Травма в конце концов привела к тому, что я начала изучать феномен присутствия, но понять, насколько эта работа нужна людям, мне удалось лишь после моего доклада на TED. Дело вот в чем: большинству людей ежедневно приходится выполнять трудные дела, связанные со стрессом. Люди из разных слоев общества, живущие в самых разных странах, пытаются собраться с духом, чтобы ответить у доски перед всем классом, пройти собеседование при устройстве на работу или прослушивание на роль, преодолевать повседневные жизненные трудности, стоять за свои убеждения или просто быть собой и находить в этом душевный покой. Это относится ко всем – к бомжам и к тем, кто по обычным меркам считается преуспевающим. Топ-менеджеры компаний из рейтинга Fortune 500, адвокаты, не проигравшие ни одного дела в суде, талантливые артисты, жертвы травли, предубеждений и сексуального преследования, политические беженцы, люди с душевной болезнью или тяжелыми травмами – все они сталкиваются с одним и тем же препятствием. Это относится и к тем, кто пытается им помочь, – к родителям, супругам, детям, консультантам, врачам, коллегам и друзьям.
Все эти люди – которые в массе своей не являются научными работниками – заставили меня увидеть мою собственную научную работу в новом свете. Они одновременно отвлекают меня от науки и приближают к ней. Слушая их истории, я не могу не задумываться о том, как открытия в области общественных наук влияют на живых людей. Теперь я стремлюсь к тому, чтобы результаты моих изысканий меняли чужую жизнь к лучшему. Но кроме этого я начала формулировать основополагающие вопросы, которые никогда не пришли бы мне в голову, сиди я все время в лаборатории, зарывшись в научные публикации.
Вначале меня даже напугала такая бешеная популярность моего доклада на TED. Мне показалось, что я сделала большую ошибку, поделившись результатами своей работы и своей личной историей. Я совершенно не ожидала, что столько незнакомых людей посмотрит мое выступление, и ощущение полной уязвимости, незащищенности тоже застало меня врасплох. Так случается с каждым, кого Интернет выхватывает, словно лучом прожектора из темноты, и разом транслирует на весь мир. Меня начали узнавать на улицах. К этому я тоже привыкла не сразу – то меня просили встать в позу «Чудо-Женщины», чтобы сняться со мной на селфи, то я слышала внезапный вопль: «Эй! Это же та девушка с TED!» (так прокричали в Остине из проезжающей мимо повозки велорикши).
Но чаще всего я чувствую, что мне невероятно повезло – повезло, что я могу поделиться своими находками и своей историей с таким количеством народа, и еще больше повезло, что столь многие из этих людей делятся со мной историей своей жизни. Мне нравится научная работа, но я черпаю вдохновение вне лабораторий и аудиторий. Я счастлива, что работаю в Гарвардской школе бизнеса, где переход границы между теорией и практикой однозначно поощряется. К моменту своего доклада на TED я уже начинала общаться с сотрудниками разных организаций и компаний за пределами университета, разузнавая, как они применяют в работе результаты научных исследований, что получается хорошо, в чем выходит загвоздка и т.п. Но я не ожидала, что после публикации доклада мне откроется целый мир незнакомых людей, которых волнует то же, что и меня.
Я люблю этих людей и чувствую постоянную связь с ними. Я хочу отдать им дань уважения – уважения к упорству, с которым они снова забираются в седло после падения, к упорству, с которым они помогают другим не терять надежды. И к готовности описать историю своего преодоления в письме ко мне – совершенно чужому человеку. Или рассказать ее мне в кафе, в книжном магазине, в аэропорту. Теперь я вижу, что мой доклад чем-то похож на песню: люди слушают ее, теперь она принадлежит и им тоже, они ощущают свою связь с ней и укрепляются духом, зная, что не одиноки – кто-то еще испытал то же, что и они. Дэвид Грол однажды сказал:
«В этом величие музыки: вы поете песню восьмидесяти пяти тысячам человек, а затем каждый из них поет ее сам – по восьмидесяти пяти тысячам разных причин». Однажды я проводила беседу в убежище для несовершеннолетних и попросила слушателей назвать какой-нибудь поступок, на который им было очень трудно решиться. Один подросток сказал: «Прийти сюда». В другом убежище одна женщина сказала: «Позвонить в социальную службу и попросить помощи. Я знала, что придется очень долго ждать у телефона и что ответивший будет недоволен мной и осудит меня». На это отозвалась другая женщина: «Я когда-то работала в колл-центре и как раз собиралась сказать: “Принимать звонки, заранее зная, что абонент обозлен и отчаялся и что ему пришлось очень долго висеть на линии, пока я разбиралась с другими звонящими”».
Я получила тысячи посланий, описывающих преодоление трудных барьеров – от их разнообразия у меня голова пошла кругом. Я никогда не думала, что результаты моих исследований пригодятся именно в этой или в той области. Сообщения, как правило, начинающиеся словами «Ваш доклад помог мне…», мне пишут члены семей страдающих болезнью Альцгеймера; мой товарищ по несчастью – человек после травмы головного мозга; ветеран Второй мировой, «потерявший гордость»; профессиональный оперный певец перед сложным прослушиванием; агент по продажам, закрывший самую большую сделку в своей жизни… Мне рассказывают о работе пожарного, об инвалидности у взрослого человека, о восстановлении после травмы, о собеседовании перед поступлением в университет, о развитии уверенности в себе у работающих в сфере обслуживания, о выступлении на чемпионате мира по яхтенному спорту, о торге при покупке дома… Со мной делятся сокровенным родители пятиклассника, испытывающего страх перед математикой, родители сына-аутиста, родители, чьи дети стали жертвами травли… И это лишь малая часть примеров.
Для меня все отклики на мой доклад – драгоценные дары, которые помогают мне лучше понимать, как и почему моя работа получает такой резонанс. Короче говоря, они помогли мне написать эту книгу и вдохновили на ее написание. Они приходят со всего света, от людей с самым разным положением в жизни, и многими из них я поделюсь с вами на этих страницах. Возможно, что-то из них прозвучит знакомо и для вас.
1
Что значит присутствовать?
Мы убеждаем своим присутствием.
Уолт Уитмен. Песня большой дороги
То, что мы называем присутствием, трудно определить, но легко узнать, когда его видишь и чувствуешь. С другой стороны, его противоположность описать легко. Вот моя история – одна из многих.
Я, как любой порядочный аспирант, надеялась когда-нибудь стать преподавателем. Осенью 2004 г. я начала искать работу в научной сфере. Если аспиранту в области социальной психологии повезло с научным руководителем, тот «выведет его в свет» – повезет на очень особенную ежегодную конференцию для узкого круга. В ней принимают участие лучшие социальные психологи мира. Ее можно назвать «балом дебютантов» – это коллективное «представление ко двору», знаменующее переход аспиранта в ряды людей, которых, может быть, когда-нибудь будут принимать всерьез. Но от этого аспирант начинает испытывать сильнейшую тревогу, ощущая себя самозванцем. Представьте себе аспирантку, разодетую в самый торжественный наряд для официальных научных мероприятий, какой у нее только нашелся. Ей предоставлена возможность потолкаться среди заслуженных ученых, представителей славных университетов, в которых, может быть, в этом году откроются вакансии. Заслуженным же ученым (одетым в то, что под руку подвернулось) предоставляется случай поискать юные таланты – но в основном эти ученые здесь затем, чтобы пообщаться друг с другом.
