Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
Итак, что имеем? Степаныча я склонен подозревать в измене меньше всех. Но у остальных — железное алиби. Я объявил о маршруте, и через пять минут мы уже двигались по нему. Все трое — Лемберг, Кирилл и Олег — постоянно были в поле моего зрения и слуха. Как еще могла утечь информация? Может, сбой произошел у Комбрига? Но тогда это его трудности, хотя свинцом шпиговать будут нас. Прослушка в квартире? Маловероятно, в помещении постоянно включена специальная глушилка-скеллер.
— Ну что молчишь, Валентин? — нарушил молчание Кирилл.
— А чего говорить? От подъезда нас отследить не могли. Во-первых, мы не такие уж лопоухие и слежку распознать сумели бы. Второе — ехали мы на джипе-внедорожнике на максимальной скорости, поэтому даже если бы и отследили, то никак не успели бы поставить мину. Джип оставили на улице, во двор въезжать не стали… А ведь за нами все-таки следили! Не знаю, с какого момента, но следили. Ведь кто-то нажал на кнопку радиовзрывателя, как только мы поравнялись с мусорной коробкой. Комбриг говорит, что это только предупреждение!
— Все, Кирилл, — произнес я, приняв окончательное решение. — Благодарю за службу, но мы расстаемся.
— Не понял, командир, — искренне удивился пограничник.
— Я распуская группу, — пояснил я. — Вычислить засланного «казачка» я не могу, поэтому мне легче набрать новых бойцов.
В ответ Кирилл лишь пожал плечами. Решения командира не обсуждаются. Я тем временем набрал номер Комбрига, намереваясь сообщить о своем решении. И был тоже немало удивлен, когда услышал обыденное: «Абонент временно недоступен, перезвоните позже». Телефон Комбрига должен был отвечать круглосуточно — если не сам Петр Петрович, то кто-нибудь из его секретарей-адъютантов. Видел я таких троих, неприметные молчаливые ребята. У меня был второй телефон, но когда я набрал его, то и вовсе услышал, что такого номера в природе не существует. Видимо, я не смог сдержать эмоций, что-то резко изменилось в моем лице.
— Что такое, Валентин? — спросил Кирилл.
— Комбрига больше не существует, — произнес я. — Без лишних вопросов. Собираем вещи и немедленно уходим отсюда!
Поменять состав своей боевой группы я не мог, но сменить место дислокации пока еще был в состоянии. И это было единственное верное решение. Кажется, я начинаю догадываться, в какую историю мы с бойцами и этим самым Жуковым влипли.
* * *
— Лейтенант Вечер, вы готовы передать командованию любую добытую вами разведывательную информацию?
Такой вопрос задал мне преподаватель учебного центра ВДВ, когда я носил на плечах по паре маленьких звездочек.
— Разумеется, — ответил я.
— Разумеется! — почему-то передразнил меня преподаватель, дядька ехидный, с юмором, тридцать лет прослуживший в военной разведке. — Да, разведчик обязан сообщать все добытое им, вплоть до малейших деталей. Но вот представь себе, лейтенант Вечер, такую картину. Отправляют тебя в космос провести специальную космическую разведку. Не смеяться и не хмыкать! Я серьезен, как никогда! Так вот, лейтенант, ты эту разведку проводишь и вдруг выясняешь, что к Земле со страшной скоростью движется астероид, который, увы, никак и ничем нельзя остановить. Через двое суток планета Земля перестанет существовать. Будешь ты о таких вещах докладывать?
— По-моему, я обязан доложить, — неуверенно отозвался я.
Этого преподавателя всегда сложно было понять — то ли шутит, подкалывает, то ли таким образом какую-то важную вещь до зеленого лейтенанта хочет донести.
— Смысл твоего сообщения? — переспросил преподаватель. — Астероид не остановить, Землю не спасти. Не лучше ли никого не огорчать, дать помереть быстро и не мучаясь?
— Но командованию-то я сообщить должен, — пытаюсь возразить я.
— Ну а что командование? Вдруг там дураки найдутся, которые возьмут и населению сообщат. Начнется паника, давка. Народ под землю полезет, а ты знаешь, что и это не спасет.
— А что, среди командования бывают дураки? — сдерзил я.
— Дураки бывают среди рядовых, сержантов, прапорщиков, лейтенантов, майоров, полковников, и генералы — тоже не исключение.
Преподаватель Павел Михайлович не лез за словом в карман и выражений подчас не выбирал.
— Ну хорошо, я не буду сообщать, и жители Земли погибнут счастливыми, ничего не подозревающими, — ответил я Павлу Михайловичу.
— На экзаменах таких вопросов не будет, — чуть помолчав, проговорил Павел Михайлович. — На тех экзаменах, что вы будете сдавать в нашем учебном центре через полтора месяца. А вот в жизни такой вопрос может встать. И к нему вы должны быть готовы.
— Ясно, товарищ полковник, — отозвались в один голос сразу несколько лейтенантов, и я в том числе.
* * *
Надо сказать, что далее в моей боевой практике таких вопросов не возникало, столь сложных решений от меня не требовалось. Да, я был офицер с высшим образованием, но подход ко мне, как правило, был таким. Стрелять умеешь? Да так себе, скромно говоря. Драться? Мастер спорта по боксу, стало быть, тоже немножко умею. Взрывать? Тоже обучен. Стало быть — вперед. Единственная твоя работа, Валентин, — война. Мысленно возражаю, что обучали и готовили меня для защиты Отечества, но как-то вяло у меня это получается даже в споре с самим собой. Да, за десятилетие с лишком моей службы из меня сделали отлаженную боевую машину. Я выполняю приказы, не более того. Поручено охранять Жукова, значит, буду охранять. И все, казалось бы? А вот и нет, получается.
Кажется, сейчас я с бойцами оказался перед вопросом, подобным тому, что задал мне тогда Павел Михайлович. В самом деле — повышенная секретность выполняемого задания говорит о том, что дело серьезное. Расшифровываться нельзя ни перед ФСБ, ни перед милицией. Комбриг даже предупреждал меня о статье за разглашение гостайны и брал на себя решение всех возможных трудностей. Теперь Комбрига нет. Скорее всего, его нет в живых, и он сумел уничтожить связь, чтобы неизвестный противник не смог добраться до нас. Что дальше? Остается одно — выполнять задание Родины, сохранить жизнь господину Жукову. Астероид не астероид, но что-то такое нам в затылок дышит. ТАКОЕ, о чем может знать лишь очень ограниченный круг людей. Столь повышенная секретность бывает лишь в экстренных, исключительных случаях. Утечка информации может привести к непоправимым последствиям. «Паника, давка начнется», как говорил незабвенный Павел Михайлович. Меня направили в распоряжение Комбрига с разрешения начальника главного штаба ВДВ. Что ж — задания Родины никто не отменял, стало быть, продолжим его выполнять. Пусть и в изменившихся условиях.
2
— Куда вы меня привезли?
Этот вопрос задал Жуков. Я препроводил его в апартаменты двухэтажного сельского домика, сообщив, что комната с одним окном на первом этаже полностью в его распоряжении. Рядом — лаз, ведущий в подвал, что позволит в случае чего укрыться там и выйти к огородам.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 60
