Разбойники остановились и настороженно посмотрели на него.
— Я не про ветки, а про ограбление. Местечко вы выбрали хорошее, это верно. Но надо было сначала окружить нас.
— И вот еще что, Уильям… Тебя зовут Уильям, не так ли? — уточнил Адриан. Разбойник вздрогнул и кивнул. — Так вот, Уильям, большинство людей — праворукие, поэтому подходить к жертве нужно слева. В этом случае вы получили бы преимущество, нам пришлось бы замахиваться через себя. А вот лучникам лучше заходить справа.
— И почему у вас только один лук? — спросил Ройс. — Девушка могла поразить только одного из нас.
— Да и то вряд ли, — сказал Адриан. — Ты заметил, сколько времени она держала тетиву натянутой? Либо она невероятно сильна, в чем я сомневаюсь, либо это самодельный лук из сырого дерева. Из такого можно пустить стрелу всего лишь на десяток футов. Одна видимость. Не думаю, что она вообще когда-либо стреляла.
— Еще как стреляла! — возмутилась девушка. — Я меткий стрелок.
Адриан насмешливо покачал головой, глядя на нее с покровительственной улыбкой.
— У тебя палец лежал на кончике древка, милая. Если бы ты выстрелила, оперение задело бы палец, и стрела полетела бы куда угодно, только не туда, куда тебе надо.
Ройс наклонил голову в знак согласия и посоветовал:
— Обзаведитесь арбалетами. В следующий раз оставайтесь в засаде и оттуда пускайте стрелы прямо в грудь своим жертвам. А то вы только болтать горазды, как я погляжу.
— Ройс, веди себя прилично! — с осуждением в голосе воскликнул Адриан.
— А в чем дело? Ты все время твердишь, что мне надо быть обходительнее с людьми. Я стараюсь помочь.
— Не слушайте его. Если вам нужен дельный совет, то в следующий раз постарайтесь возвести настоящую баррикаду.
— Да, в следующий раз лучше повалите поперек дороги целое дерево, — подхватил Ройс и, махнув рукой в сторону кучи веток, добавил: — Клянусь Марибором, это просто смешно. И еще прикройте лица. Уоррик — не такое уж большое королевство, вас могут запомнить. Баллентайн скорее всего не станет охотиться за вами из-за нескольких жалких грабежей, но однажды в какой-нибудь таверне вам всадят нож в спину. — Ройс повернулся к Уильяму и спросил: — Ты ведь из «Багровой руки», верно?
Уилл был поражен этим замечанием в самое сердце. От неожиданности он даже выронил ветку, которую собирался отволочь в сторону.
— Откуда вы знаете? Об этом не было ни слова.
— И не надо. Все члены этой гильдии обязуются сделать на шее вот такую дурацкую татуировку, — сказал Ройс Адриану. — Считается, что она придает им особо грозный вид, на самом же деле только помогает опознавать в них воров. Какая это глупость — рисовать на всех красную руку!
— А разве это рука? — удивился Адриан. — Я думал, это маленький красный цыпленок. Но если задуматься, рука здесь, конечно, более уместна.
Слегка наклонив голову набок, Ройс взглянул на шею разбойника:
— И правда похоже на цыпленка.
Уилл стыдливо прикрыл шею ладонью.
Когда дорога была расчищена, Уильям спросил:
— А что такое Рийрия? В гильдии мне об этом никогда не говорили, велели только держаться от вас подальше. Кто же вы все-таки будете?
— Люди как люди, ничего особенного, — ответил Адриан. — Просто двое путников, которые решили прогуляться в прохладную осеннюю ночь.
— Честно говоря, — вставил Ройс, — если вы и дальше собираетесь заниматься своим ремеслом, то советую прислушаться к нашим словам. И мы тоже последуем вашему совету.
— Какому совету?
Ройс объяснил, посылая коня вперед:
— Нанести визит графу Чедвику. Не волнуйтесь, о вас мы ему рассказывать не станем.
Арчибальд Баллентайн держал в руках пятнадцать краденых писем, в которых был сокрыт целый мир, удивительно красиво упакованный в слова. Все они были выведены на пергаменте аккуратным, изящным почерком. Было очевидно, что автор посланий искренне верит и в глубокий смысл этих слов, и в якобы стоящие за ними прекрасные истины. По мнению Арчибальда, стиль изложения не отличался чрезмерным изяществом, но одно было бесспорно: этим письмам просто не было цены.
Он сделал глоток бренди, прикрыл веки и счастливо улыбнулся. Из этого блаженного состояния его вывело появление кастеляна замка. Арчибальд нехотя открыл глаза и встретил его недовольным взглядом.
— В чем дело, Брюс?
— Изволили прибыть господин маркиз, сэр.
На устах Арчибальда вновь заиграла довольная улыбка. Он аккуратно сложил письма и, перевязав их синей ленточкой, спрятал обратно в тайник и направился к выходу. Он слышал, как щелкнул внутренний замок, когда он закрывал за собой тяжелую железную дверь, но на всякий случай потрогал ее, проверяя надежность засова. Затем направился вниз, чтобы поприветствовать гостя.
Издали увидев лорда Виктора Ланаклина, Арчибальд на миг остановился, с удовольствием наблюдая, как старик нервно расхаживает туда и обратно по главной зале его замка. Несмотря на более высокий, чем у него, титул, маркизу так и не удалось внушить графу должного к себе почтения. Возможно, когда-то лорд Виктор и вызывал трепетное восхищение своим гордым видом и изысканными манерами, но их былой блеск давно померк, уступив место неряшливым седым волосам и сутулой спине.
— Могу я предложить вам что-нибудь выпить, ваша светлость? — с поклоном обратился к маркизу неприметный слуга.
— Нет, но вы можете поторопить графа, — отрезал тот. — Или прикажете мне самому его разыскивать?
Лакей едва заметно поморщился:
— Я уверен, что милорд сию минуту спустится к вам, сэр.
Он вновь поклонился и торопливо ретировался через дверь в другом конце комнаты.
— Любезный маркиз! — воскликнул Арчибальд, подходя к своему гостю. — Как я рад, что вы приехали, да еще так скоро!
— Не понимаю вашего удивления, — недовольно произнес сэр Виктор. Он потряс кулаком, в котором сжимал скомканный лист пергамента, и продолжал: — Вы посылаете мне подобное сообщение и думаете, что я стану медлить? Арчи, я желаю знать, что происходит.
Услышав свое детское прозвище — Арчи, граф с трудом подавил раздражение. Так называла его покойная матушка, чего он ей по сей день не мог простить. В юности это ненавистное имя он слышал от всех и каждого — от рыцаря до прислуги. Подобная фамильярность оскорбляла Арчибальда. Став графом, он первым делом издал в Чедвике указ, согласно которому назвавший его этим именем наказывался плетью. Однако на маркиза сей закон не распространялся, и Арчибальд был уверен, что мгновение назад маркиз сделал это нарочно.
— Маркиз, постарайтесь успокоиться, прошу вас, — примирительно сказал он.
