— В последний раз мои личные вещи попадали тебе в руки. Ты уверен, что не хочешь войти? По-моему, тебе нужно выпить чего-нибудь горячего. Ты не промочил ноги?
— Внизу меня дожидается такси. Я хотел попросить прощения за то, что не смог сегодня подойти к вам с Джессикой. Очень много дел. Как видишь, закончил только сейчас.
— Адам и Колетт не обделяли нас вниманием. — Я открыла дверь чуть шире. — Но ты можешь искупить свою вину сейчас, мы не будем против.
Мы с Вивианом переглянулись и улыбнулись друг другу. Мы могли обменяться миллиардом пошлых шуток, в том числе, и в адрес друг друга, но знали, когда лучше будет сказать «нет».
— Благодарю, — заговорил Вивиан, — но мне нужно рано вставать. Деловые вопросы требуют срочного решения. В мое отсутствие Адам будто нарочно корчит из себя социофоба и откладывает переговоры. Но мы ведь увидимся в понедельник, да?
— Конечно, — кивнула я и добавила, опередив его на долю секунды: — Да-да-да. С меня подробный рассказ.
— Подробный рассказ? — Он поднял бровь — никто, кроме меня, не принял бы это за хорошую актерскую игру. — Чем это вы тут занимаетесь?
— Проходи — узнаешь.
Вивиан покачал головой.
— Я был бы рад, но мне нужно выспаться. У меня только одна просьба — хотя бы намекни, а то я буду плохо спать и перебирать в уме тысячу разных вариантов того, чем вы занимались.
— Я уверена, что твоя фантазия не так бедна, и, выдумав тысячу, ты перейдешь на миллионы.
— Ты жестокая женщина, Ванесса. — Вивиан попытался придать своему лицу скорбное выражение и добился своей цели — я не сдержала улыбки. — И я найду способ тебе отомстить.
— В этой области твоя фантазия работает не так хорошо, но я уверена, что ты с достоинством выйдешь из этого положения. — Он кивнул на прощание, и я ответила ему тем же. — Спокойной ночи.
Вивиан
— Очень надеюсь, что у меня не останется синяков. — Анна посмотрела на меня и, заметив, что я хочу ответить, добавила: — Для твоего же блага — лучше, чтобы синяков у меня не осталось.
— Ну, дорогая. Я ведь говорил тебе, что если ты не узнаешь, что такое боль, ты не сможешь по достоинству оценить удовольствие.
Анна выдохнула с досадой — как по мне, она слегка переиграла, но я решил сделать вид, что не заметил этого — и, порывшись в складках скомканного покрывала, взяла с кровати темно-зеленый шелковый шарф.
— До сих пор не верю, что я на это согласилась, — продолжила она.
— Ты рассуждаешь так, будто совершила какой-то страшный грех. Кстати, если уж мы говорим о грехах: покажи-ка мне место в Библии, где написано, что нельзя привязывать женщин к кровати, особенно если они не против?
Анна снова оглядела свои запястья в поисках несуществующих следов от шарфа. Смотрела она так внимательно, что, казалось, хотела воззвать к какой-то высшей силе и сделать так, чтобы синяки все же появились.
— Если ты хочешь знать мое мнение, то вот такие следы на запястьях даже украшают женщину, — заговорил я. — Мне кажется, в этом есть что-то…
— Садистское, — закончила Анна. Она взяла у меня сигарету и глубоко затянулась. — Мы встречаемся уже больше недели, а я ни разу не была у тебя в гостях!
Слово «встречаемся» повергало меня в состояние вселенской печали каждый раз, когда я слышал его от женщины, но с учетом указанного промежутка времени звучало оптимистично. Я обнял успевшую прилечь рядом Анну за плечи, стараясь вложить в этот жест всю заботу и понимание, на которые был способен.
— Сегодня мы пойдем ко мне в гости, — пообещал я. — Вот только не знаю, когда я освобожусь.
— Ты работал целую неделю, даже дома не видел! — возмутилась Анна. Под словом «дом» в данном случае подразумевалось то, что у меня не было времени и возможности пригласить ее к себе. — Такое ощущение, будто ты тут один! А где же Адам?
— У Адама свои обязанности, дорогая. Это только со стороны кажется, что мы ходим по клубу и улыбаемся гостям. На самом деле у каждого своя работа.
Анна рассеянно погладила меня по волосам и, заметив, что я улыбаюсь, ответила мне улыбкой. Я мог поспорить на что угодно, что ей до сих пор сложно было сфокусировать взгляд — да и внимание в общем — на конкретном предмете.
— «Трава» была высший класс, — будто прочитала мои мысли она.
— Судя по тому, что тебя до сих пор не отпустило, так и есть, — ответил я.
Она помахала рукой перед лицом, так, словно решила проверить, каким образом ее организм отреагирует на подобный жест, и рассмеялась.
— Есть немного, — признала она. — Когда мы поедем домой?
— Часа через четыре как минимум. — Я снова обнял ее и привлек к себе, и она устроилась поудобнее на моем плече. — Тебе здесь не нравится?
— У меня такое ощущение, будто сюда кто-то может зайти. Думаю об этом почти постоянно.
— Я не поклонник подобных развлечений, но знатоки утверждают, что в этом что-то есть — только надо распробовать.
Анна насмешливо фыркнула, выражая свое отношение к «подобным развлечениям».
— Не знаю, огорчу я тебя или нет, но сюда никто не войдет — это моя личная комната, — продолжил я. — И мой ключ — это единственный ключ. Дубликата нет даже у Адама. У меня ведь должно быть право на личное пространство, так?
— Так. — Она подняла голову и посмотрела на меня. — Наверное, сюда удобно водить женщин?
— Собственно, для этого я эту комнату и держу.
Почему-то я подумал о том, что Анна скажет что-то вроде «не очень приятно думать о том, сколько женщин тут побывало», но я ошибся.
— Меня возбуждает эта мысль, — призналась она. — Мы не собираемся спускаться вниз, да?
— В ближайшие два часа? Не думаю. Если я понадоблюсь Адаму, он меня позовет, но это вряд ли — я сегодня специально пришел раньше для того, чтобы сделать некоторые дела. Разве я не заслужил пару минут для того, чтобы провести их с пользой для себя? — Я сделал паузу. — И не только для себя.
Анна приподнялась на локтях и посмотрела на меня. Заметив, что я не реагирую, она села и помахала в воздухе шелковым шарфом.
— Расскажи мне про одну из тех женщин, что здесь побывали, — попросила она.
— Даже не знаю, что сказать. — Я задумчиво потрепал волосы. — В высшей степени затруднительное положение — и не представляю, как можно выбрать одну из них.
— Тогда расскажи про ту, которая первой придет тебе на ум. — Анна осторожно взяла меня за подбородок, пару секунд помедлила, а потом потянулась к моим губам. — А я послушаю и, может, даже прощу тебе синяки на запястьях.
— Вивиан? — послышался из-за двери голос Адама. — Пожалуйста, выйди, есть дело.
Я убрал руку Анны и поморщился от досады.
