— Не очень, — призналась я и откашлялась. — Может, ты мне немного поможешь? Я пытаюсь нарисовать руки, но вот пальцы у меня не выходят. Может, попозируешь мне?
— О’кей. Мне всё равно ждать, пока подсохнет глиняный горшок.
Он подошёл к моему столу и положил на него руки.
— Вот так годится?
— Угу, — кивнула я и взяла кисть.
Я пыталась исправить пальцы, напоминавшие, по словам Энтони, червяков. Спиной я чувствовала, что из-за своего мольберта он наблюдает за моей работой. И это меня нервировало.
— Ох, посмотрите только на влюблённых птенчиков! Чмок-чмок-чмок… — Это Энтони воспроизвёл губами звуки поцелуев.
О, нет. Мне надо было предвидеть, что такое может случиться.
— Заткнись, Гонзалес, — резко бросил ему Денни.
Но ничто не могло заставить Энтони остановиться.
— Бет рисует своего верного дружка. Вы меня пригласите на свадьбу?
— Энтони, хватит! — закричала я.
Энтони выпятил губы и снова воспроизвёл звуки поцелуев.
И тут Денни бросился на Энтони и повалил на пол.
— Эй, осторожно! Я знаю каратэ! — крикнул Энтони. Его солнцезащитные Оки полетели через всю комнату.
— Денни, не надо! — взмолилась я.
Они катались по полу, пиная и ударяя друг друга и то и дело налетая на стулья.
— Эй, эй, эй! Что случилось? — Учитель рисования мистер Мартин попытался разнять их. — Вы что, с ума сошли?
Энтони вскочил, утирая нос.
— Он налетел на меня… Без всякой причины. Он с ума спятил. Напал на меня!
— Неправда! — возразил Денни. — Ты сам напросился.
— Ну, будет! — вздохнул мистер Мартин. — Денни, вернись на место. А ты, Энтони, останься здесь. И держитесь друг от друга подальше. Если я застану вас снова дерущимися, вам обоим придётся пойти в кабинет директора.
Денни, хмурый, направился к столу для лепки. Энтони же, проходя мимо меня, приблизился и на ухо шепнул:
— Помаши ручкой на прощание своему дружку.
— Энтони, ты отвратителен! — не сдержалась я. Я терпеть его не могла.
Вернувшись к своему мольберту, он, мурлыча себе под нос, принялся что-то быстро рисовать. Я понимала, что он пытается «усовершенствовать» свою и без того безобразную картину, и взглянула на лист бумаги. Он подрисовал сопли, льющиеся из моего носа.
— Нравится? — спросил он. — Я собираюсь подарить это Денни. Думаю, ему захочется иметь портрет своей девчонки. Он даже сможет повесить его внутри своего шкафчика.
О, как я ненавидела Энтони! Действительно, ненавидела.
* * *
После урока мы с Денни столкнулись в коридоре. Я шла в столовую — было время ленча.
— Энтони — полный подонок, — сказал Денни, — вечно ко мне пристаёт.
— Ко мне тоже, — улыбнулась я.
Похоже, Энтони сослужил мне службу: мы с Денни снова оказались вместе.
— Можно мне сесть рядом с тобой? — спросил он. — У меня есть кой-какие соображения по поводу карнавала. Хотел бы поделиться с тобой.
— Конечно, буду рада… — А у самой от волнения по коже прошла лёгкая дрожь.
«Спокойно, — сказала я себе. — Не сделай какой-нибудь глупости». И хотя мне было приятно сидеть рядом с самым интересным парнем в классе, показывать этого не хотелось.
Мы заканчивали обедать, когда раздался чей-то пронзительный крик.
— Ух, что это было? — встрепенулась я.
Мы бросились на крик. Он исходил из класса мисс Голд. Она стояла у классной доски с искажённым от испуга лицом.
— Что-то случилось? — в один голос спросили мы.
4
Учительница, дрожа, указала на классную доску. Она вся, до последнего сантиметра, была исписана. Кто-то не поленился, чтобы в сотый раз написать: КАРНАВАЛ ОБЕСПЕЧЕН НА ПРОВАЛ. КАРНАВАЛ ОБЕСПЕЧЕН НА ПРОВАЛ. КАРНАВАЛ ОБЕСПЕЧЕН НА ПРОВАЛ. КАРНАВАЛ ОБЕСПЕЧЕН НА ПРОВАЛ.
— Вот это да! Кто это сделал?
— Не знаю, — ответила мисс Голд. Её лицо сморщилось, будто она вот-вот разразиться слезами. — Я отсутствовала всего несколько минут. Может быть, это просто шутка.
— А если не шутка? — спросила я. — Если кто-то говорит об этом всерьёз? — Денни посмотрел на меня. — Если он задумал сделать что-нибудь по-настоящему ужасное?
— Я так не думаю. — Мисс Голд покачала головой. — Просто кому-то захотелось немного попугать нас. — Теперь она не казалась такой уж расстроенной.
— Ну, во всяком случае, нам надо вытереть классную доску, — предложила я.
— Нет проблем, — согласился Денни и схватил тряпку.
— Спасибо, что поддержали меня, — поблагодарила мисс Голд.
Я взяла другую тряпку и мы с Денни начали стирать написанное.
Карнавал обречён на провал. Карнавал обречён на провал.
Эти слова без конца крутились в моей голове. Что бы они могли значить? И почему кто-то хочет разрушить его, ведь весенние карнавалы любят все?
— Эй, вы, что здесь происходит? — В класс вбежал Энтони. — Бет, опять хочешь подлизаться к учительнице?
— Чем нести чепуху, лучше помог бы нам, — предложил Денни.
— Рад бы, но не могу. — Энтони начал пятиться из комнаты. — Вы же знаете, что у меня аллергия. От меловой пыли я чихаю.
Я подошла к нему, размахивая перед его носом тряпкой.
— В самом деле? Давай посмотрим.
— Я серьёзно, — настаивал он, подняв руки.
Они все были измазаны мелом.
«Ну, погоди, Энтони», — подумала я.
5
— Н-на что это вы смотрите? — заикаясь, спросил Энтони, пряча руки за спину.
— У тебя руки в мелу, — с укором заметила я.
Денни, мисс Голд и я строго посмотрели на него.
— Да нет же, нет, это не мел, это… глина! — Он попятился. — Я помогал мистеру Мартину убирать класс для рисования.
— Ну да, как же, — пробормотал Денни.
Мы оба знали, что это ложь. Энтони Гонзалес подобную работу делать не привык.
— Мне надо идти, — сказал Энтони и поспешил из комнаты.
— Держу пари, что это сделал он, — уверенно сказала я.
— Да, готов поспорить, что он завидует, — согласился Денни.
— Не могу поверить, что Энтони мог сделать такое. — Мисс Голд покачала головой. — Ничего подобного здесь никогда не случалось…
«Но это случилось», — подумала я.
