— Молодой человек, можно вас на минутку?
Адвокат показал на себя: мол, это вы мне? Женщина утвердительно закивала.
— Простите за беспокойство, вы не могли бы мне помочь? — попросила она, когда Гордеев перешел на другую сторону шоссе.
Она явно была чем-то встревожена.
— Если это в моих силах — с удовольствием, — галантно ответил Гордеев.
— Да вот машина не едет…
— А что случилось?
— Что-то там заело.
— Сейчас посмотрим…
Вообще Гордеев не слишком-то разбирался во внутренностях автомобилей, но вид у женщины был очень уж жалобный, и он попытался завести мотор ее автомобиля. Мотор молчал как выключенный радиоприемник. Никакие усилия не помогали.
— Ехала, ехала, потом что-то там затрещало, застучало, и вот… — приговаривала женщина, наблюдая за бесплодными усилиями Гордеева. — Остановилась как вкопанная.
Он залез под капот, проверил свечи, масло, воду, наличие бензина и состояние аккумулятора. Этим исчерпывались познания Гордеева в двигателях внутреннего сгорания.
— К сожалению, ничем помочь не могу, — вынес он в конце концов приговор.
— Что же делать? — запричитала женщина. — Я ведь очень тороплюсь! И мне нельзя опаздывать! Ну просто никак!
— Ну давайте я вас подвезу, — предложил Юрий Петрович.
— А машина? — с сомнением кивнула в сторону своей, не желающей заводиться «девятки» женщина. — Разве ее можно вот так оставить прямо на шоссе?
— Ну определенный риск, конечно, есть, хотя если машина не едет, то ее вряд ли смогут угнать. Во всяком случае, некоторое время она простоит.
— Но я не смогу быстро вернуться.
— И не надо. Вызовем аварийку.
— А это разве так просто? — удивилась женщина.
— Не просто, а очень просто, — сказал адвокат.
В доказательство своих слов Гордеев вынул мобильный телефон и немедленно воплотил сказанное в жизнь, то есть вызвал аварийную службу.
— Ну вот, — с сознанием выполненного долга сказал он, — я думаю, через полчасика они будут здесь и благополучно эвакуируют вашу машину на стоянку. А до тех пор с ней ничего не сделается.
— Ой, как я вам благодарна!
— Ну что вы, какие мелочи… — улыбнулся Гордеев. — А вас прошу в мой автомобиль.
— Большое вам спасибо! — Благодарность женщины была так велика, что у нее на глаза даже навернулись слезы. — Вы не представляете, как вы меня выручаете! Я уж думала, так на шоссе и останусь…
Она проворно забралась в машину Гордеева, прихватив с собой какую-то объемистую сумку.
— Не стоит благодарности, — скромно говорил Гордеев заводя машину. — Куда едем?
— В Бутырскую тюрьму.
«Вот те на… Ничего не скажешь — свинья грязь всегда найдет», — подумал Гордеев о себе, выруливая на шоссе.
Он уже чувствовал, что неожиданная встреча на пустынном участке Дмитровского шоссе — это не просто так. Это судьба. Обычная адвокатская планида, которая совершает прихотливые повороты, иногда возвращается на исходную точку, время от времени закручивается в штопор или делает головокружительные виражи, но все же целенаправленно и непременно приводит его к таким вот на первый взгляд неожиданным встречам, которые в итоге оказываются роковыми. Или судьбоносными. Или, скажем, фатальными. Можно их называть как угодно, но факт остается фактом — именно из них и состояло то, что адвокат Юрий Гордеев в шутку называл своей жизнью…
…Но вслух Гордеев сказал:
— Интересный адрес.
— Да, — опустила глаза женщина.
«Естественная реакция, — подумал адвокат, — наверняка она в первый раз… Или, скажем, во второй…»
— Вам непосредственно в СИЗО?.. В изолятор? — поинтересовался он.
— Да! — с надрывом произнесла женщина и тут же горько разрыдалась.
Гордеев, не отрывая взгляда от дороги, достал из бардачка пачку одноразовых платочков и протянул женщине:
— Возьмите. И успокойтесь.
Пока женщина вытирала слезы и растекшуюся тушь, чихала, кашляла и всхлипывала, Гордеев успел достать из бардачка еще и небольшую никелированную фляжку с коньяком, которую всегда возил с собой.
Эту привычку он унаследовал от своего друга и учителя Александра Борисовича Турецкого, который любил повторять: «Коньяк — универсальное средство. Когда грустно, он может развеселить, когда слишком весело — вернуть рабочее настроение. Когда надо, он расслабит или, наоборот, поможет активизироваться. А еще им можно продезинфицировать рану и сделать согревающий компресс». Сам Турецкий всегда имел в запасе бутылку-другую хорошего коньяка и никогда об этом не жалел. Как, впрочем, и Гордеев.
— Глотните, — протянул он фляжку женщине, — это обязательно поможет.
Женщина послушно сделала глоток из фляги, чуть поморщилась, но потом глотнула еще несколько раз.
— Спасибо. Как раз кстати, — сказала она, возвращая фляжку.
— Ну вот… — Гордеев знал, что, когда человек в таком состоянии, надо все время держать инициативу в своих руках, не давать ему снова погрузиться в свои мысли, а значит, задавать вопросы — один за другим, спокойным, уверенным тоном, чтобы человек почувствовал, что его действительно защищают. — А теперь расскажите. У вас в Бутырках кто-то близкий?
— Ага… Сын.
— Несете передачу? И боитесь опоздать к закрытию окошка?
— Да.
— Вы первый раз?
— Да…
— Наверное, недавно попал туда…
Женщина снова кивнула.
— Вынужден вас огорчить. Очередь, для того чтобы отдать передачу, занимают с вечера предыдущего дня.
— Правда? Я и не знала…
— Да. И в день пропускают очень небольшое количество людей.
— Почему? — простодушно спросила женщина.
Гордеев сначала хотел ответить, что причиной этому служит перманентный бардак в нашей многострадальной стране, но потом решил, что лишний раз расстраивать человека такими банальностями не стоит.
— Понимаете, это ведь режимный объект. Им все проверить надо, осмотреть. А вдруг вы ему оружие хотите передать? Или пилу, чтобы перепилить решетки?
— Какая уж тут пила, — вздохнула женщина. — Еда, сигареты, кое-что из одежды. Все из того по списку, что разрешено передавать.
— И все же они каждую мелочь осматривают.
— Что же делать? — скорее обращаясь к самой себе, произнесла женщина.
— Ничего, — ободряюще улыбнулся Гордеев, — я вам помогу.
— Вы? — изумилась женщина. — А как?
— Я постараюсь устроить, чтобы вашу передачу взяли без очереди.
