Взявшись за руки, сестры стали пробираться сквозь рощу. Вода достигала колен. Первой, кого они обнаружили, была их мать, Амбини. Она была вся в грязи; лицо и все открытые части тела были утыканы колючками., Широко раскрытые глаза смотрели в небо. На ее лице застыло выражение ужаса.
Глядя на то, что случилось с их любимой мамой, Зита буквально окаменела. Она с такой силой сжала руку Ахальи, что та вскрикнула. Ахалья упала на колени и зарыдала, но Зита просто стояла и смотрела. Лишь через несколько долгих минут ее губы задрожали и она всхлипнула. Потом еще раз и еще. Наконец она закрыла лицо руками, ее тело сотрясала дрожь.
Ахалья обняла сестру и крепко прижала к себе. Потом взяла за руку, и они побрели прочь. И, уже сделав несколько шагов, увидели другое тело — одного из местных мальчишек. Зита едва держалась на ногах, и Ахалье приходилось чуть ли не нести ее, тем более что пляж превратился в топкое болото. Она знала, что нужно во что бы то ни стало найти отца. Это была их единственная надежда.
Если бы Зита не споткнулась, они бы, наверное, так и не заметили останков Нареша. Наклонившись, чтобы помочь сестре встать, Ахалья случайно взглянула в другую сторону. Возле пальмовой рощи, в образовавшейся лагуне с соленой морской водой плавало еще одно тело. Волна протащила Нареша сквозь рощу, и его тело застряло между двумя большими валунами.
Ахалья потянула сестру к нему. Не в силах полностью осознать произошедшее, первые несколько секунд она только молча смотрела на отца, но тут невыносимое чувство утраты вдруг стиснуло сердце, и Ахалья безудержно разрыдалась. Она была любимицей отца, в то время как Зита считалась «маминой дочкой». Нет, он не мог умереть! Никак не мог! Он обещал найти ей хорошего мужа и устроить пышную свадьбу. Он обещал так много…
— Смотри, — прошептала Зита и показала на юг.
Ахалья вытерла слезы. Пейзаж вокруг казался совершенно другим, настолько изменило его цунами. Совсем рядом стояло их бунгало, и его знакомые очертания почему-то изумили Ахалью до глубины души. Зита тоже застыла на месте. Она уже не плакала — просто стояла, обхватив себя руками, словно пытаясь согреться. Ее глаза, полные боли и отчаяния, вдруг придали Ахалье сил. Может быть, Джайя жива. Или бабушка. Мысль о том, что они с Зитой остались одни во всем мире, была невыносима.
Ахалья глубоко вздохнула и сжала руку сестры. Увязая в песке, они поплелись к дому. Дому, в котором жили уже больше десяти лет. Который стал им родным. До того, как пришла волна, бунгало окружали цветы и фруктовые деревья. Вскоре после того, как семья переехала сюда из Дели, Нареш посадил во дворе вечнозеленое дерево ашоки в честь Зиты. В детстве она любила играть под ним и представлять себя героиней Рамаяны, прекрасной Зитой, которую Хануман, благородный обезьяний бог, освобождает из плена на острове Ланка. Сейчас и ашока, и все его зеленые собратья напоминали скелеты — волна ободрала с них листья и цветы, поломала ветки.
Зита задержалась перед останками своего любимого дерева, но Ахалья потянула ее вперед. Все окна на первом этаже были выбиты; ковры, шторы и отдельные предметы мебели плавали во дворе. И тем не менее дом, казалось, пострадал не слишком сильно. Они подошли к парадному входу. Двери были распахнуты настежь. Ахалья с надеждой прислушалась, но в доме было тихо как в склепе.
Они вошли внутрь, и Ахалья невольно поморщилась — в прихожей неприятно пахло сыростью. Заглянув в гостиную, сестры увидели бабушку. Лицом вниз она лежала в мутной жиже возле дивана, покрытого слоем грязи. На глазах Ахальи снова выступили слезы, но плакать она уже не могла. Не было сил. То, что бабушка тоже умерла, не стало для нее потрясением. После того как она увидела мертвого отца, Ахалья в глубине души была почти уверена, что и бабушке выжить не удалось.
Собрав остатки решимости, она стала пробираться из гостиной в кухню, молясь, чтобы Джайя оказалась жива. Зита, прихрамывая, ковыляла за ней. Джайя начала работать у Гхаи еще до рождения Ахальи. Она давно стала для них членом семьи, единственной и незаменимой.
В кухне царил хаос. В воде плавали перевернутые корзины, размокшие коробки с моющими средствами, банки с конфетами, манго, кокосы и папайи. Под водой, словно останки кораблекрушения, валялись кастрюли, сковороды, миски и серебряная посуда. Джайи нигде не было.
Ахалья уже собиралась пойти поискать ее в столовой, как вдруг заметила, что деревянная дверь в кладовую приоткрыта. Она отодвинула Зиту в сторону и рванула дверь на себя. У порога, втиснутая потоком между разоренных полок с провизией, лежала Джайя. В отличие от всех остальных погибших родных у нее было странно умиротворенное выражение лица. Глаза ее были закрыты, и казалось, что она просто спит. Но ее кожа была холодной и липкой на ощупь.
Внезапно Ахалью накрыла волна дурноты — она едва не потеряла сознание. До нее вдруг дошел весь ужас их положения. Они с Зитой сироты. Из родных у них остались только тетки и двоюродные братья и сестры где-то в Дели, с которыми они не виделись уже много лет.
Именно в эту секунду, когда надежда совсем оставила Ахалью, Зита протянула руку и сжала ее ладонь. Прикосновение как будто разбудило ее. Ахалья вспомнила, что она старшая, что ответственность теперь лежит на ней, и потащила Зиту вверх по лестнице, в спальню.
Вода выломала ступеньки и нанесла внутрь грязи, но окна на втором этаже остались целыми, и мебель сохранилась. Единственное, что занимало сейчас мысли Ахальи, было найти свою сумку и мобильный. Если она сумеет дозвониться сестре Наоми и придумать, как им с Зитой добраться до школы Святой Марии в Тируваллуре, они будут в безопасности.
Сумка лежала на столике возле кровати. Ахалья вытащила телефон и набрала номер сестры Наоми. В трубке раздались гудки, и в то же время снаружи послышался странный шум, как будто далекий гул, идущий с востока. Она подошла к окну, взглянула на покрытое илом побережье Бенгальского залива и не поверила своим глазам. Со стороны пляжа приближалась еще одна гигантская волна. За считаные секунды отдаленный рокот превратился в страшный рев, который совсем заглушил голос на том конце телефонного провода.
— Алло? Алло? Ахалья? Зита?
Ахалья уже не помнила, что позвонила сестре Наоми. Весь мир в это мгновение сузился до размеров булавочной головки. В нем осталась только младшая сестра и вторая смертельная волна.
Бурлящий поток достиг бунгало и затопил первый этаж. Дом содрогнулся и, казалось, застонал, когда в него ударила волна. Ахалья захлопнула дверь в спальню и толкнула Зиту на кровать. Обнимая трясущуюся сестру, она мельком подумала, уж не избрал ли бог Шива воду вместо огня, чтобы окончить дни этого мира.
Ужас ожидания длился целую вечность. Соленая вода просочилась в щель под дверью и залила пол спальни. Ахалья и Зита, прижавшись друг к другу, скорчились на смятом покрывале кровати. Уровень воды быстро поднимался. Дом вдруг шевельнулся, как живой, пол поднялся под утлом, дверь распахнулась, и в комнату хлынул мутный коричневый поток. Ахалья вскрикнула. Зита уткнулась в ее насквозь промокший чуридар. Ахалья принялась читать молитву Лакшми, чтобы та отпустила сестрам их грехи и помогла быстро и безболезненно перейти в следующую жизнь.
