Женщина кивнула, сняла ключ с доски и вышла из-за стойки. Одетая во все черное, с накинутой на плечи шерстяной вязаной шалью, она казалась старше своих лет.
— Ты впервые в Гибралтаре? — спросила она Тимоти по-английски, пока они ждали лифт.
Тимоти, услышав родной язык, слегка покраснел:
— Я вообще впервые путешествую. Завтра мы поедем в Испанию. В Севилью.
Женщина улыбнулась:
— У меня сестра живет в Севилье. Она вышла замуж за испанца и поселилась там.
— Разве вы не испанка? — спросил, несколько удивленный, Тимоти.
— Нет, я, как и ты, англичанка, хотя живу в Гибралтаре.
Лифт приехал, и они втроем вошли в кабину.
— Я дам вам тихую комнату, подальше от ночного шума, — сказала женщина. — Некоторые постояльцы не ложатся допоздна, а детям нужно спать.
Карен тепло поблагодарила ее за заботу. Ей не хотелось признаваться, что она тоже очень устала и ей не терпится забраться в уютную постель.
— Я вас оставлю. Можете принять душ. Когда зал откроется на ужин, пробьет гонг, и, если вы спуститесь вниз, я вас туда провожу. — С этими словами она ушла.
Они подождали, пока дверь закроется, и оба кинулись к окну.
— Смотри, можно дотянуться рукой до противоположного дома, — заявил Тимоти, не намного преувеличивая. — Никогда не видел такой узкой улицы!
Улица, пусть и узкая, выглядела очень нарядной. Прохожие сплошным потоком двигались вверх-вниз по еще не просохшей мостовой.
— Давай выйдем на улицу, — предложил Тимоти.
— Давай. — Ей и самой, несмотря на усталость, захотелось присоединиться к, праздно шатающимся по улице, людям. Она давно не была за границей и успела забыть, каким упоительным может быть воздух в южных странах, где даже зимой расцветали цветы, насыщая воздух ароматом. Чуть нахмурившись, она попыталась причесать Тимоти. Но он увернулся и потянул ее к выходу.
Карен спешно подкрасилась. Потом они спустились вниз, сказали улыбающейся женщине за стойкой, что пойдут пройтись, и вышли на улицу.
На первый взгляд трудно было поверить, что весь Гибралтар состоит из главной улицы. Были еще одна-две боковые улочки, названные именами известных военных, — короткие, явно не оправдывающие своих громких названий. И только главная улица тянулась по всему городу, огибая подножие огромной скалы. На ней располагались магазины, банки, несколько отелей, а также два кафедральных собора.
Карен и Тимоти поднялись вверх до главных ворот по одной стороне улицы и затем вернулись по другой. Они миновали монастырь, резиденцию губернатора, охраняемую британскими войсками и полисменами в английской форме.
— Совсем не так, как дома, правда? — спросил Тимоти.
— Правда, — согласилась Карен.
Но какое-то сходство все же было. Магазины представляли весьма экзотическую смесь товаров. Среди названий были английские, индийские, итальянские и несколько испанских.
— Посмотри на цветы! — воскликнул Тимоти.
Продавали цветы в основном женщины, и, хотя все они были жительницами Гибралтара, по-английски не говорил никто. Карен недоумевала, как большая часть населения умудряется обходиться без языка, на котором написаны все объявления и вывески. Хотя, вполне вероятно, местные жители привыкли к особенностям английского языка. Более образованные люди говорили на двух языках, остальные знали один — испанский.
Не торопясь, они вернулись в отель.
— Вам звонили, сеньора, — сообщила им женщина за стойкой. — Сеньор дон Рафаэль Валенти Гарсиа надеялся перехватить вас в аэропорту, но вы уже уехали. Тогда он начал обзванивать подряд все отели.
— Сеньор дон Рафаэль Валенти Гарсиа? — удивилась Карен.
— Да, сеньора. Он оставил вам сообщение. — С этими словами женщина торжественно вручила Карен листок бумаги. — Сеньор Гарсиа приехал в Альхесирас из Севильи, чтобы встретить вас.
— Понятно… — протянула Карен. — Очевидно, он как-то связан с компанией.
— Ваш работодатель? — дружески поинтересовалась женщина.
— Возможно, — ответила Карен.
Извиняющимся тоном, но довольно уверенно женщина объяснила:
— Сеньор Гарсиа не мог попасть в Гибралтар из-за сложностей на границе. Он советует вам выехать десятичасовым паромом завтра утром. А он встретит вас в порту в Альхесирасе.
Карен постаралась все хорошенько запомнить. Вскоре прозвучал гонг, призывающий на ужин.
— Вот и хорошо. Я попробую все, что есть в меню, — сказал Тимоти.
Карен проснулась рано. Солнечный свет просачивался сквозь жалюзи, и невозможно было оставаться в постели ни минутой дольше. Тимоти еще спал, поэтому она, стараясь не шуметь, оделась и выглянула в окно. Кто мог встречать их в Альхесирасе? — размышляла Карен. Она определенно не слышала этого имени раньше, иначе непременно запомнила бы его — уж очень пышно оно звучало. Она знала, что две фамилии у испанцев всего лишь дань традиции: одна от отца, вторая от девичьей фамилии матери. Его мать, должно быть, сохранила свою первую фамилию и добавила к ней фамилию мужа, получилось Гарсиа Валенти. В известном смысле это позволяет легко установить, в каких отношениях состоят люди. Карен улыбнулась своим мыслям. Она, конечно, читала об этом, но сейчас, когда она собиралась обосноваться в Испании, все воспринималось совсем иначе.
Тимоти спал долго, поэтому им оставалось совсем мало времени для сборов. Карен позвонила администратору и попросила принести завтрак. Ее забавлял вид Тимоти, сидящего в кровати с огромным подносом на коленях.
— Я никогда еще не ел печенье на завтрак, а ты? — спросил Тимоти, разглядывая горку сладкого печенья, что принесли вместе с тостом и кофе.
— Я тоже! — отозвалась Карен, приступая к завтраку.
Наконец они были готовы. Карен оплатила счет, и они взяли такси до пристани, откуда уходил паром в Альхесирас.
Погода была хорошая, и путешествие оказалось приятным. Стайка дельфинов резвилась совсем рядом с паромом. Тимоти был в полном восторге.
— Это не рыбы. Это млекопитающие, — сообщал он каждому, кто его слушал.
— Тише, — сказала Карен. — Думаю, мы приехали.
Действительно, паром пришвартовался к причалу, протянувшемуся вдоль здания таможни. Через несколько минут были спущены сходни и два охранника принялись собирать паспорта. Карен передала им свой и вместе с другими пассажирами проследовала к указанной стойке, где паспорта проштамповали и вернули обратно. Служащие ловко проверили ее чемодан, и они с Тимоти вышли на солнечный свет.
В первое мгновение Карен подумала, что их никто не встречает. Немного раздосадованная, она стояла, прищурившись от солнца. Но почти в ту же секунду около нее затормозила машина, из нее вышел мужчина и дружески помахал рукой:
