— Э, у, ч-щеловек! Виходи, хымзавод! Ты ведь спращивал?
Точно. Я покинул автобус и огляделся. Завод скорее походил на гигантский комбинат. Управление находилось тут же, из-за него, как водится, торчали высокие цеховые трубы. Из труб валил белесо-желтый дым. Н-да. Запашок. На Татьянке-Южной, что в Заканалье под Волгоградом, тоже воняет будь здоров, но здесь точно крематорий.
Подумав о том, что заводская гостиница где-то поблизости, я посочувствовал своему здоровью и решительно направился в сторону управления с надеждой решить все вопросы именно сегодня, чтобы до предела сократить свое пребывание по соседству с этим зловонным монстром. Но сегодня мне не повезло.
Получилось то, чего я и опасался. На заводе уже заканчивался рабочий день, в отделе сбыта со мной разговаривать особо не стали и посоветовали обратиться к их начальнику завтра поутру. Я взял направление в гостиницу, которая, к моему ужасу, оказалась непосредственно на заводской территории, и покинул управленческий корпус.
Этот караван-сарай для командированных оправдал мои худшие опасения. Сумрачный коридор, обшарпанные двери, облупившиеся стены и потолки, застиранное постельное белье… И вонь. Стоило проживание здесь до смешного дешево, но я предпочел бы такую гостиницу, какую отгрохал волгоградский «Каустик», где мне пришлось как-то раз останавливаться. Чистенькие одноместные номера, все с холодильниками и телевизорами. Правда, командированных там всегда было мало, и основную массу номеров занимали коммерсанты из Армении, рассчитывавшиеся почти исключительно долларами.
В город ехать сосем не хотелось, несмотря на то, что в этой общаге (гостиницей сей притон я назвать никак не мог), кроме меня, не было вообще никого. Я достал толстую книгу, которую предусмотрительно захватил из дома, и принялся читать, пока меня не сморил сон.
Зато завтра я сделал все свои дела: заключил полный договор на поставку каустика в течение года, выписал счет на предоплату за первую партию упомянутого химиката вне договора, побывал на складе, где чуть ли не попробовал гранулированную щелочь на вкус. Словом, выполнил задание на все сто и был уверен в том, что шеф останется довольным.
Пора было думать и о дороге домой. Мой самолет улетал завтра днем, но я считал, что лучше провести ночь в аэропорту, чем еще Бог знает сколько часов дышать тут этой гадостью. Я собрал вещи — а их было совсем немного — и отправился на остановку автобуса.
Автобус подошел к остановке в тот момент, когда я уже покинул завод и шел к дороге. До автобуса было метров двадцать, а у меня, как я уже, кажется, говорил, из вещей была только средних размеров сумка. Мне бы припустить бегом, но я почему-то замешкался, а когда наконец решил бежать, автобус закрыл двери и не спеша тронулся. Еще не подозревая о том, какую совершаю глупость, я решил уехать позже на одном из тех служебных, которые развозили рабочих завода по домам, и поплелся обратно в гостиницу.
Объяснив, в чем дело, я вернулся в свой номер и обнаружил там еще одного командированного — снабженца из солнечного Ташкента.
Националистические настроения мне совершенно чужды — я все же родом из Казани, да и сам немного смахиваю на татарина, особенно если не брит дня три. Моя фамилия — Маскаев — тоже ни о чем конкретно не говорит, и даже в армии, где очень сильны земляческие и национальные чувства, я, в общем-то, почти со всеми сослуживцами поддерживал ровные отношения.
Так что ничего удивительного, что мы быстро познакомились и разговорились с Рифатом — так звали моего коллегу. И ничего удивительного, что на столе скоро оказалась бутылка «Пшеничной» с нехитрой закуской.
Вторую я купил у одного из шоферов, а за третьей Рифат ходил долго — рабочий день уже кончился, все служебные автобусы ушли в город, так что третья нашлась только у кого-то из вахтеров.
Я очень плохо помнил, как мы ее пили — Рифат тоже был не дурак выпить, но он оказался покрепче, даром, что жил в мусульманской республике… А сейчас Рифат был мертв. Ночью в номере какие-то мерзавцы отсекли ему голову, причем со страшной силой — кровь была даже на потолке. Головы в пределах видимости не наблюдалось, но искать ее, видит Бог, мне не хотелось.
Будь я трезв, впал бы в шок или обморок, несмотря на свою, в общем-то, нормальную нервную устойчивость. Насмотрелся я в жизни всякого, нотакого— еще не доводилось.
Бедный Рифат! Впрочем, я вполне мог разделить его участь, если бы не вырубился в туалете, где меня, наверное, приняли за покойника. Похоже, тот абрек, что привиделся мне ночью, не был сном, и я остался в живых буквально чудом.
…Лихорадочно собираю вещи; не глядя сваливаю их в сумку и распихиваю по карманам. В зубах уже дымится сигарета — когда это я закурить успел?.. Выпиваю из горлышка остатки водки и выметаюсь из этой страшной комнаты и этого страшного коридора.
На первом этаже, похоже, тоже резали. Кровищи — море, но трупов не видно. И это к лучшему — меньше всего я расположен сейчас разглядывать новых покойников.
Заводской двор пуст. Совершенно. На моих часах — около десяти, день будний, но, тем не менее, никого. Вообще. Впрочем, вон кто-то стоит… Нет, к сожалению, висит…
Бегу в управление. Там тоже тишина, все двери заперты. Здесь ночью никого не резали, потому что некого было. Разве что ночного вахтера. Вон чьи-то ноги из-за угла торчат. Не иначе его.
Так, отсюда надо сматываться. И очень-очень быстро. Если те, кто ночью свирепствовал на заводе, вернутся, мне несдобровать. Но как, черт возьми, удрать отсюда?
На стоянке перед заводом — пусто. Ни одной машины, ни одного автобуса. Дорога пустынна… Хотя не совсем. Неподалеку дымится какая-то бесформенная груда. Возможно, она когда-то была автобусом.
Дела… А что же, интересно, в городе-то сейчас творится?.. Выбрасываю этот вопрос из головы, чтобы не мешал соображать, и бегу в сторону заводского гаража. Шофер, правда, я тот еще, но сейчас угнать отсюда машину — никаких проблем… Вот черт, конечно, никаких. А я-то думал, откуда так несет гарью?
Ночью мерзавцы сожгли гараж и склад ГСМ. Вокруг еще все горело и тлело, и я с опаской посмотрел на стоящие неподалеку большие серебристые емкости. Газ? Кислота? Черт возьми, если меня не прикончили бандиты, то вполне можно взлететь на воздух вместе с этим агонизирующим заводом.
Бегу к задним воротам. Может, там повезет?.. Перебираюсь, через рельсы, спотыкаюсь, падаю. Черт, не туда забрался. Склады. Ага, склады готовой продукции. Значит, надо направо и вдоль них.
Пробегаю мимо первого склада, пересекаю железнодорожные пути и вижу на них что-то большое и синее. Маневровый тепловоз с вагонами. А на рампе склада лежит труп машиниста…
Добегаю до задних ворот. Черт, та же картина. Машин нет, живых людей — тоже. Вот это влип!
Сзади гремит взрыв. Не слишком громкий — скорее мощный хлопок. Видимо, разорвало емкость с чем-то негорючим. Это еще не так страшно… Но скоро ветер доносит до меня страшную вонь, а на языке и в горле появляется вкус хозяйственного мыла. Так, если я проторчу тут еще с полчаса, то начну выплевывать по частям свои легкие. Бегу обратно и опять спотыкаюсь. Чертовы рельсы!
