно кипучая натура Суреныча не давала ему покоя. Вот и здесь он сразу же взял на себя роль распорядителя, не допуская ни для кого никаких поблажек. Он внимательно следил за тем, чтобы к отдыхающим не приезжали гости. А если уж приезжают и остаются ночевать, даже если располагаются спать на полу, все равно Суреныч требовал с них плату за ночлег, которую торжественно относил в администрацию.
И вообще, этот человек был очень экономным и, я думаю, скопил достаточно, чтобы приобрести не одну автомашину и оплатить образование своего сынка. Высшее образование для дурака-сыночка было заветной мечтой Суреныча. Сам он с большим трудом окончил торговый техникум, поэтому для сына хотел чего-то другого. Но так как Суреныч был патологически скуп, то вносить плату за сына в частные вузы он не соглашался, а во всех государственных его чаду надо было сдавать экзамены и проходить отбор. Чем сынок и занимался вот уже третий год, но пока без особого успеха.
— Гости дорогие, — расплылся в улыбке Суреныч, увидев нас. — Как я рад вас видеть! Благополучно ли добрались? Я уже приготовил для вас домик, проветрил его и отнес туда два обогревателя. Не хотелось бы, чтобы дорогие мои друзья ночью замерзли. А в такой дождь сидеть в палатке мало хорошего.
Заходите вечером ко мне, утром поймал огромную рыбину, почти дельфина, так жена ее приготовила к вашему приезду.
После этого он приветливо покивал нам, но не ушел, пока не заручился нашим обещанием быть у него вечером. Никто из нас, конечно, держать слово не собирался.
— Какой милый человек, — высказалась бабушка, которая увидела Суреныча впервые.
— Что это с ним? — удивилась Зоя, которая видела его не в первый раз. Тетя прекрасно знала, что явление, подобное любезному Суренычу, приглашающему на дельфина, которого хотел бы слопать в тесном кругу своей семьи, в природе редко встречается.
В ответ Слава потупился, а Васька с радостью поделился с Зоей раздобытой информацией.
— Пока мы на рынке выбирали машину, папка ему проболтался, что ты в этом году принимала вступительные экзамены в университете. Так Суреныч решил своего сынка к тебе пристроить.
— Этого не может быть, — помертвела Зоя. — Слава, скажи мне, что это не правда. Я ехала столько километров не для того, чтобы вдали от дома опять терпеть этого типа.
Но Слава предательски молчал.
— Он же даже сочинение не может написать, — простонала Зоя. — Я читала его опусы в прошлом году. Он даже писать умудряется с акцентом. И экзамены я принимаю на химфаке. Не может же Суреныч всерьез претендовать на то, чтобы я пропихнула его сынка на химфак? Он же ни одной формулы не помнит. Этого просто не может быть!
— Вот вечером увидишь, может быть, или не может, — зловеще прогудела я. — Ручаюсь, за свое угощение и заботу он потребует с тебя не больше не меньше, как написать за сыночка все вступительные работы.
Зоя окончательно закручинилась и сказала, что Славе она его болтливости никогда не простит. В наказание теперь он должен сам перетаскивать все вещи в наш домик и обязан вернуть Суренычу его обогреватели.
— Я у этого типа ничего не возьму, — раздраженно заявила она. — Пусть подавится.
— Но обогреватели входят в комплект оборудования домиков, — попыталась внушить ей более практичную точку зрения моя мама. — Не станешь ведь ты отказываться от кастрюль и подушек? Или станешь? — с тихим ужасом добавила она, увидав на лице сестры хорошо знакомое ей выражение ослиного упрямства.
Но тут появилась бабушка и заявила, что обогреватели она забирает себе и, стало быть, Зоя ничем противному Суренычу больше не обязана.
— Пускай-ка с меня попробует их стребовать! — воинственно добавила бабушка, удаляясь с трофеями к себе в комнатку. — Я ему живо покажу, как инвалида второй группы обижать. Он у меня света белого невзвидит!
Начавшаяся гроза положила конец дискуссии о том, возвращать ли Суренычу набор новых кастрюль с цветочками. Мама настаивала на том, что цветочки просто очаровательны и она лучше расстанется со своим одеялом, чем хоть с одной даже самой маленькой кастрюлечкой. Зоя же заявила, что просто кощунство использовать такую посуду, когда ей известно, что на турбазе есть прекрасные алюминиевые кастрюльки, оставшиеся от прошлых поколений отдыхающих.
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 77
