Раз уж я должен описывать эти события в бесстрастной газетной манере, сообщаю, что тело Рафаэля Нимье, исчезнувшего два дня назад, было найдено утром, в начале одиннадцатого, на каменистом мысе в часе с небольшим ходьбы от Котре. Совладелец магазина и бюро проката для любителей горнолыжного спорта, он сам был его большим поклонником. Частенько ему случалось отправляться на горные прогулки, которые длились целый день.
Рафаэль ушел во вторник на рассвете. Как сказала Камилла, сперва он хотел отправиться на короткую прогулку или на Камбаск – широкий холмистый луг, который пересекает речку Гав-де-Котре, или к Фрюитьер – самой лесистой части Национального парка. Теперь стало известно, что брат, скорее всего, дошел до старинных терм неподалеку от поселка, а затем направился по дороге, ведущей к перевалу Лисей. Он не вернулся к полудню, как собирался. Камиллу это заинтриговало, но не настолько, чтобы забеспокоиться: Рафаэль никогда не был образцом пунктуальности. Однако он не вернулся и днем. Его мобильник не отвечал, и недовольство уступило место самой неподдельной тревоге.
Конечно, Рафаэль великолепно знал гору и все те опасности, которым непременно подвергся бы здесь обычный турист. С другой стороны, время года было не особенно и суровым: почти всюду снег уже стаял, даже там, где он обычно держался до самого мая. Тем не менее от несчастных случаев никто не застрахован, даже самый опытный альпинист.
Вечером мы с Камиллой заявили в жандармерию, прекрасно понимая, что до завтрашнего утра там не смогут предпринять ничего серьезного. Нам пришлось предоставить фотографию моего брата и различные сведения о нем: гражданское состояние, особые приметы, описание одежды, которая была на нем, при каких обстоятельствах исчез. Камилла также ответила на несколько более личных вопросов. Нет, они с Рафаэлем не ссорились перед его уходом, у нее не было никаких особых причин, которые привели бы к тому, чтобы мой брат не вернулся к ней.
То обстоятельство, что Рафаэль был опытным туристом, обеспокоило жандарма. Когда проводник больше не подает признаков жизни, это скорее означает не то, что он забрался на какую-нибудь гору, где нет связи, а что с ним произошло нечто серьезное.
На следующее утро начались поиски. Патруль облетел на вертолете все места, где мог находиться мой брат перед тем, как исчезнуть. Безрезультатно. Для нас этот день стал сплошным бесконечным ожиданием. Но у Камиллы был не такой характер, чтобы смиренно ждать, даже не пытаясь ничего сделать. Она уговорила многих друзей отправиться пешком по дорогам, где обычно бывал Рафаэль. В этой экспедиции участвовал и я.
Фредерик, компаньон моего брата, вместе со знакомым проводником направился к плоскогорью Лисей. Камилла и я предпочли направиться по дороге к горному приюту на берегу озера – ближайшего к Котре. Двое других альпинистов отправились к Фрюитьер, докуда было не более часа быстрой ходьбы. И, наконец, еще один давний друг отправился по водопадам к мосту Пон-д’Эспань.
Мы вернулись ни с чем. Нигде никаких следов Рафаэля. Этот второй вечер, когда мы время от времени откровенно предавались панике, стал для нас гораздо тяжелее предыдущего. Ночью мы почти не спали.
На следующее утро я решил остаться в магазине и открыть его как обычно. Мне очень хотелось пойти со всеми остальными, но несколькими месяцами раньше я вывихнул колено в походе по горам. Эта проклятая травма имела обыкновение напоминать о себе всякий раз при особенно сильном или длительном напряжении.
Но около одиннадцати утра Камилла пришла ко мне в магазин и поведала горестную новость, которую мне было так трудно принять.
Тем же утром семья из Бордо, проводящая в Котре свой недельный отпуск, отправилась по дороге Поз, но не решилась дойти до Королевы Гортензии – разрушенной фермы, где когда-то останавливалась мать Наполеона III.
– Нет, мы уже поднялись и сейчас идем по дороге к перевалу Лисей.
Супружеская пара и двенадцатилетний ребенок должны были пройти добрых полтора часа, продвигаясь с крейсерской скоростью среди дубов и вязов, которыми сплошь зарос горный склон. Они проделали долгий путь по дороге, загроможденной камнями, скопившимися здесь из-за частых обвалов. Затем почти добрались до Тюрон-дез-Уль – каменистого мыса, который возвышается над всей равниной.
Но семья из Бордо не могла долго наслаждаться открывшимся перед ними восхитительным видом. Мальчик, который резвился среди скал и бегал между деревьями, нашел среди камней тело полуобнаженного мужчины.
И на это тело было не очень-то приятно смотреть.
Руки и ноги моего брата были стянуты мягкими наручниками, которыми пользуются в полиции и в армии. Наручники глубоко врезались ему в кожу. На трупе виднелись многочисленные следы пыток. Судебно-медицинский эксперт, спешно прибывший сюда, заметил кровоподтеки на различных частях тела от удара кулаком или тупым предметом. На теле и руках были найдены глубокие порезы, по всей вероятности, нанесенные охотничьим ножом. Сломано много ребер и плечевая кость. Имелись многочисленные следы удушения, как если бы кто-то упорно старался причинить как можно больше страданий, одновременно опасаясь, что жертва умрет слишком быстро. Синюшный цвет лица и множество мелких кровоизлияний окончательно убедили эксперта, что жертва была задушена. Полоса на шее послужила окончательным доказательством этой версии.
Рафаэль был сильным спортивным мужчиной в прекрасной физической форме. И очевидно, что он яростно сопротивлялся, но нападавший, должно быть, сумел каким-то образом быстро его обездвижить. И потом уже начал беспрепятственно мучить, творя все ужасающие деяния, следы которых теперь обнаружились на теле моего брата. Вряд ли широкоплечего Рафаэля можно было принять за кого-то другого. Это окончательно убедило меня, что брат не оказался случайной жертвой. Кто-то специально выследил именно его. Это не являлось и местью, так как, судя по всему, от Рафаэля хотели что-то узнать.
Тело сразу же отправили в судебно-медицинский институт, чтобы совершить все необходимые судебные процедуры. Но мы уже знали самое главное: мой брат был насмерть замучен и в самом его исчезновении скрывалась какая-то тайна, не известная никому из нас.
Прокуратура Тарба начала предварительное следствие по делу об убийстве. Как только тело было опознано, жандармы больше часа допрашивали нас. Я машинально отвечал на их вопросы, зная, что первые часы расследования имеют особое значение и что я могу, сам того не осознавая, предоставить важнейшие сведения.
С самого начала следователи показали себя полнейшими пессимистами. В противоположность тому, что чаще всего думают о подобных делах – убийствах с особой жестокостью, – такие улики, как отпечатки пальцев или следы ДНК, встречаются крайне редко. И даже в том случае, когда они хорошо различимы, таким образом можно расследовать лишь одно преступление из десяти, и это еще в том случае, если удается определить подозреваемых. С другой стороны, теперь все наводило на мысль, что смерть моего брата явилась следствием сведения счетов. Здесь процент раскрываемости преступлений считался одним из самых низких. Можно было также рассчитывать, хоть это и маловероятно, на прямых свидетелей, видевших, кто последовал за Рафаэлем в горы.
