Книга Подарок от злого сердца - Анна Данилова

Она всегда так. Сначала заказывает простую воду, долго сидит, пьет и думает о чем-то своем. Потом, словно окончательно придя в себя, просит подать ей кофе, а уж потом – салат из морепродуктов. Но это если она одна. Если же она появляется в ресторане со спутником (они довольно часто меняются, но Тамара была уверена, что все они – ее деловые партнеры, ну нет у этой холеной дамочки блеска в глазах, как если бы она находилась рядом с любовником), то заказ напоминает маленькое дорогое пиршество: оленина в вишневом соку, какая-нибудь дикая птичка, французские вина.

Лара, подруга Тамары, шепнула: «Твоя пришла». Тамара выглянула в зал и увидела, что ее постоянная клиентка, женщина из заоконного мира, о котором Тамара знала слишком мало, чтобы понять, откуда берутся такие изысканные женщины и наряды (такой одежды, какую носит эта дама, Тамара не видела ни в одном из самых дорогих магазинов города), уже на своем месте. Сидит со скучающим видом возле окна и ждет, когда к ней подойдут и обслужат.

– Здравствуйте! – Тамара с трудом растянула губы в улыбке и застыла по стойке «смирно» с блокнотом в руках. – Что будем заказывать? Воду, как всегда?

– Нет, милочка. – Женщина повернула к ней лицо, и Тамара увидела, что веки ее тщательно накрашенных глаз припухли, словно она целое утро плакала. Лицо ее было бледным, да и щеки как будто впали. – Водки.

Тамара удивилась. С самого утра – и водку? Она никогда еще не заказывала водку.

– Что из закуски?

– На ваше усмотрение. – И дама снова отвернулась к окну. Витражи окна потускнели – на улице шел дождь. И этот звук, шум дождя, подумала Тамара, словно усиливал и без того скверное настроение клиентки.

«Да она же совсем молодая, надо же… Спрашивается: зачем носить такие наряды, словно желая выглядеть старше? Если ее одеть в джинсы и майку, она мало чем будет отличаться от меня».

Тамара передала повару заказ и отправилась в бар за водкой. Со стыдом вспомнила, как еще недавно, приблизительно пару месяцев назад, она пришла в самый дорогой парикмахерский салон и попросила мастера, молчаливую девицу с умным взглядом, превратить ее в Мерилин Монро. Тамара сказала об этом словно шутя, хотя на самом деле она собиралась походить не на американскую кинозвезду, а на свою любимую посетительницу (вот она точно в свое время старалась быть похожей на Мерилин). Волосы были подстрижены, покрашены, уложены крупными волнами холодным способом.

– Класс! – тихо воскликнула парикмахерша (на ее форменной голубой курточке была приколота табличка с именем: «Катя Березкина»), взглянула на свое творение – аккуратно уложенную и крепко пахнущую лаком головку Тамары. – Вы на самом деле похожи на Мерилин. Вот только надо наложить правильный макияж, нарисовать ляписом родинку. И фигурка у вас что надо! Вы случайно не в Москву, не на конкурс собираетесь?

– Нет, просто надоела коса, да и разнообразия захотелось. Спасибо вам большое. У вас отличный салон.

И тут она увидела ее, свою клиентку. Та выходила откуда-то из недр этого огромного парикмахерского рая, но не с видом клиентки, а словно хозяйка. Ее походка, взгляд, какие-то короткие реплики, которые она бросала налево и направо работающим девушкам… Все свидетельствовало о том, что она здесь не случайный человек, а своя, причем действительно хозяйка.

– Еще одна Мерилин, – не смогла удержаться от комментария Тамара.

– Тс-с, – шепнула ей на ухо Березкина. – Это наша хозяйка, Марина Анатольевна. Но вы правы, в свое время ей тоже захотелось изменить свою внешность, и она предпочла стать роковой блондинкой. Хотя на самом деле она – жгучая брюнетка и вообще вроде бы татарка.

– Она обедает в нашем ресторане. Я – официантка, обслуживаю ее столик, – призналась Тамара, рассчитывая на то, что за этим признанием последует очередная доза информации, касающаяся интересующей ее Марины Анатольевны. Девушка-парикмахер и официантка – они стояли на одной социальной ступени, и в этом случае можно было рассчитывать на понимание.

– Шикарная женщина, – со вздохом произнесла Катя Березкина. – Такие женщины редко обедают дома. Разве что кофе пьют по утрам.

– Она замужем?

– Да. Ее муж – Русалкин, у него под Марксом целое звероводческое хозяйство. Разные шкурки, меха. Небедные люди.

– Понятно.

Тамара хотела спросить, как выглядит Русалкин, чтобы понять, кто же из тех мужчин, с которыми Марина появляется в ресторане, ее муж. Но не посмела. Посчитала, что и так довольно много узнала о своей пассии.

– Спасибо еще раз, вы – потрясающий мастер, – искренне поблагодарила Катю Березкину Тамара.

– Заходите к нам почаще. Вот моя визитка.

Она принесла графинчик с ледяной водкой и классическую закуску, такую, какую обычно заказывают любительницы выпить (а таких в ресторан приходило немало): селедка, маринованные грибы, соленый огурец.

Марина Анатольевна с равнодушным видом смотрела, как Тамара наливает ей в рюмку водку, после чего спокойно опрокинула в себя ее содержимое и от горечи и, быть может, от холода напитка застонала – так тихо, словно заскулила. Сморщилась, замахала руками.

– Может, вам соку принести?

– Нет, ничего не надо, – отмахнулась от нее Марина. – Дайте же спокойно посидеть, подумать…

Тамара с обиженным видом удалилась к себе – в ресторане в такой ранний час посетителей практически не было. Разве что «язвенник», тихий молчаливый человечек, директор строительной фирмы, каждое утро заказывающий кашу и минералку. Девчонки почему-то решили, что он холостяк, раз завтракает в ресторане, а не дома. Вечером он приходит поужинать, в основном один, но иногда случается небольшая мужская компания, заказывают много водки, и только этот человек, «язвенник», пьет минералку и ест вареную семгу. Лара считает, что рано или поздно этот «язвенник» непременно окажется за одним столиком еще с одной, не вполне здоровой посетительницей, любительницей творожной запеканки и свежевыжатого яблочного сока, и они поженятся. Будут по утрам пить кефир. Но пока еще они не встретились, ни разу не совпадали.

– Что, водку пьет, что ли? – спросила Лара.

Лара – подруга, душа, ангел. Тамара уже не представляла себе жизни без Лары. Они познакомились пять лет назад, когда Тамара оказалась на улице. Квартирная хозяйка выставила ее за долги, идти было некуда, работу она на тот момент потеряла. И как было не потерять, когда в кафе, куда она устроилась сразу же, как только приехала в город из Вязовки, где прожила всю свою жизнь с бабушкой, ей ясно дали понять, что еще входит в ее обязанности официантки. Она шла по улице, волоча за собой большую дорожную сумку, и рыдала. Отчаянно, громко, и ей тогда было наплевать, смотрит на нее кто-то или нет. Она шла по улице Астраханской по направлению к вокзалу, представляя себе, как садится в автобус и едет обратно, в Вязовку, к бабке. Она мысленно уже успела увидеть красную керамическую миску с горячими блинами, политыми маслом, и чашку с молоком и даже услышать причитания бабушки: «Ну, наконец-то, вернулась, намыкалась, сердешная…» И тут ее кто-то тронул за плечо.