— Ведь они разных поколений? — Мэгги пыталась сосредоточиться.
— Фактически он ее двоюродный дядя. Вдовец, тридцать девять лет.
— Ты с ним знаком?
— Видел однажды. Не очень общительный тип. Трой говорит, что это Джон Нокс, Кальвин и королева Виктория в одном лице.
— Так она не выйдет за него замуж?
— Нет, она не выйдет за него замуж. — Дерек начинал раздражаться. — Но неужели ты не понимаешь, как все это отравляет ей жизнь?
— И поэтому она не хочет чересчур часто бывать там?
— Совершенно верно. И именно поэтому ей нужен человек, на которого она могла бы положиться.
— Мне бы хотелось там работать, — призналась Мэгги.
— Ну, это-то можно очень просто уладить, независимо от того, где ты будешь, — заметил Дерек. — Школа-интернат для Келли. Я долго думал над этим, Мэгги, и, по-моему, это удачный вариант.
— Сомневаюсь. — Она постаралась, чтобы это не прозвучало слишком резко. — Она будет чувствовать себя несчастной. Ты же знаешь, она очень замкнута.
— Тем более, — твердо сказал он. — Хорошая школа может изменить ее чудесным образом. И освободить тебя для себя самой.
— Не хочешь ли ты сказать, что я не могу взять Келли с собой в Абердин?
— Господи, конечно, не хочу. Разумеется, ты можешь ее взять в Абердин. Я говорю о «потом».
— Существует и «потом»? — Вот теперь ее поймали врасплох.
Взгляд голубых глаз смягчился.
— Надеюсь, что да, впрочем, это зависит от тебя.
Весь цвет общества собрался сегодня в Эдинбурге. Так же как Мэгги с Дереком, они сидели за ленчем, прогуливались по Принсез-стрит и паркам.
Дерек не собирался присутствовать при встрече Мэгги и Трой, мудро решив, что без него они поладят лучше.
— Ее может не быть дома. На этот случай она оставила мне ключи.
Вскоре они стояли в устланном зеленым ковром холле.
— Трой! — позвал Дерек. — Трой! Вы дома? — Ответа не было, и он обреченно пожал плечами: — Боюсь, мне придется тебя покинуть. Ты не против? К сожалению, неизвестно, когда она появится, а у меня есть дела в офисе.
— Все в порядке. Не беспокойся обо мне, — быстро ответила Мэгги.
— Она просто изумительно непунктуальна, но на этот раз она хоть продумала все. — Он вынул письмо из своего бумажника. — Она опять улаживает дела своих «несчастненьких» — не одного, так другого. Вот она что тебе пишет: «Будьте как дома. Занимайтесь чем угодно, пейте чай, ешьте что хотите, смотрите телевизор, поспите, примите душ». — Он сложил письмо, улыбаясь.
Улыбалась и Мэгги.
— Примите душ! Она что, правда думает, что я пойду принимать душ?
— Она была бы счастлива, если бы ты это сделала. Толпы ее подопечных, приходя сюда, так и делают, а кое-кому это бывает просто необходимо. — Он шагнул за дверь, глаза его смеялись. — Ужинаем вместе. Около восьми я вернусь.
Трой Макаллан была не столь беспорядочна, как представил ее Дерек. На одном из кухонных столов были приготовлены все чайные принадлежности, а также бутылка молока, хлеб и целый пакет шоколадных кексов. В письме было сказано: «Ешьте что хотите». Мэгги не была голодна, но было бы невежливо не ответить на такую предупредительность. Управившись с едой, она поискала глазами дверь в ванную, собираясь помыть руки. Оставалась единственная дверь, в которую она еще не заглядывала… Вот это была ванная!.. Ее поразило сверкающее великолепие бирюзово-синих тонов. Она восхищенно огляделась — расписанные цветами стены, нежно- голубая мебель с позолоченными ручками. Скрытые в нише и поэтому невидимые от двери, ванна и душ также представляли праздник для глаз — тот же нежно-голубой цвет и позолота на всем. Стойка душа была выполнена в виде скульптуры, тоже позолоченной. Это было царство сибаритства.
Лучше бы она этого не видела. После утомительного перелета и жары искушение было слишком велико. «Примите душ», — прочел Дерек. Многие так и делали, сказал он, и многие еще будут, добавила про себя Мэгги. «Ну, давай, — внезапно подумала она. — Наслаждайся жизнью!» Сколько радостей мы упускаем из-за своих комплексов. Как часто Салли советовала ей расслабиться.
Она решилась и рывком стянула белый свитер через голову. Не задернув ситцевых занавесок с оборками, она ступила в бледно-голубое углубление под душем, открыла кран, и по плечам ударили струи воды. Она наслаждалась всем своим существом, ощущая, как уходит ее растерянность, раздражение и напряженность, исчезая вместе с водой в решетке на кафельном полу.
Напрасно она беспокоится из-за слов Дерека о Келли. Можно расценить это как намек. «Просто подумай об этом, — сказал он. — Подумай, как здорово хоть недолго побыть свободной, поездить по всему миру…» В струях душа было что-то опьяняющее. Они наводили на мысль о фонтанах Парижа, Рима, Барселоны и о путешествии вдвоем с Дереком.
Если бы она не знала, что в доме одна, она бы решила, что по коридору ходят. Но у старых домов свои голоса, скрипы, шорохи, а этот дом был старый. «Сейчас, сейчас», — подумала она. Это было великолепно, но не могло продолжаться вечно. Она протянула руку за полотенцем и услышала: «Тут что-то не так! Еды нет!»
Это был явно не вздох старого дома. Голос человека. Недоуменный, юный и совсем рядом. Она соображала. Кто-то был в квартире, в кухне. И не Трой. Это…
— Ну, не могла же она сама уйти, сын. — Голос на этот раз мужской. — Посмотри как следует.
Судя по шагам, он был довольно близко.
— Я и смотрю! — с негодованием откликнулся мальчик. — Глаза-то у меня на месте!
— Ты уверен? — Мужской голос звучал отстраненно, а затем — о, ужас! — она услышала звук воды, льющейся в раковину.
Мальчик был в кухне, а мужчина здесь, в ванной, всего в нескольких ярдах от нее, за углом. Надо же быть такой идиоткой — она не заперла дверь.
— Я приготовил все для чая на столе, — настаивало чадо. — Говорю тебе, пап, нас обокрали. — И он вошел в ванную.
Мэгги оцепенела. «Если я буду тихо…» Но мужчина сказал:
— Ладно, я посмотрю.
Нервы у нее сдали.
— Не двигайтесь! — закричала она. — Я не одета! Стойте там, где стоите!
Судорожно дергая занавески, она пыталась затянуть их и еле успела.
— Это еще что такое? — Голос раздавался в футе от нее. — Вы кто? Как вы сюда попали?
— Мне назначили здесь встречу. — Это было первое, что пришло ей в голову.
— В ванной?
«Что же он так кричит! Ну и тип! У него что, вообще никакой интуиции?» — в отчаянии подумала она. В разговор вклинился детский голос, звеневший любопытством:
— По-моему, это ее вещи.
— Не трогай! — быстро приказал отец.
Мэгги почувствовала себя не просто задетой, но и оскорбленной. Пора было прекратить это.
