, — Клянусь, что если я когда-нибудь разболтаю об этих письмах, то… — тут Элизабет осенило, — то пусть меня зароют заживо в шоколадное тесто.
Инид со стоном схватилась за живот. Девчонки съели целую гору шоколадного печенья. И не сомневались, что прибавят килограммов на двадцать. Но шутка возымела желаемый результат. Инид все-таки улыбнулась.
— Да я тебе и без клятвы верю. Я тебе верю, как себе, правда-правда. Ты моя самая лучшая подруга.
. — Я надеюсь. — Элизабет, смеясь, взяла подушку и сделала вид, что хочет задушить Инид. — Ну кто бы еще пригласил тебя ночевать? Ты так храпишь, просто ужас.
— Я никогда не храплю. — Инид со смехом соскочила с кровати и в ответ замахнулась на Лиз своей подушкой.
— Я как в «Боинге-747» в момент взлета! — Глухо раздался из-под подушки ее голос.
За этой возней девушки не заметили, как одно письмо упало на ковер.
— Сдаюсь-сдаюсь, — не выдержала Элизабет. — Пора спать. Давай рассказывать страшные истории о привидениях. Вот слушай. Две девчонки одни в пустом, огромном, скрипучем доме.;.
— Элизабет Уэйкфилд! Я ведь не усну после твоих историй с привидениями. В тот раз я неделю не спала.
Лиз щелкнула выключателем. Комната погрузилась в зыбкую, полную теней темноту, и она начала самым скрипучим голосом:
Инид испуганно сжалась под одеялом. Как приятно отключиться от настоящих страхов, от которых постоянно сжимается сердце. Потерять Ронни — : страшнее этого для нее ничего не было.
Глава 2
Джессика уставилась в окно на зеленые склоны, а мисс Нора Дальтон продолжала что-то говорить о спряжении французских глаголов.
— Скучать, скучала, скучаю, — проспрягала Джессика про себя.
Был такой чудесный день. Хотелось на пляж, загорать в новом блестящем купальнике, купленном неделю назад в магазине Фокси Мама».
Краем глаза она видела в соседнем ряду Уинстона Эгберта, который не сводил с нее влюбленного взгляда. Идиот, с какой еще стати он так пялится? Но сама уселась пококетливее.
— Ждем только тебя, Джессика.
Джессика ощутила на себе пристальный взгляд мисс Дальтон. В широко посаженных миндалевидных глазах мисс Дальтон, высокой, изящной женщины лет двадцати пяти, светился благожелательный интерес.
— Извините, я не поняла вопроса. — Я только хотела узнать, не поведаешь ли ты нам свою тайну, — улыбнулась мисс Дальтон; Она редко улыбалась, улыбка придавала ее миловидному, но строгому лицу еще большую привлекательность.
— Тайну? — Джессике стало несколько не по себе.
— Oui[1]. Тайну того, как ты собираешься спрягать глаголы, которые я написала на доске, ни разу не взглянув на них. — Укор был сделан самым ласковым тоном.
— С помощью телепатии, — с изяществом клоуна бросился Уинстон на помощь Джессике. — Она у нас настоящая Женщина-Чудо. Покажи, Джес, как ты одним прыжком можешь перемахнуть через пару небоскребов.
— Идиот. Прыгает не Женщина-Чудо, а Супермен, — вмешался с другого конца класса Кен Мэтьюз. У него были очень длинные ноги, и он всегда вытягивал их поперек прохода. А еще любил при случае влезть в разговор. Кен по всем статьям превосходил Уинстона: высокий симпатичный блондин, и, кроме того, капитан футбольной команды. — Если не заткнешься, вылетишь отсюда быстрее пули.
— Спасибо, Кен, — сухо сказала учительница. — Ну, по-моему, отношения выяснены и можно заняться делом. Я, правда, боюсь, — она опять улыбнулась, — что у кого-нибудь из вас рентгеновский аппарат вместо глаз, и вы видите ответы на моем столе.
По классу прокатился смех. Кен расплылся в ослепительной улыбке, предназначенной специально мисс Дальтон. Ни для кого не секрет, что Кен безнадежно влюблен в мисс Дальтон. Она часто занималась с ним после уроков — у Кена плохо шел французский, — но Джессика не сомневалась, что мисс Дальтон даже не подозревала о влюбленности Кена.
Учителя кое в чем на удивление несообразительны. Джессика всегда знала, какому парню нравится, и умело пользовалась этим. Вот и Уинстон может на что-нибудь пригодиться. Но беда в том, что сейчас ей нужен Брюс Пэтмен и никто больше.
Джессике представился Брюс — красавец, несметно богат, все девчонки влюблены в него, ездит на антрацитово-черном «порше» и смотрит на всех свысока холодными голубыми глазами. Только бы он пригласил ее на осенний бал. Разумеется, если не пригласит, можно и так что-нибудь придумать. Джессика попала в список претенденток на звание королевы, Брюс Пэтмен — один из претендентов в короли. В голове у нее закрутился сценарий: она избрана королевой, делает вид, что очень удивлена, не понимает, почему ей такая честь, скромно выходит на сцену, в глазах слезы, только. Боже упаси, чтобы не размазалась тушь. И, потупив голову, смиренно принимает корону.
Ясно, что королем выберут Брюса. Он ведь самый красивый парень в школе. Вот он улыбнулся ей, взял за руку, и они закружились в танце — двое на всей земле.
Она обязательно победит. Разве можно упустить такой шанс — завоевать Брюса! Осталось всего-то две недели до бала. Надо, найти способ наверняка получить корону. Она готова на все, чтобы стать королевой — на все…
Мечты ее прервал резкий звонок, и лавина голов, рук и ног чуть не снесла двери класса.
К Джессике, все еще витающей в небесах, подошла Лила Фаулер, и девушки вдвоем пошли в раздевалку.
— Ты, наверное, Ненавидишь ее до смерти? — прошипела Лила и зло нахмурилась.
— Кого? — не поняла Джессика.
— Мисс Дальтон. Кого же еще? Разве не обидно, когда из тебя делают посмешище перед всем классом?
— Заткнись, — огрызнулась Джессика, — никто из меня не делает посмешище. Меньше всего на это способна мисс Дальтон. Она совсем не плохая. Мне нравится. Хоть и учительница.
Мисс Дальтон недавно появилась в школе, и о ней шли всякие разговоры. Тем более что новая учительница французского языка была молодая и хорошенькая; этот факт, разумеется, не мог ускользнуть от мужской половины персонала, например, от мистера Роджера Коллинза, консультанта школьной газеты и дамского угодника.
А не так давно Джессика узнала, что мисс Дальтон встречается с отцом Лилы, Джорджем Фаулером. Все, связанное так или иначе с семейством Фаулеров, одним из самых богатых в Ласковой Долине, немедленно остановилось достоянием широкой публики.
Лиле нравилось всеобщее внимание, но ей ужасно не нравились отношения отца и Норы Дальтон. Джессика подозревала, что Лила просто ревнует. Она любила отца, но у него никогда не хватало на нее времени. А с появлением на сцене мисс Дальтон, отец может совсем от нее отдалиться.
— Я папу не виню, хотя странно, что он такой наивный. Ясно же, она клеится к нему из-за денег. Я в атом абсолютно уверена. — Не в привычках Джессики было заступаться за других людей, но и ей было ясно, что Лила перегибает палку.
