Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
В этот раз пестун был чем-то встревожен, во всяком случае прежде мне не приходилось слышать столь раскатистые интонации в его рычании. Медвежата, прижавшись к нему боками, тихонько попискивали. Что же могло их так напугать?
Вернувшись в дом, я снял с крючка ружье и вышел на улицу. Ни шороха, ни вскрика, только медвежата с прижатыми ушами забились в угол вольера, как если бы хотели отыскать спасение от какой-то неведомой напасти.
Приблизившись к вольеру, я увидел, что медвежата сильно дрожали, вжавшись в землю. Стараясь не шуметь и взяв ружье на изготовку, я осторожно обошел вольер и увидел у металлических прутьев отпечатки широких медвежьих лап, которые могли принадлежать огромному матерому самцу. Некоторое время косолапый топтался около прутьев, даже вставал на задние лапы, пытаясь рассмотреть запрятавшихся за будку медвежат, а потом попытался обойти вольер. Вряд ли это был чадолюбивый родитель, явившийся в охотничий домик лишь затем, чтобы пустить слезу умиления и поглазеть на своих запропастившихся отпрысков. Скорее всего, это был безжалостный и матерый хищник, решивший полакомиться нежным мясом. И только крепко устроенный вольер и близкое присутствие человека спасло медвежат от погибели.
Я прошел вдоль ограды по шагам медведя еще метров двадцать и увидел глубокую яму: не сумев расшатать металлическую ограду, он попытался сделать под нее подкоп, чтобы добраться до медвежат. Однако его намерениям помешали глубоко врытые металлические колья.
А что если это тот самый медведь-людоед, которого мы ищем? Когда медведь охотится за человеком, под его огромным тяжелым телом не треснет даже сухая ветка и он всегда нападает неожиданно, не оставляя возможности для ответного удара. От дурного предчувствия по спине невольно пробежали мурашки и рассеялись где-то на затылке. Возможно, в эту самую минуту за мной наблюдает матерый зверь, и я невольно обернулся, почувствовав его тяжелый взгляд. Вокруг никого не было, только хвойная тайга, да вот еще попискивали медвежата, напуганные появлением гостя.
Медвежата уже окончательно успокоились и, затеяв свалку, тихо урчали, привлекая к себе внимание.
Прозвучала рация. Нажав на кнопку, ответил:
– Прием. Слушаю тебя, Аркаша.
– Тимофей, – услышал я задорный голос своего приятеля Аркадия, с которым дружил с самого детства. Меня вот как-то судьба успела побросать по России, а он продолжал проживать в поселке безвыездно. И у меня было подозрение, что дальше районного центра он никуда вообще не уезжал. – Ты не забыл?
– Нет, не забыл. Ты уже на месте?
– Да.
– Я подойду где-то через час. Нужно завершить кое-какие дела.
– А что такое? – обеспокоенно спросил Аркадий.
– Похоже, что ко мне гость таежный наведался.
– Это кто же это?
– Медведь…
– Вот как, гость нередкий. И что же ему было нужно?
– Хотел вольер с медвежатами разорить.
– Ну дела!
– Афанасий уже подошел?
– Скоро тоже подойдет, так что мы тебя ждем, давай поторапливайся.
У нас с Аркадием были собственные соображения по поводу медведя-людоеда, он должен был прятаться где-то в дремучей тайге и выходить на промысел с наступлением рассвета. Скорее всего, это был немощный медведь, почти старик. И даже странно, что его не порвал более сильный соперник.
Лежку одного такого медведя мне удалось выследить. Теперь я знал тропы, по которым он передвигается. На одну из них мы притащили падшую корову, миновать которую он не сумеет. Неподалеку в кроне деревьев устроили засаду: так что шатун будет виден нам еще издалека, как на ладони.
Но, несмотря на немощность медведя, приходилось иметь дело с сильным и безжалостным таежным зверем, против которого должно быть серьезное оружие. Возможно, что где-то в средней полосе России на медведя можно пойти с гладкоствольным ружьем – он там поменьше и невероятно пуганный, но здесь, в глухой тайге, подойдет только нарезное. Топтыгин здесь суров, ошибок не прощает, и уж если нажал на спусковой крючок, так должен быть уверен, что пуля попадет точно в двадцатисантиметровый кружок, туда, где у него находится сердце.
Так что от правила, принятого таежными охотниками, я никогда не отходил и использовал двуствольное нарезное ружье, каковых в моем охотничьем хозяйстве было два. Но предпочтение я отдавал болтовому карабину, который в экстремальных условиях всегда понадежнее.
Засыпав проделанный подкоп, я покормил медвежат мясом косули, побаловал спелыми крупными яблоками, после чего потопал в тайгу к месту засады. Вышел загодя, чтобы в сгустившихся сумерках не натолкнуться на медведя, но чем дальше я уходил в лес, тем тяжелее становился мрак. Краски в лесу вскоре поблекли, а трава с цветами, еще какой-то час назад радовавшими взор многоцветьем, как-то вдруг сразу придавленные темнотой, посерели.
Тайга, лишенная указателей, выглядела в темноте абсолютно одинаковой, однако, повинуясь какому-то врожденному чутью, запрятанному глубоко в меня, я шел точно по прямой, к месту засидки, не отклоняясь даже на метр, совершенно не удивляясь собственной прозорливости. Под подошвами похрустывали сухие ветки, едва нарушавшие тишину, а между деревьями, дырявя мрак, порой появлялась злобная огненная искра заходящего солнца. После чего вновь с удвоенной силой наваливалась темень.
К условленному месту я подошел минут через сорок. Длинным неясным бугром недалеко у поваленной сосны просматривалась падшая корова, чей тлетворный запах широко разносился по всей лощине порывами ветра. Медведю против такого соблазна устоять будет сложно. На краю поляны, в широких ветвях могучей липы, где-то на высоте шести метров от земли, был устроен надежный лабаз, с которого приметно просматривалась коровья туша. На засидке, в глубокой тени ветвей, буквально слившейся с черной корой дерева, скрывался Аркадий. Неслышно, лишь слегка прошуршав в траве, к основанию ствола длиннющей змеей скатилась веревочная лестница. Потянув ее на себя, я попробовал на прочность, после чего полез к лабазу.
Аркадий был один, что меня крепко озадачило. Афанасия не было.
– А где Фома? – невольно удивившись, спросил я.
– Я сам у тебя хотел спросить, – отозвался Аркаша. – Мы с ним разделились, он пошел другой дорогой. Капканы на зайцев хотел проверить, а потом сразу сюда должен был подойти. Я подумал, может, он к тебе пошел?
Внутри неприятным червячком шевельнулась тревога.
– Мы с ним не встретились.
– Хм, это на него не похоже, – озадаченно протянул Аркаша.
– Может, он попозже подойдет? Мало ли? Решил немного поплутать, в лесу тоже полно дел!
– Не будем бить тревогу раньше времени. Что с ним будет? Афоня знает тайгу, как собственный двор.
Это было правдой. Выросший в тайге и не любивший город за его суетливость, Афанасий чувствовал себя среди местных луговин и пойм, в залесенных оврагах, глухих вырубках куда более комфортно, чем иной обыватель перед телевизором на мягком кожаном диване с бутылкой пива в руках. Так что Афоня вряд ли заплутал, просто организовал лабаз в другом месте, позабыв нас предупредить об этом.
Ознакомительная версия. Доступно 8 страниц из 38
