Зупан нахмурил густые брови:
— Само собой. Вампиры ведь всегда сосут кровь из горла, верно?
Магьер снова перевела взгляд на ранки:
— Да, но…
Ранки крупные, но, может быть, ребенка просто укусила большая змея? Сильный яд вполне может стать причиной бледности и затрудненного дыхания.
— Кто-нибудь был с ним безотлучно? — спросила она.
Петер скрестил руки на груди.
— Я сам или Анна. Мы бы его ни на минутку не оставили.
Магьер кивнула:
— А еще кто-нибудь?
— Нет, — прошептала Анна. — А зачем ты об этом спрашиваешь?
Магьер поспешила взять себя в руки. Не хватало еще, чтобы эти люди в ней усомнились!
— Каждый вампир охотится за жертвой на свой лад, — пояснила она. — Чем больше я буду знать, тем легче мне будет приготовиться к бою.
Женщина облегченно вздохнула и, кажется, даже смутилась, а ее муж одобрительно кивнул.
Магьер вернулась к своему мешку. Двое крестьян, которые с любопытством разглядывали его содержимое, поспешно посторонились. Магьер отложила кол и достала из мешка большой бронзовый сосуд с плотно пригнанной крышкой из твердой кожи. И крышка, и сам сосуд были сплошь исчерчены загадочными знаками.
— Этот сосуд нужен мне, чтобы поймать дух вампира. Очень многие вампиры — существа бестелесные.
Крестьяне внимали ей с восторженным любопытством, и Магьер, зная, что целиком завладела их вниманием, переменила тему. Настало время поговорить о цене.
— Я знаю, зупан, что ваша деревня переживает не лучшие времена, но мои услуги стоят дорого.
Петер явно был готов к этому разговору. Он поманил Магьер к двери, которая вела в заднюю комнату.
— Мои родичи на той неделе обошли всю деревню. Живем мы небогато, но каждый дал, что мог.
Он распахнул дверь, и Магьер увидела приношения, разложенные на стеганом одеяле, которое расстелили прямо на грязном полу. Здесь были два больших куска копченой свинины, четыре круга белого сыра, десятка два яиц, три волчьи шкуры и две крохотные серебряные побрякушки — видимо, раньше они предназначались какому-то божку, который не захотел ответить на крестьянские молитвы. Одним словом, именно то, что ей всякий раз предлагали в качестве платы — для начала.
— Извини, — сказала Магьер, — но вы, как видно, кое-чего не поняли. Съестному я, конечно, рада, но вот одеяло мне без надобности, а все остальное даже не покроет моих расходов. Мне часто случается не получать прибыли, но не могу же я работать в убыток себе? Уж если нет денег — пусть будут хотя бы вещи, которые я могла бы продать, чтобы возместить издержки на разные снадобья. Они у меня, знаешь ли, редкие и стоят недешево.
Петер побелел, потрясенный до глубины души. Он явно искренне полагал, что предложил охотнице весьма щедрую плату.
— Но это же все, что у нас есть! Моя семья по миру пойдет! Не можешь же ты совсем нас разорить! Что ж нам, самих себя продать, чтобы заплатить тебе за спасение?!
— А что будет с крестьянами в другой деревне, если я приду туда и скажу, что у меня не хватает снадобий, чтобы спасти их, — огрызнулась Магьер.
Такие споры были для нее делом привычным, хотя зупан Петер, похоже, был поумнее тех деревенских старост, с которыми ей уже приводилось иметь дело. Ее лицо выражало полное сочувствие — и ни малейшей склонности уступить. У крестьян почти всегда найдется какая-нибудь ценность, заботливо припрятанная от сборщика налогов. Фамильная безделушка, драгоценный камушек, серебро из карманов убитого наемника — неважно что, но найдется.
— Ты сюда так долго добиралась, а теперь уйдешь, пальцем не шевельнув?! — Зупан так разошелся, что у него побелели губы.
Анна дернула мужа за полу рубахи.
— Отдай ей семенные деньги. — Она сказала это едва слышно, но голос ее явственно дрожал от страха.
— Нет! — отрезал он.
Анна повернулась к своим односельчанам, которые до сих пор хранили молчание.
— Что за прок нам будет от семенных денег, если все мы умрем раньше, чем наступит время покупать семена?
Петер с шумом втянул воздух:
— А долго мы проживем, если нечего будет сеять? Долго мы протянем в темницах его милости лорда, если нечем будет заплатить налог?
Магьер ожидала подобной стычки и отнюдь не собиралась в нее вмешиваться. Они долго будут спорить, приводить доводы за и против, но в конце концов страх возьмет верх. За ним придет надежда, что если сейчас избавиться от чудовища, то какое-нибудь чудо поможет им пережить следующий год. Магьер хорошо изучила крестьян. Все они одинаковы.
Разгорался спор, но Магьер с намеренным безразличием обследовала содержимое своего мешка и не обращала на спорящих никакого внимания, прекрасно зная, чем все закончится. Те, кто призывал поберечь семенные деньги и смириться с существованием в округе вампира, очень скоро потерпели сокрушительный крах. Это произошло так быстро, что впору было удивиться, — если б раньше Магьер много раз не присутствовала при подобных сценах.
Воцарилась тишина. Затем из угла комнаты подошел к зупану тощий долговязый крестьянин. Судя по следам угля и сажи на его кожаном фартуке, он в этой захудалой деревушке заменял кузнеца.
— Отдай ей деньги, Петер. У нас нет выбора.
Петер вышел из лачуги и скоро вернулся, пыхтя от злости. И уставился на Магьер так, словно она и была причиной всех бедствий, а не спасительницей от них же.
— Вот тут все, что осталось после уплаты налога. — Он швырнул Магьер кошелек. — В следующий раз нам, может, и налог платить будет нечем.
— А вы можете посмотреть на мою работу, — отозвалась она, и кое-кто из крестьян опасливо попятился. — Я одолею вампира. Вам и из дому выходить не придется — через щели в ставнях вы увидите, за что заплатили свои семенные деньги.
Ненависть, горевшая в глазах Петера, погасла — он окончательно признал себя побежденным.
— Да, — угрюмо кивнул он, — мы посмотрим, как ты уничтожишь эту тварь.
* * *
Дождь немного приутих. Посреди деревенской улицы горели два факела, воткнутые прямо в грязь. Магьер опустилась на колени между факелами, поставила перед собой бронзовый сосуд, убедилась, что он стоит прочно и не опрокинется. Рядом с сосудом она положила небольшой деревянный пестик.
Анна и еще двое крестьян наблюдали за ней в щели между ставнями общинного дома. Еще кое-кто из любопытствующих наблюдал за охотницей из соседних лачуг. Зупан, однако, не удовлетворился ролью наблюдателя. Он стоял в нескольких шагах от Магьер, на пороге того дома, где совсем недавно вручил будущее своей деревни убийце вампиров.
Магьер вынула из мешка склянку и высыпала на ладонь пригоршню белого порошка. Она помедлила, пересыпая порошок из ладони в ладонь, затем резко подбросила его в воздух. Крохотные частички порошка не упали на землю, а зависли облачком, в свете факелов образовав вокруг головы Магьер диковинный светящийся ореол. Магьер услышала, как крестьяне зачарованно ахнули.
