1. Настоящая проблема
* * *
Хуже? Трудно удержаться, чтобы не захихикать над этим рассказом, напоминающим начало какого-нибудь из анекдотов Вуди Аллена. Но наш смех будет лишь способом защиты от собственных болезненных воспоминаний. Нам хотелось бы думать, что девушка преувеличивает: жизнь не может быть такой плохой. Но многим застенчивым людям жить действительно очень несладко.
У моего брата, вынужденного носить на ногах распорки для коррекции последствий младенческого паралича, развился такой же болезненный страх перед людьми. Стоило раздаться стуку в дверь, Джордж тотчас оглядывался, чтобы сосчитать, все ли члены семьи находятся рядом. Если они все были тут, он скрывался под кроватью или в еще более надежном убежище – за запертой дверью ванной. И лишь после долгих просьб и увещеваний он смягчался и соизволял явиться, чтобы поздороваться с гостем.
Моя мать, которой были свойственны сострадание и глубокое понимание человеческой натуры, решила, что она должна помочь Джорджу, прежде чем его застенчивость станет непреодолимой. Его причуды продолжались и после того, как с ног были сняты распорки. Убежденная, что сын должен общаться со сверстниками, мать настояла на том, чтобы Джорджа приняли в школу, хотя ему исполнилось всего четыре с половиной года и была как раз середина семестра.
Мать вспоминает:
«Он вопил и рыдал беспрерывно почти весь первый день, в ужасе вцепившись в подол моего платья. Стоило учительнице или кому-то из детей посмотреть на него, он утыкался головой мне в подол или закатывал глаза к потолку. Но когда в классе рассказывали интересную историю или начинали играть в музыкальные игрушки, любопытство брало верх, и он не мог удержаться, чтобы не смотреть и не слушать.
Мне пришла в голову мысль, что Джордж не был бы так сосредоточен на себе, будь он невидим, имей он возможность участвовать в совместных действиях и наблюдать, в то время как другие дети не могли бы его видеть. Естественно, раствориться в воздухе он был не в состоянии, но он мог проделать нечто подобное – стать человеком в маске вроде Одинокого Ковбоя из радиопьесы.
После обеда мне удалось убедить Джорджа помочь мне смастерить маску из плотного бумажного пакета для продуктов. Мы вырезали в маске отверстия для глаз, носа и рта и слегка раскрасили ее, чтобы она стала более симпатичной. Он померил маску, и она ему понравилась. Снова и снова он заставлял меня повторять вопрос: “Кто этот мальчик в маске?” На это он с ликованием отвечал: “Одинокий Ковбой”, или “Мистер Никто”, или “Не ваше дело”, или просто по-львиному рычал. Иногда он снимал маску, чтобы убедить меня, что это был все-таки он сам.
Учительница согласилась принять мою игру. По сути, она сделала даже больше – привела игру в действие. Она объявила детям, что новенький будет носить маску и не надо пытаться ее сорвать, лучше просто играть с мальчиком в маске. Неожиданно этот подход сработал. Джордж смог стать частью класса, хотя и несколько отстраненной частью. Если ему не хотелось прятаться, он мог вообразить, что его никто не узнает. Постепенно он сблизился с другими детьми и в конце концов через несколько недель увлекся общей игрой.
Он остался в группе еще на год, и, по мере того как он привыкал к школьным порядкам, росла его уверенность в себе. Однако он продолжал каждое утро надевать маску и снимал ее только после занятий, когда брат приходил забрать его домой.
Великий день настал в конце года, когда должно было состояться детское цирковое представление. Джордж за год набрался опыта в таких делах, и учительница предложила ему: “А не хотел бы ты быть распорядителем цирка?” Он запрыгал от радости. Но учительница продолжала: “Джордж, ты же знаешь – распорядитель носит маскарадный костюм и высокий колпак, но никак не маску. Если ты хочешь играть эту роль, давай заменим маску таким костюмом. Хорошо?”
Так Джордж не просто стал членом труппы, а возглавил ее – отныне он являлся руководителем, которого видят и слышат все! Не нуждаясь больше в маске, мальчик ступил на путь, приведший его к превращению в здорового, счастливого ребенка. И хотя мой сын не стал выдающимся учеником, он крепко подружился с ребятами, а потом его даже избирали в актив класса».
