Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
Зейн обогнул стол и теперь стоял всего в метре от нее.
— А ты сильно изменилась с нашей первой встречи.
Неужели он помнит тот вечер? Так почему же раньше молчал?
— Я не думала, что ты меня запомнил.
— А разве можно забыть это невинное лицо, голубые глаза и светлые кудряшки?
Мэдисон невольно залилась краской.
— Тогда я носила очки и брекеты, а волосы упрямо лезли во все стороны. — Со всем этим ей помогли справиться лазерная хирургия, умелый стоматолог и любимый утюжок.
— На тебе тогда было розовое платье, — улыбнулся Зейн, приближаясь к ней еще на шаг, — и ты так смущалась, что даже не решалась смотреть в мою сторону.
Вовсе нет. Стоило принцу отвернуться, как она с него глаз не сводила.
— Из скромной девочки я выросла в решительную женщину.
— Да, это сложно не заметить. Как и твою красоту.
Зейн сделал к ней еще шаг, и Мэдисон, не в силах отвести взгляд, как завороженная смотрела в его темные глаза.
— Теперь, когда мы все обсудили, — выдохнула она, — мне пора в аэропорт. Я еще успеваю на ближайший рейс до Вашингтона.
Почему от одной его близости так кружится голова? Нужно срочно бежать, пока она еще в силах ясно мыслить.
— У меня есть личный самолет, он к твоим услугам, с этой секунды можешь брать его каждый раз, когда захочешь куда-нибудь слетать. Да и вообще, если тебе вдруг станет грустно, всегда можешь обратиться ко мне, и я обещаю подарить тебе новые незабываемые впечатления.
Невероятно заманчивое предложение.
— Будешь катать меня на верблюде по пустыне в лучах заходящего солнца, а потом в кругу танцующих наложниц кормить с рук гранатами?
— Верблюдам я предпочитаю полноприводные машины. — Зейн скорее удивился, чем обиделся. — Гранаты терпеть не могу, наложниц у меня нет, а вот против танцев я ничего не имею. Разумеется, если танцевать станешь именно ты.
Танцевать перед ним Мэдисон никогда бы не решилась, да и перспектива остаться в пустыне наедине с принцем ее тоже совершенно не радовала.
— Все это, конечно, звучит восхитительно, и я весьма ценю твою щедрость, но, раз ты отказываешься от моих услуг, мне незачем покидать пределы Штатов, Спасибо за предложение и счастливого пути.
Мэдисон снова направилась к выходу, и на этот раз будущий король без лишних разговоров закрыл за ней дверь, окончательно отрезая возможность сотрудничества.
А жаль, такая работа пришлась бы Мэдисон весьма кстати.
Ладно, пока еще рано расстраиваться, может, вернувшись домой, Зейн вдруг поймет, что отчаянно нуждается в ее услугах?
Зейну безумно хотелось сбежать куда-нибудь подальше.
Подъезжая к дворцу, он буквально чувствовал, как вокруг него сжимаются стены золоченой темницы, лишая желанной свободы. Как и следовало ожидать, на родине его никто не ждал с распростертыми объятиями, через пуленепробиваемое стекло он не мог четко расслышать выкрики собравшейся толпы, но народ явно не пел ему хвалебных гимнов.
Рафик предлагал вернуться ночью, но Зейн отказался. Трусом он никогда не был. С чем бы ему ни пришлось столкнуться на пути, к своему законному месту он пойдет с высоко поднятой головой при свете дня и без посторонней помощи.
Машина остановилась, и, выйдя на улицу, Зейн ясно услышал, что ему кричали:
— Kha’en!
Как же опровергнуть это обвинение и доказать, что он никого не предавал, не раскрыв при этом всей правды?
Стражники у ворот распахнули тяжелые двери, давая ему возможность на время скрыться от недовольной толпы, но и внутри его ждали лишь пустые коридоры, столь же холодные, как и камни, из которых их когда-то сложили. Просто не верится, что раньше это место было его настоящим домом.
В конце длинного коридора Зейн заметил одинокую фигуру. Надо же, все же нашелся человек, что рад его видеть. Елена Бателли, итальянка, нанятая отцом и учившая их с братьями языкам, несмотря на недовольство родственников и советников. Для него же Елена стала не только учительницей, но и няней, другом, которому можно было поверять свои самые страшные тайны, а после смерти матери вообще самым близким человеком на свете.
Зейн подошел к ней, и Елена улыбнулась, раскрывая ему навстречу объятия:
— С возвращением, caro mio.
Елена заговорила с ним по-английски, как говорила в детстве, когда не хотела, чтобы их кто-нибудь подслушал.
Зейн с готовностью ее обнял, а потом слегка отстранился и внимательно посмотрел ей в лицо:
— Ты все так же прекрасна и изящна, как антилопа.
Улыбнувшись, Елена пригладила старательно уложенные серебристые волосы.
— Я бы добавила, как старая хромающая на все четыре ноги газель. А ты все тот же очаровательный giovinetto, в которого я влюбилась с первого взгляда. — Елена нахмурилась, и ее улыбка поблекла. — Думаю, что теперь, когда ты вот-вот станешь законным королем, мне не следует забываться. Ваше высочество, прошу меня простить.
— Даже не вздумай меня так называть, ты — часть моей семьи и всегда ею останешься.
Протянув руку, Елена легонько погладила его по щеке.
— Верно, но это не отменяет того, что ты теперь король.
— Королем я стану лишь через пару недель. — А значит, нужно срочно разобраться со всеми делами. — Где Рафик?
Елена пожала плечами:
— В кабинете твоего отца, caro, где же еще? После его смерти Рафик проводит там очень много времени… — Она отвела глаза, но Зейн все равно успел заметить заблестевшие на ресницах слезы.
— Мы еще обязательно с тобой все это обсудим, — прошептал он, целуя ее в щеку.
Елена вытащила из кармана платок и промокнула глаза.
— Конечно, и не забудь подробно рассказать, чем ты занимался все эти годы.
Зейн никогда не решился бы рассказывать ей все подробности. Пусть он уже давно вырос, но рядом с Еленой все равно чувствовал себя сбежавшим с уроков школьником.
Не обращая внимания на телохранителей и Диба, Зейн решительно направился к отцовскому кабинету и без стука распахнул дверь. Как же он раньше ненавидел это место, где отец вечно отчитывал непутевого отпрыска, без конца нарушавшего все мыслимые и немыслимые запреты! Аадил Мехди славился железной хваткой и ледяным сердцем, и вот теперь его не стало…
Жаль, что последние слова, которые они сказали друг другу, были произнесены во гневе, и что он так и не смог простить отца, но сейчас это не важно. Да и в любом случае, у него есть куда более насущные дела, чем пустые сожаления о несбывшемся.
Как и следовало ожидать, Рафик устроился в любимом отцовском кресле рядом с коллекцией редчайших книг. Как же брат изменился! Козлиная бородка, куфия, которую сам Зейн упрямо отказывался надевать… Сейчас Рафик чем-то неуловимо напоминал отца в его молодые годы…
Ознакомительная версия. Доступно 7 страниц из 34
