Раду замешкался с ответом. Дракула кивнул палачу; тот, не задавая лишних вопросов, развил широкую полосу кнута. В воздухе пронёсся пронзительный свист – и узник завопил от боли: кнут разодрал вместе с лохмотьями рубахи и плоть, оставив жгучую полосу наискосок спины.
– Да! Да! – всхлипывая, зачастил лазутчик. – Это был жупан Игнатий, он служит Басарабу Лайоте! Я все скажу, не бейте меня, умоляю!
– Конечно, ты все расскажешь, куда же ты денешься, – кивнул Дракула. – Я в этом не сомневаюсь. Так что же тебе велел твой хозяин? Что ты должен был сделать, Раду?
Коленопреклоненный лазутчик опустил голову.
– Я… должен был узнать, сколько у тебя войска…. мой государь. И рассказать жупану….
Влад сокрушенно покачал головой.
– А ведь ты обманываешь меня. – Он вновь сделал знак Развану, и тот обрушил на допрашиваемого град ударов. Раду верещал, прикрывая руками голову. Брызги крови разлетались во все стороны, пятная стены. Раду пытался отползти на четвереньках в сторону, уклониться от беспощадных ударов, но они настигали его снова и снова.
– Довольно, – наконец приказал Цепеш. – Давай его сюда.
Разван вновь подтащил лазутчика к господарю, бросил под ноги. Дракула наклонился, поднял голову пленника за волосы.
– Будешь отвечать? Или хочешь еще кнута? Говори: зачем тебя прислали?
– Я… просто разведчик… – прошептал Раду вздрагивая в судорогах боли.
Князь вздохнул, отпустил волосы пленника. Тот уткнулся носом в пол у ног Дракулы, продолжая всхлипывать.
– Видит бог, я хотел дать тебе возможность искупить свою вину – сказал Влад. – Но ты еще и отягощаешь ее ложью. – Он жестом подозвал слугу, стоявшего у двери. Тот передал ему сумку. – Твоя? – спросил он Раду. Тот поднял голову, обреченно кивнул, не сводя глаз с сумки. Дракула извлёк из торбы маленький мешочек. – И это твоё, значит. Ты можешь объяснить, что это? И что ты делал на дворцовой кухне?
– Я не знаю, что это такое, – пролепетал Раду. – Мне подбросили.
– Ага. Ладно. Сейчас вместе и узнаем, – весело сказал Цепеш. – Дайте воды!
Слуга поставил перед князем деревянную чашу с водой. Влад осторожно высыпал туда желтоватый, без запаха, порошок. Протянул чашу Раду.
– Пей.
Лазутчик отшатнулся.
– В чем дело? – наигранно удивился Цепеш. – Тебя что-то смущает? Не любишь такие напитки? Ну ничего, я тебе помогу оценить их вкус! – Он вновь схватил лазутчика за волосы и поднес к его губам чашу.
– Пей!!
Пленник отчаянно задергался.
– Не… надо… – прохрипел он. – Там… яд…мне велели… подсыпать…
Дракула отпустил узника и передал чашу слуге.
– Подсыпать кому?
– Тебе, государь… если не получится – твоим ратникам… прости меня – выдавил из себя Раду и снова бухнулся лицом в пол. У князя на скулах заиграли желваки.
Воцарилось молчание.
– Как он действует? – спокойно спросил князь. За напускным спокойствием чувствовалась сдерживаемая ярость.
– Не знаю, – проскулил пленник. Дракула встал со стула, молча подошел к инструментам Развана и взял первое, что попалось под руку – плеть с прикрепленными на хвостах крючками. С размаху опустил плеть на плечи лазутчика. Еще и еще. Раду отчаянно завопил.
– Отвечай. Как. Он. Действует, – повторял князь, сопровождая каждое слово хлестким ударом. Рубашка пленника окончательно превратилась в окровавленные лоскуты; тоже можно было сказать и о его спине и плечах. Лазутчик простерся у ног Дракулы, уже не в силах даже отползти, уклониться от орудия пытки.
– В воде…он убивает… медленно… – простонал Раду, хрипло дыша.
Князь прекратил экзекуцию, отбросил плеть. Тяжело опустился на стул.
– Говори.
– Он убивает… за несколько часов… в мученьях, – продолжил Раду. – Отравленный… чувствует боль, в животе в груди…потом его тошнит…потом отнимается дыхание…и смерть… Я не хотел этого, мне приказали…я не смел противиться… прости, мой господин, Христом-богом молю… прости-и-и… я искуплю свою вину, буду служить тебе, мой князь… – скулил лазутчик, обхватив дракулины сапоги и прижимаясь к ним избитым лицом.
– Посмотри на меня, Раду, – голос Влада снова стал ласковым, бархатным. Раду нерешительно поднял голову и взглянул князю в лицо. Тот улыбался. Неужели дьявол его пощадит?
– Признаюсь, я сейчас очень хотел угостить тебя твоим напитком, – задумчиво сказал Дракула. – Но решил, что это будет не совсем справедливо.
Луч безумной надежды уже вовсю грел сердце лазутчика Раду. А князь тем временем продолжал:
– Ты сказал, что отравленный этим зельем мучается несколько часов. Всего лишь. По-моему, предавший свою родину и своего государя, достоин большего.
Раду почуял неладное. Он смотрел в зеленые глаза Дракулы, и его вновь медленно охватывал ужас. Дракула же закончил:
– Он заслуживает не нескольких часов мучений – а нескольких дней. Тебе приготовят хороший кол, Раду. Длинный, красивый, как для знатного боярина.
Подземелье огласилось воем. Разван еле оторвал лазутчика от остроносых сапог князя. Раду извивался, пытаясь вырваться, приблизиться к Дракуле:
– Не-е-т, пожалуйста, только не на кол! Лучше убей меня сейчас, мой господиин! Пощади, не на-адо!
Дракула вышел из камеры, с силой хлопнув дверью. На лице его проступила неимоверная усталость; губы искривились в горькой гримасе. Молча поднимался он по лестнице. На стенах плясали изломанные тени.
Много, очень много предстояло еще сделать князю. Время битвы неумолимо приближалось, часы текли, как песок сквозь пальцы.
В церкви было душно, жарко мерцали золотые огоньки свечей. Князь не слушал священника, его мысли были полностью заняты предстоящим сражением. Но все же Влад размашисто осенял себя крестным знамением, когда нужно, так же, как и его приближенные, поглощенные молитвой. Отвлекшись, наконец, от размышлений о завтрашнем дне, он всмотрелся в суровые лики икон. Господь не оставит его в трудную минуту. Да, он грешен – а кто нет? Но все, что он делал, он делал во имя своей родины. Кто виноват, что невозможно достичь процветания без крови, без страданий, без жестокости? Зло должно быть наказано, уничтожено твердой рукой без пощады. Здесь он, князь Дракула, карающий меч в руке господа бога. Он показывает погрязшим во зле, что такое ад – здесь показывает, на земле. А может, тогда и правильно, что его называют дьяволом? – мелькнула вдруг мысль. Владу стало не по себе; он вновь перекрестился и почти беззвучно зашептал молитву. Когда его не станет – продолжит ли кто его дело? Михня, старший сын, должен унаследовать трон. От него, Влада Дракулы, взял он только вспыльчивый упрямый нрав… пожалуй, даже еще более вспыльчивый, чем у родителя своего. Сможет ли он удержать власть, и если да – сможет ли править Валахией достойно? А что будет с Владом и Николаем, рожденными Илоной? Вопросов много, ответов нет.
