– Да, мы характеризовали его именно так.
– Подозреваю, что он и шага не может ступить без того, чтобы не споткнуться о полудюжину вздыхающих по нему женщин. Джина его быстро обработала. Я хочу детали, Сара. Детали!
Сара постаралась скрыть волнение:
– Позволь мне сначала поговорить с сестрой. Узнать, что происходит.
– Сделай это! И добудь мне детали!
Алексис отошла, и Сара едва успела опуститься в кресло до того, как ее колени подогнулись. Она вытащила телефон и вызвала сестру. Разумеется, ее переадресовали к голосовой почте.
– Джина, мне нужно с тобой поговорить. Позвони мне!
Она также отправила электронное письмо. Все это бесполезно, если ее сестра забыла – опять – включить телефон. Зная, что ее шансы пятьдесят на пятьдесят, Сара позвонила в фирму. Ее соединили с явно раздраженным боссом, который сообщил, что Джина не вышла на работу.
– Она позвонила вчера утром. Накануне состоялся деловой ужин в доме одного из наших самых важных клиентов. Джина сказала, что устала и берет отгул. С тех пор мы о ней не слышали.
– Случайно, этот клиент не Девон Хантер? – спросила Сара.
– Он самый. Послушайте, мисс Сен-Себастьян, ваша сестра мастерски организовывает приемы, но на нее совершенно нельзя положиться. Если вы поговорите с ней до меня, передайте, что она может не беспокоиться. Она уволена.
Сара расстроилась оттого, что Джина снова лишилась работы. А она-то думала, что сестре эта работа нравится.
– Я передам, – обещала она. – А если она свяжется с вами раньше, пожалуйста, попросите ее позвонить мне.
Каким-то образом она пережила деловой ланч. Как и следовало ожидать, Алексис потребовала изменений в макете статьи о лыжных курортах. Добавить тени в шрифт заголовка. Сократить промежутки между фотографиями.
Сара изменила все, что требовалось, и отослала новый макет Алексис для просмотра. Затем она занялась макетом другой статьи, посвященной последним достижениям в области коррекции фигуры. Она то и дело звонила Джине. Телефон сестры по-прежнему молчал, не было ответа и на СМС-сообщения и электронные письма.
Работа валилась из рук. Она раньше, чем обычно, поспешила уйти. Был апрельский вечер. В половине квартала отсюда сверкала Таймс-сквер. Туристов было полно, они стояли на тротуарах и фотографировались. Обычно Сара ездила на работу на метро, но настоятельная необходимость вынудила ее искать такси. Невероятно, но одна машина остановилась недалеко от нее. Сара скользнула в салон, как только из него выбрался пассажир.
– В «Дакоту», пожалуйста.
Шофер в тюрбане кивнул и бросил на нее оценивающий взгляд в зеркало заднего вида. Нью-йоркские таксисты очень сообразительны. Он мог не знать, сколько точно стоит ее жакет, зато оценил качество. Кроме того, «Дакота» ему была известна. Все вместе означало хорошие чаевые.
Обычно Сара старалась не думать, сколько денег у нее останется после того, как она оплатит счета за проживание в семикомнатной квартире, которую она занимала вместе с бабушкой. Она не удивилась, когда шофер нахмурился, получив скромные чаевые. Пробормотав что-то на родном языке, он отъехал.
Сара поспешила к дому с башенками и куполом, воздвигнутому в конце девятнадцатого века, и кивнула привратнику, выступившему из своей ниши, чтобы поприветствовать ее.
– Добрый вечер, Джером.
– Добрый вечер, леди Сара.
Она уже давно пыталась отучить его от этого, но Джером считал, что титул добавляет шика «его» зданию.
Честно говоря, «Дакота» не нуждалась в рекламе. Здание было объявлено историческим памятником, его фасад появлялся в дюжине фильмов. Оно служило домом для выдуманных книжных персонажей. Там жили и живут многие знаменитости.
– Княгиня вернулась с послеобеденной прогулки примерно час назад, – доложил Джером. По его худому лицу прошла легкая тень. – Она довольно грузно опиралась на трость.
Мгновенный страх отодвинул тревогу за сестру на второй план.
– Ведь она не перестаралась, правда?
– Она сказала, что нет. Но по-другому она и не скажет.
– Не скажет, – грустно отозвалась Сара.
Шарлотта Сен-Себастьян была свидетельницей жестокой казни мужа. Она бежала из своей истерзанной войной страны с ребенком на руках и коронными драгоценностями, спрятанными в мягкой игрушке дочери. Сначала она приехала в Вену, затем в Нью-Йорк, где с легкостью влилась в ряды интеллектуальной и социальной элиты. Продажа части драгоценностей позволила ей приобрести квартиру в «Дакоте» и вести ту жизнь, которая ее устраивала.
Новая трагедия постигла ее, когда она потеряла дочь и зятя в результате несчастного случая, произошедшего во время катания на лодках. Саре в то время было четыре года, Джина была еще в пеленках. А вскоре беспринципный делец с Уолл-стрит инвестировал сбережения княгини в финансовую пирамиду и прогорел, а вместе с ним и все деньги.
Эти ужасные события могли подкосить менее сильную женщину. С двумя девочками на руках, которых надо было поднимать, Шарлотта Сен-Себастьян не тратила время на жалость к себе. Она постепенно распродавала оставшиеся драгоценности, чтобы дать девочкам образование и обеспечить стиль жизни, который, по ее мнению, был их правом в силу рождения. Частные школы. Уроки музыки. Балы. Лучшие колледжи. Сара к тому же год проучилась в Сорбонне.
Сестры не догадывались, в каком бедственном положении они находятся, до того как у бабули случился сердечный приступ. Он не был острым, и стальная княгиня быстро поправилась. Но медицинские счета были нешуточными. Как и пачка неоплаченных счетов, которую Сара обнаружила в столе бабушки. Сару чуть удар не хватил, когда она подсчитала, сколько они должны.
Сара покрыла долги, воспользовавшись деньгами со своего счета. Оставалась неоплаченной последняя эхокардиограмма бабушки. Но Сара не жаловалась. Она считала своим долгом уберечь женщину, которую любила всем сердцем.
Сара со страхом вошла в квартиру на пятом этаже. Днем ее напугал Девон Хантер, а теперь – Джером. В меру полная, уроженка Эквадора, которая работала у них экономкой больше десяти лет, собиралась уходить.
– Hola, Сара.
– Hola, Мария. Как прошел день?
– Хорошо. Мы совершили пешую прогулку, я и княгиня, и сделали несколько покупок. – Она повесила на плечо объемистую сумку. – Сейчас я ухожу, чтобы успеть на автобус. Увидимся завтра.
– Доброй ночи.
Когда дверь за Марией захлопнулась, звучный голос, чуть хрипловатый от старости, позвал:
– Сара? Это ты?
– Да, бабуля.
Сара поставила сумку на сервант в стиле рококо и прошла по коридору, выложенному бледно-розовым каррарским мрамором. Княгине не пришлось продавать мебель и предметы искусства, которые она приобрела, живя в Нью-Йорке, но Сара знала, как близка она была к этому.
