В родной деревне Гарри в Голландии, когда нацисты уводили лошадей, селяне сжимали кулаки и старались не показывать стоящих в глазах слез.
Гарри знал, что значит чувствовать себя бессильным.
Эта лошадь была храброй, пусть и казалась потрепанной – так спокойно она стояла здесь, взглядом говоря, что готова довериться ему. Лошади – стадные животные, они чувствуют страх и опасность. Но этот конь хранил надежду, доверяя незнакомцу, хотя люди, это сразу было видно, обходились с ним до этого не лучшим образом.
Лошадь стояла без движения и смотрела на Гарри.
– Сколько за него хочешь? – спросил он.
Мужчина ответил, что за собачью еду он выручит шестьдесят долларов.
– Сколько ты за него хочешь? – повторил свой вопрос Гарри.
Мужчина широко ухмыльнулся, видимо посчитав, что с этого парня можно слупить деньжат.
– Забирай за восемьдесят.
Гарри отвел взгляд, перебирая в кармане свернутые трубочкой купюры. За восемьдесят долларов можно купить еды для семьи, много сена и зерна для лошадей. Тяжело было представить себе разговор с женой после того, как он потратит деньги на эту потрепанную бывшую тягловую лошадь.
Неужели он не перерос свою жалость к лошадям?
Но в этой было что-то особенное. Гарри обернулся и увидел, что конь все еще смотрит на него: мудрый старый конь, за спокойствием которого, казалось, скрывалось нечто большее.
Будь то человек или зверь, Гарри не мог видеть, как страдает столь гордая душа.
– Если его чуть подкормить, из него выйдет тренировочная лошадь, – сказал он.
Гарри отдал мужчине восемьдесят долларов и больше не оборачивался.
Глава 2
Дорога домой
Сент-Джеймс, Лонг-Айленд, 1956 год
Гарри заключил сделку и обеднел на восемьдесят долларов. Теперь настала пора отправляться домой. Водитель грузовика тоже направлялся в Нью-Йорк – на скотобойню в Носпорте, недалеко от Сент-Джеймса. Цена восемьдесят долларов включала также и доставку лошади до конюшни Гарри. Десять долларов оказались достаточным аргументом, чтобы мясник пощадил лошадку. Гарри оставалось только отправиться обратно в своем видавшем виды «форде». На переднем сиденье машины лежал фонарь, который он использовал, когда начинали барахлить фары. Возможно, он успеет домой затемно.
Ведя машину, Гарри раздумывал об этой сделке. Покупка лошади – это не только приобретение материального объекта, это еще и обещание, надежда на то, что лошадь будет сильной, храброй и верной. Для того, кто торгует лошадьми, это также и финансовое вложение. Опытная тренировочная лошадь – хорошо, а такая, которую можно выгодно перепродать – еще лучше. Временами Гарри влюблялся в своих лошадей – таковы уж издержки его профессии. Он старался держать себя в руках, хотя и следовало признать, что лошадей, которые бы ему не нравились, он встречал редко.
Покидая Нью-Холланд, Гарри ехал среди черных повозок амманитов, напомнивших ему о доме: простые фермы, запряженные лошадьми телеги, возвращающиеся в Синт-Оденроде, деревню, где он рос, пока Вторая мировая война не разрушила ее. Его путь на Лонг-Айленд пролегал по дороге Филадельфия-Ланкастер. Сейчас это было современное шоссе, но изначально эту дорогу построили для дилижансов, запряженных шестерками пенсильванских конестог{ Конестога – тяжеловесная порода лошадей.}. В дни расцвета гужевого транспорта в Нью-Йорке и окрестностях была самая большая популяция лошадей в стране, а фермы, где их разводили, находились в Восточной Пенсильвании. И Гарри был лишь последним в долгой череде людей, прошедших этот маршрут в поисках хорошей лошади.
Но чем больше он удалялся от Пенсильвании, тем больше менялся вокруг ландшафт, будто он снова ехал из родной голландской фермы в Америку. Когда они с женой перебрались сюда, у Гарри не было ничего, кроме привычки к тяжелому труду и умения ладить с лошадьми. Теперь же они жили в пятидесяти милях от Нью-Йорка, самого большого города на Земле.
Ровное асфальтовое покрытие построенной в 1952 году автострады Нью-Джерси еще радовало глаз, и длинные отрезки пути можно было проделывать без остановок, но по новому шоссе проносились большие американские автомобили, блестящие хромированными деталями, и фермы постепенно уступали место торговым центрам, кинотеатрам, супермаркетам и мотелям, что более соответствовало новому ритму жизни. Да и сами автомобили выглядели футуристично со своими отверстиями, напоминавшими ракетные турбины, – настоящие признаки триумфа современной науки. 1956 год был плохим для автомобилестроения – компания «Паккард» слилась со «Студебеккером» и закрыла завод в Детройте, оставив сотни людей без работы. Детройт оказался в самой глубокой рецессии со времен войны, а безработица достигала почти двадцати процентов. Но, несмотря на это, было понятно, что на земле настала эпоха автомобилей. Экономические проблемы в стране не оказывали особого влияния на Гарри. Они с Йоханной жили в режиме жесткой экономии с самого прибытия в Америку. И сейчас, ведя свою потрепанную машину по новому шоссе, он видел вокруг себя страну возможностей.
Миновав Нью-Йорк, Гарри выехал на трассу через Лонг-Айленд, мимо изгородей, разделяющих кукурузные поля, мимо домиков, каждый из которых был расположен на крохотном участке земли. Через пару часов он добрался до округа Саффолк, где воды залива Лонг-Айленд омывали пеструю песчаную почву, на которой фермеры растили картофель. Оставив позади шум и суету большого города и его новых пригородов, Гарри вздохнул спокойнее. Сент-Джеймс, куда он направлялся, был мирным поселением на северном побережье Лонг-Айленда. Вокруг Сент-Джеймса были расположены крупные поместья: тут проживал Маршалл Филд, владелец сети универмагов, и Бэрриморы, знаменитая семья киноактеров. Богатые нью-йоркцы проводили в этих краях лето. Но тут жили также фермеры и торговцы, которые работали на этих поместьях, – и иммигранты, как Гарри. Это было хорошее место, чтобы растить детей.
Гарри добрался домой раньше грузовика. Когда он поворачивал на дорогу к дому, шел сильный снег, но его большая трехэтажная ферма на Моричес-роад была гостеприимно освещена. Работа Гарри в качестве инструктора по верховой езде в школе Нокс позволила семье де Лейер иметь то, о чем до этого можно было лишь мечтать: собственный дом. Да, пусть раньше это была ферма, где разводили цыплят. Гарри сам переделал курятник в конюшню с двенадцатью стойлами и небольшим загоном. Она была слишком маленькой для хорошей конюшни, но зато его собственной. Он гордо окрестил свою ферму «Голландия» в честь своей родины. Выключив зажигание, Гарри остановил машину. Хорошо, когда у тебя есть место, которое можно называть домом. Через миг Йоханна и дети выбежали наружу, чтобы поприветствовать его.
Йоханна всегда беспокоилась, когда Гарри отправлялся зимой в долгие поездки в Пенсильванию. Такая поездка занимала не меньше пяти часов, даже при хорошей погоде. Всего несколько месяцев назад Гарри вел по шоссе грузовик с четырьмя лошадьми, когда случился инцидент. Человек выбросил зажженную сигарету из своей машины, она попала в кузов и подожгла сено внутри. Гарри не видел дыма из кабины. К нему подъехала другая машина, и ее водитель жестами привлек его внимание. Гарри остановился на обочине и только тогда заметил густой черный дым, валивший из кузова. И лишь потом подъехал полицейский автомобиль. Стук конских копыт по борту кузова был оглушительным. Гарри не терял времени. Он забрался в горящий грузовик, чтобы развязать веревки, удерживающие лошадей, и вывел их на траву на обочине дороги. И вовремя. Через мгновение весь грузовик объяло пламя. Полицейский был впечатлен поведением Гарри перед лицом опасности, но тот лишь отмахнулся. Он уже раньше видел, как горят машины, так как пережил операцию «Маркет Гарден»{ «Маркет Гарден» – кодовое название военной операции союзников, проводившейся 17 – 25 сентября 1944 года на территории Голландии и Германии во время Второй мировой войны.}. Тогда обугленные остовы грузовиков запрудили дорогу, ставшую после этого известной как Адское шоссе. Поэтому пожар в грузовике уже не мог вывести Гарри из равновесия. С лошадьми было все в порядке, и, когда прибыл новый грузовик, они продолжили путь. Но с тех пор Йоханна стала беспокоиться сильнее.
