— Мы рады вас видеть. — Джонатан Брэдли выдавил из себя улыбку. Он подошел и тронул детектива за плечо. — Садитесь. Я налью вам чаю, как раз заварился.
В кухне, такой же обшарпанной и выцветшей, как все остальное, было тепло. Над раковиной висели в ряд поздравительные открытки с днем рождения. Небольшая полка возле двери ломилась от подарков. На металлическом подносе красовался торт, который оставалось только украсить кремом. В центре стола рядком лежали три сотовых телефона, словно в расчете, что хотя бы один из них позвонит и принесет какие-то новости. Кэффри отметил про себя места, где, похоже, пошебуршила маленькая Марта, но так, чтобы этого не заметили родители. Он сел напротив Розы и улыбнулся одними губами. Ее губы дернулись в ответной улыбке. На щеках проступили капиллярные жилки, глаза запали, а кожа вокруг них набрякла и покраснела, как это бывает после черепно-мозговой травмы. Надо будет выяснить у ОСС, откуда взялись транквилизаторы. Хорошо, если их выписывает врач-терапевт; хуже, если Роза опустошает домашнюю аптечку.
— Завтра у нее день рождения, — прошептала она. — К тому времени вы ее вернете домой?
— Миссис Брэдли, я должен вам объяснить, почему я здесь, а вы отнеситесь к моим словам без ненужной паники, — сказал он. — Я уверен: в тот момент, когда человек, угнавший вашу машину, осознал свою ошибку, — не сразу заметив, что на заднем сиденье находится Марта, — он начал строить планы, как от нее избавиться. Не забывайте, он тоже напуган. И никак не рассчитывал, что к обвинению в угоне может добавиться статья о похищении ребенка. В подобных ситуациях это типичная развязка. У меня в офисе собрана целая библиотечка на эту тему. Я кое-что перечитал перед тем, как ехать к вам, и, если пожелаете, могу сделать для вас копии соответствующих страниц. А с другой стороны…
— А с другой стороны?
— Мы как люди ответственные обязаны рассматривать это как похищение. Это совершенно обычная практика, вовсе не означающая, что мы по-настоящему встревожены. — Он ощущал спиной, что его мониторят. Ему было известно, что у оэсэсников, приписанных к семье, которая столкнулась с грубым насилием, некоторые слова находятся под запретом, поэтому он произнес «похищение» легко, этак вскользь, как поколение его родителей произнесло бы слово «рак».
— СОНЗ приведена в состояние повышенной готовности. Я говорю о службе опознания номерных знаков. На всех главных магистралях камеры высматривают вашу машину. Стоит только этому типу выехать на одну из таких дорог, как его тут же остановят. Мы привлекли дополнительные команды дознавателей. Выпущен пресс-релиз, так что внимание местных или даже общенациональных средств массовой информации нам обеспечено. Кстати, если вы сейчас включите телевизор, то, вполне возможно, услышите об этом в выпуске новостей. К вам заедет человек из нашего технического отдела. Ему потребуется доступ к вашим телефонам.
— На тот случай, если кто-то позвонит? — В глазах Розы вспыхнула отчаянная надежда. — Вы это хотели сказать? Что нам может кто-то позвонить? То есть вы все-таки считаете, что это похищение?
— Миссис Брэдли, умоляю. Я считаю ровно то, что сказал. Обычная рутина. Не надо рисовать себе каких-то зловещих картин или думать, что у нас есть уже некие гипотезы. Никаких гипотез у нас нет. Я ни секунды не сомневаюсь, что к особо опасным преступлениям это дело никакого отношения не имеет и что завтра ваша Марта благополучно отпразднует свой день рождения. И все же я должен задать вам несколько вопросов. — Он извлек из внутреннего кармана миниатюрный МР3-плеер и положил на стол рядом с мобильными телефонами. Замигала красная лампочка. — Разговор записывается. Точно так же, как первый разговор с вами. Вы не возражаете?
— Нет, я… — Она не договорила. Повисла пауза, после которой ее губы тронула извиняющаяся улыбка, как будто она успела забыть не только, кто он такой, но и почему они сидят за этим столом. — В смысле… нет, не возражаю.
Джонатан Брэдли поставил перед детективом кружку с чаем и сел рядом с женой.
— Мы тут обсуждали, почему нам до сих пор никто не позвонил.
— Прошло еще мало времени.
— Но у нас есть предположение, — сказала Роза. — Когда это произошло, Марта сползала с заднего сиденья.
Джонатан согласно кивнул.
— Сколько раз мы ей говорили этого не делать — как об стенку горох. Стоит ей только залезть в машину, как она сразу переползает на переднее сиденье и давай переключать радиоканалы. Ищет что-то свое. И вот мы подумали: может, когда он рванул с места, ее отбросило назад, и она упала между сидений да еще ударилась головой. Может, он едет дальше, ни о чем не подозревая. Он мог давно бросить машину, а она до сих пор лежит без сознания.
— Бак полный. Я залил бензин по дороге в Бат. Так что он мог далеко уехать. Очень далеко.
— Не могу этого слышать. — Филиппа резко отодвинула стул и, переместившись на диван, порылась в карманах джинсовой курточки и извлекла пачку «Benson & Hedges». Она помахала ею перед родителями. — Я понимаю, сейчас не время и не место, но я курю. Уже не первый месяц. Извините.
Она направилась на заднее крыльцо, родители проводили ее взглядом. Оба молча смотрели, как она открыла дверь и щелкала зажигалкой. Изо рта у нее шел белый пар, за спиной виднелись клочья облаков на фоне звезд. Из далекой долины мерцали огоньки. «Холодновато для ноября, — подумал Кэффри. — Слишком холодно». Он всей кожей ощущал эти замороженные просторы. Этот гнет всех придорожных канав, в одну из которых, не исключено, выкинули Марту. «Ярис» — компактная машина со сравнительно большим бензобаком, которого может хватить едва ли не на пятьсот миль, но сомнительно, что угонщик все время едет в одном направлении. Человек местный, он наверняка знает все точки, где установлены камеры наблюдения. Он не рискнет покинуть свою делянку. Он по-прежнему где-то поблизости, в знакомом окружении. Возможно, подыскивает безлюдное место, чтобы освободиться от ненужного балласта. У Кэффри на этот счет сомнений не было, но какой-то червячок его точил: времени уже прошло многовато. Три с половиной часа. Почти четыре. Он помешал чай и стал разглядывать ложечку, дабы никто не заметил, как он украдкой бросил взгляд на настенные часы.
— Насколько я понимаю, мистер Брэдли, вы — приходский священник? — спросил он.
— Да. Вообще-то я был директором школы, но три года назад меня посвятили в духовный сан.
— У вас благополучная семья.
— Это так.
— Вы живете по средствам? Надеюсь, мой вопрос не покажется вам грубым.
Джонатан выдавил из себя улыбку.
— Да. Вполне по средствам, с вашего позволения. У нас нет долгов. Я не тайный игроман и не употребляю наркотики. И мы никому не причинили зла. Я ответил на ваш следующий вопрос?
— Папа, фи, — пробормотала Филиппа.
Он пропустил ее замечание мимо ушей.
— Если, мистер Кэффри, вы к этому ведете, то это ложный путь, уверяю вас. Нет никакой причины, чтобы кто-то захотел отобрать у нас дочь. Ни малейшей причины. У нас не такая семья.
