Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
Мобильный снова замигал зеленым светом. Через минуту раздался смущенный голос секретарши из селектора:
– Виктория Сергеевна, я думаю, вам все-таки лучше поговорить.
– Ле-на! – отчеканила она твердо и раздраженно.
Ее посетители должны знать, что она не спускает персоналу оплошностей.
– Я же вам ясно объяснила…
– Да, но…
– Делайте, что вам говорят. Сегодня и всегда, ясно?
Краем глаза Вика видела, как одобрительно переглянулись инвесторы: «Эта своего добьется!» Их отель станет лучшим на побережье. Конечно, станет. В конце концов, это уже не первый и даже не второй проект Виктории Струновой. И встреча, хоть и была важной, но все же достаточно номинальной. В определенных кругах знали: Струна не лопнет и не сломается. В нее нужно верить, а ей нужно доверять. Сделаешь так – и не прогадаешь. Она тебе и миллионы вернет, и проценты заплатит. Себя, конечно, не обидит, но за хорошую идею и заплатить не жалко. А уж если эта идея сопровождается отменным бизнес-планом и стальным характером для его воплощения, то сомневаться в успехе предприятия не приходится.
Инвесторы и не сомневались. Они пили чай с пирожными и неспешно обсуждали текущие дела. Наконец, сойдясь на том, что толстосумы подумают над окончательным решением, разошлись.
Вика всем пожала руки на пороге и, как только за последним из гостей захлопнулась дверь, недовольно спросила у секретаря:
– Ну что там за пожар?
– Вот, – явно растерянная Лена протянула ей листок. – Я тут дословно записала.
Вика взглянула на бумажку и до боли закусила губу.
Там было только несколько слов: «Я подал на развод».
Когда она снова взглянула на Лену, глаза ее не выражали ничего, кроме обычной напряженной деловитости:
– Что-нибудь еще?
– Нет, – Лена нервно сглотнула, – это все.
– Отлично. Тогда пригласите ко мне главного бухгалтера и менеджера по Сардинии. В последнее время это направление хромает.
Она осеклась. Не в ее правилах было делиться с секретаршей деталями бизнеса. Что это она вдруг разоткровенничалась? Наверное, чтобы не разоткровенничаться о другом. Ладно. Секундная слабость. Осечка. Больше не повторится.
– Закажите во «Флоре» приличный букет для дамы средних лет и сообщите Виктору, что он сегодня задержится.
Виктор – это водитель. Кажется, вчера он спрашивал, сможет ли уйти вовремя. И, кажется, она даже обещала. Вроде у его дочки какой-то концерт то ли в музыкальной школе, то ли на танцах, то ли где-то еще. Неважно. Все равно Вика не помнит, чем там она занимается.
А сегодня вечером ей надо быть на юбилее у жены Поповского. Неохота, конечно. Но Поповский – гендиректор большого экскурсионного бюро. Без Поповского иностранцам должного приема не обеспечить, так что придется ехать и отсиживать там хотя бы первые три блюда. Хотя Витю и пожалеть можно, вызвать такси. Да нет! Какое, к черту, такси?! Совсем она с ума сошла?! Хотя в такси и поплакать можно. При Вите-то рыдать она точно не станет. А в такси станет? Из-за чего ей рыдать? Из-за этой глупой записки? Еще чего! Струна плакать не станет. Струна – бронепоезд, и шкура у нее не просто толстая, а непрошибаемая.
Вика крутанулась на шпильках и уже из кабинета велела секретарю:
– И позвоните в «Ла Винью». Скажите, что пирожные, как всегда, великолепны.
– Виктория Сергеевна! – изумленная Лена показалась на пороге. – Все в порядке?
– Разумеется.
Ну вот. Второй промах за пять минут. Раньше она не рассыпалась в благодарностях перед всеми подряд, а тут просит позвонить в ресторан.
– Думаю сводить туда Ляльку на день рождения, навожу мосты.
Успокоенная Лена скрылась в приемной, а Вика подумала о том, что наводить мосты с дочерью было едва ли не так же поздно, как и с мужем.
3
– Как прошел день? – Жена открыла глаза и обняла прилегшего рядом Бориса.
– Как обычно, Манюнь. – Он клюнул вздернутый нос, и тот удовлетворенно отвернулся, сонно запыхтев и подставив его губам коротко стриженный затылок.
Борис слегка поморщился. Ему нравились длинные волосы, но Маша решительно сказала: «Надоело, Борюнь», – и практически побрилась. Да нет, ей, в общем, очень даже шло. Крупные глаза теперь казались глазищами, а стройная, почти детская фигурка смотрелась особенно трогательно и беззащитно. Наверное, из-за того, что открылась тонюсенькая, цыплячья шея. В общем, все это тоже нравилось Борису в какой-то степени, но все-таки не в той, в которой нравились шикарные Машины каштановые волосы, ниспадавшие красивыми волнами до самых лопаток. Но это они по вечерам ниспадали, а до этого их приходилось стягивать под резиновой шапочкой, а на соревнованиях нещадно сдабривать желатином, чтобы, не дай бог, ни один выбившийся волосок не испортил команде удачного выступления. Развалившийся костюм или прическа понижают оценки во многих видах спорта. И синхронное плавание не исключение.
Конечно, Манюня устала. Особенно после того, как пробилась в сборную. Теперь соревнования чаще, а спрос строже. Тем более не навсегда же это все…
– Ты же понимаешь, – сказала она мужу, – это скоро закончится.
Борис был старше Манюни и опытнее, и он понимал, что «это» не закончится никогда. Волосы, конечно, отрастут, но синхронное плавание из жизни Манюни не исчезнет. Она была ненормальной, одержимой, буквально сумасшедшей во всем, что касалось работы. Впрочем, такой же, как и он. Они были прекрасной парой. Он не умел плавать, а она никогда не ела то великолепие, что он готовил.
– Ты – змей-искуситель! – Она втягивала носом божественный аромат и героически открывала очередную бутылку кефира.
А он… он выбрасывал шедевры в помойку. Есть одному было невкусно, и почему-то вспоминалось, как лет пятнадцать назад они с первой женой уминали на ужин утку в апельсиновом соусе и сковородку жареной картошки, а потом еще и закусывали это хулиганство домашним мороженым. И никто не думал о фигуре, а если и думал, то вслух не говорил. Вслух всегда были только похвалы и восторги:
– Быть тебе, Борька, шефом, помяни мое слово!
Или:
– Умру за столом, но слопаю последний кусочек.
А вот любимое:
– За твою стряпню, Анохин, я бы продала душу.
Потом, уже перед самым разводом, он скажет, что «врать некрасиво, потому что душу она продала уже давно, и, видимо, отнюдь не любимому мужу». Но это не меняет сути. Первая жена не просто ценила, а умела разделить его страсть:
– Ты сюда что-то добавил новенькое, правда? – Она шумно втягивала воздух, а он смеялся, глядя на смешно вздрагивающие крылья ее изящного носика. – Нет, Борька, точно, тут что-то не так, как обычно, я же чувствую.
Она осторожно и сосредоточенно жевала:
Ознакомительная версия. Доступно 16 страниц из 76
