– Рукопись отправили по почте на тот адрес, который он оставил: Клинтон-Стейшн, до востребования. Это на Западной Десятой улице. – Уэлман разжал кулаки. – Я не хочу сказать, что полицейские умыли руки; быть может, они делают все, что в их силах, но за семнадцать дней они не продвинулись ни на шаг, и мне не понравилось, как они разговаривали вчера и сегодня утром. Похоже, они не хотят заполучить еще одно нераскрытое убийство и предпочитают назвать это непредумышленным убийством, то есть надеются свести все к случайному наезду. Я мало знаком с методами нью-йоркской полиции, но как, по-вашему, от них ведь можно такого ожидать?
– Вполне возможно, – проворчал Вульф. – Так вы хотите, чтобы я доказал, что вашу дочь убили, и нашел убийцу?
– Да. – Уэлман вдруг смешался, открыл было рот, снова закрыл его. Он взглянул на меня, потом перевел взгляд на Вульфа: – Мистер Вульф, я признаю, что мною движет желание свести счеты. Я понимаю, что это грешно и безнравственно. Моя жена и пастор нашего прихода так говорят. На прошлой неделе я был дома, и они мне это сказали. Грешно замысливать мщение, но вот я здесь и ничего не могу с собой поделать. Пусть даже это случайный наезд, но полиция все равно не найдет убийцу, так что я твердо решил, что не вернусь в Пеорию и не возьмусь за дела до тех пор, пока убийца не будет разоблачен и не получит свое. У меня довольно прибыльное дело и собственность кое-какая имеется, но я согласен разориться и умереть нищим, лишь бы найти подлого негодяя, который убил мою дочь. Быть может, не стоит так говорить. Все же я вас не слишком знаю, разве что ослеплен вашей репутацией, так что вы можете и отказаться работать на человека с такими греховными помыслами, но я не хотел кривить душой.
Уэлман снял очки и принялся протирать их носовым платком. Это меня тронуло. Он не хотел смущать Вульфа и смотреть ему в глаза, пока Вульф принимает решение, браться ли за дело, которое предлагает такой закоренелый негодяй, как Джон Р. Уэлман из Пеории, штат Иллинойс.
– Я тоже буду откровенен, – сухо сказал Вульф. – Мотив мести как таковой не имеет значения, когда я решаю, браться за дело или отказать. Но своим признанием вы допустили ошибку, ибо если вначале я намеревался просить у вас задаток в две тысячи долларов, то теперь повышаю сумму до пяти тысяч. Но не только для того, чтобы это послужило вам уроком. Поскольку полиция за целых семнадцать дней ничего не нашла, нам придется потратить немало средств и усилий. Еще несколько вопросов, и я готов буду приступить.
– Я не хотел кривить душой, – повторил Уэлман.
Когда он ушел полчаса спустя, его чек остался на моем столе под пресс-папье вместе с копией последнего письма Джоан Уэлман, а моя записная книжка обогатилась новыми сведениями, которых вполне хватало, чтобы Вульф мог, как он выразился, приступить к делу. Провожая Уэлмана, я вышел с ним в прихожую и помог ему надеть пальто. Когда я приоткрыл дверь, чтобы его выпустить, он протянул мне руку, и я охотно пожал ее.
– Ничего, если я буду время от времени вам звонить? – робко спросил Уэлман. – Просто узнавать, нет ли чего нового? Я постараюсь не слишком надоедать, но вы уж извините, я очень настырный.
– В любое время, – заверил его я. – Я всегда готов сказать: «Ничего нового».
– Он ведь и в самом деле хороший сыщик, да?
– Лучше не бывает. – Я постарался вложить в голос максимум убежденности.
– Ну что ж… Тогда будем надеяться… – Уэлман вышел на крыльцо, продуваемое леденящим западным ветром, и я подождал, пока он спустится на тротуар. В подобном состоянии ему ничего не стоило загреметь вниз по всем семи ступенькам.
Вернувшись в прихожую, я задержался на миг перед дверью в кабинет и принюхался. Я знал, что Фриц готовит свиные ребрышки под соусом, который они придумали вдвоем с Вульфом, и, хотя дверь на кухню была закрыта, мой нос все же учуял волшебный аромат. Войдя в кабинет, я увидел, что Вульф сидит с закрытыми глазами, откинувшись на спинку кресла. Я взял чек Уэлмана, полюбовался на него и запер в сейф, потом подошел к столу Вульфа, чтобы еще раз взглянуть на фотографии Джоан Уэлман. Да, судя по снимкам, с ней было приятно познакомиться.
Я раскрыл рот:
– Если вы работаете, то пора завязывать. Через десять минут ужин.
Глаза Вульфа приоткрылись.
– Ну так что у нас: убийство или нет? – поинтересовался я.
– Конечно убийство. – Голос Вульфа прозвучал надменно.
– Ага. Нам везет. А почему? Из-за того, что она не могла разгуливать по этому парку в феврале?
– Нет. Уж тебе-то следовало бы знать почему.
– Мне? Благодарю покорно. А почему мне?
– Эх, Арчи, Арчи! Сколько лет я тебя учу быть наблюдательным. Ты распустился. Недавно мистер Кремер показывал нам список имен на листке бумаги. Седьмым по счету шел Бэйрд Арчер. В тот вечер, когда ее убили, мисс Уэлман должна была встретиться с человеком по имени Бэйрд Арчер. Леонарда Дайкса, который составил этот список, тоже убили. Было бы очень глупо не предположить, что мисс Уэлман пала от руки убийцы.
Я круто повернулся, шагнул к своему вращающемуся креслу и уселся лицом к Вульфу.
– Ах, вот вы о чем, – небрежно бросил я. – Я решил, что это просто совпадение.
– Брось! Ты просто прошляпил. Ты распустился.
– Хорошо, я распустился. Я не электроническая машина.
– Нет такого слова.
– Теперь есть. Я ввел его. – Я просто кипел от негодования. – Я же не робот. С тех пор прошло полтора месяца, а я и взглянул-то на этот список одним глазком. Вы, правда, тоже, но ведь вы – это вы. А если бы наоборот? Вдруг бы я вспомнил это имя, а вы нет? Тогда я владел бы этим особняком и банковским счетом, а вы были бы у меня на побегушках. Как бы вам это понравилось? Или предпочитаете оставить все как есть? Выбирайте.
Он фыркнул:
– Соедини меня с мистером Кремером.
– Слушаюсь. – Я развернулся к телефону и набрал номер.
Глава третья
Говоря попросту, я отрыгнул. Если вас такое выражение шокирует, то у меня началась дисфагия. Как бы то ни было, но я решил, что Вульфу и инспектору Кремеру придется с этим примириться – так уж реагирует мой желудок на кислую капусту. Поймите меня правильно: я вовсе не собираюсь этим гордиться, но и наступать себе на горло не позволю. Хочу, чтобы принимали меня таким, каков я есть.
Если Кремер или Вульф и заметили, что случилось, то виду никто не подал. Сидя на своем обычном месте во время вечерних заседаний в кабинете, я находился в стороне от Вульфа, высившегося над столом, и Кремера, развалившегося в красном кожаном кресле. А начался разговор с того, что Вульф любезно предложил выпить, Кремер выбрал виски с содовой, и Фриц доставил напитки в кабинет. Кремер отхлебнул и похвалил виски, явно не покривив душой.
– Так вы сказали по телефону, – обратился Кремер к Вульфу, – что можете сообщить мне кое-что интересное.
