Книга В поисках призраков - Алексей Чумаков

Поль положил листы исписанной бумаги на большой стеклянный стол, откинулся на спинку кресла и задумчиво посмотрел на красивую девушку, сидевшую напротив. Елизавета, так ее звали, ответила ему столь же пристальным взглядом.

– Ну, что сказать… Атмосферная история. Правда, скорее рассказ, чем сценарий.

Лиза мило улыбнулась:

– Сценарист молодой, описал все слишком подробно. Согласна, перестарался, но, как мне кажется, есть за что ухватиться.

Он улыбнулся в ответ.

Поль был генеральным продюсером лидирующего в России телевизионного канала NeTV. Более шести лет он успешно работал на благо страны, учредителей и свое собственное. В результате зрители получали интересный формат и любимые передачи, инвесторы – успешный бизнес и внушительные дивиденды, а Поль – известность, уважение и полную свободу действий.

Подчиненные ценили Поля не за надпись «Босс» на его кофейной кружке, а за профессионализм, который он доказывал в каждом своем проекте. Он видел все мельчайшие ошибки, но мог закрыть глаза на большие, если того требовали обстоятельства. Кроме того, он поименно знал каждого сотрудника компании, а таковых была не одна сотня.

– Но это невозможно! – скажете вы.

– Почему же? – игриво ответит он, извиняясь перед уборщицей за то, что наступил на свежевымытый пол, и обращаясь к ней по имени.

– Ну, и? – не унималась Лиза.

Поль выпрямился в кресле.

– Идея с «Кладбищем автомобилей» мне нравится, это может быть близко людям. Многие ставят машины в гаражи и ночью идут домой пешком, так что это может напугать. Но вы сами себе усложняете задачу. Чтобы получилась документалистика, надо постараться, иначе это будет смешно, – он пробежал глазами текст. – Во-первых, нетронутый снег – это всегда геморрой, но бог с ним… Как вы хотите показать диалог охранников в домике, не показывая то, что там произошло в результате? Если внутри есть камера, то почему она не запечатлела случившееся? Помехи? Но если призрак так влияет на технику, то почему не сломалась камера на улице? – Поль отложил сценарий. – Надо додумать, что все-таки приключилось в доме. Кстати, кровь должна быть и на крыльце. Или раненый охранник испарился перед выходом во двор? Здесь ясно написано, что он выбежал, оставляя за собой кровавый след. Тогда получается, что Крепкий не заметил на снегу алую кровь? Не верю. Это откровенные ляпы.

– Он мог быть напуган, – предположила она.

Поль снисходительно улыбнулся:

– Зато зритель не напуган настолько, чтобы простить нам такую невнимательность.

– О’кей, будем думать, – она деловито кивнула. – Далее?

– Далее – слишком мало крови. Зритель любит пожестче, не мне тебя учить. Боюсь, без этого не обойтись.

– О’кей.

– С экспертами уже есть договоренность?

– Так мы же с постоянными работаем!

– Нужны новые. Как только люди привыкают к экспертам, они перестают им доверять. Привычные лица не так убедительны в данном аспекте. Если же появляется new face, да еще и со страшным званием, типа «главный хренолог пупырской лаборатории секретных разработок СССР», публика сразу же внимает его словам. Нельзя давать зрителю возможность оценивать самостоятельно. Для этого мы и существуем. Именно мы должны сообщать им «правильную правду». Сюжетом нужно добивать, не дожидаясь, когда зритель начнет сомневаться в правдивости сказанного. А уж потом нужное впечатление и созданное нами настроение выведут обывателя в необходимое русло. Этому в школах продюсеров не учат?

Она натянуто улыбнулась.

Поль продолжил:

– Возьмите какого-нибудь квантового физика и специалиста по визуальным эффектам, пусть подтвердят достоверность видео. А ваши гадалки и экстрасенсы уже в кишках сидят.

– Придется платить. Физики за пиар работать не будут.

– Дайте им по двести долларов, думаю, этого будет достаточно за пару слов в эфире.

Она кивнула.

– И еще… – Поль поправил наручные часы. – Что все-таки произошло со вторым охранником? Он услышал: «Я здесь» – и кончилась пленка?

Она покачала головой:

– Нет, думаю, ему лучше выбежать в темноту.

– А потом?

– А потом мы возьмем у него интервью.

– Хм… Думаю, лучше, если они оба бесследно исчезнут, а интервью вы возьмете у их плачущих жен, оставшихся с детьми. Это россиянам больше понравится.

– О’кей.

– И отправьте главных героев на месяц в какой-нибудь дом отдыха в Подмосковье, пусть там отсидятся после выхода передачи. А то будет смешно, если они вдруг появятся в YouTube покупающими молоко в магазине.

– Поль, мы же подписываем соглашения о конфиденциальности с актерами, не в первый раз замужем!

– А вы и с соседями, и со случайными прохожими, у кого есть видеокамера в телефоне, тоже подписываете?

Девушка ухмыльнулась.

– Через месяц-другой про них никто и не вспомнит, а пока…

– О’кей.

– О’кей.

– Я могу идти? – Девушка встала с кресла.

– Вы свободный человек, Елизавета. Можете идти, стоять, сидеть, лежать – в общем, делать все, что вам заблагорассудится!

– Не знала, что французы знают такие слова…

– Вы еще не знаете многого, что умеют французы!

– Поль Григье де Женотье!

– Елизавета!

– Вы меня смущаете. – Улыбка не сходила с ее уст.

Они давно знали друг друга, и легкий флирт стал неотъемлемой частью их общения. Лиза сама не понимала, нравится ей такая данность или нет. Безусловно, как мужчина, он был ей более чем симпатичен, но любой флирт поздно или рано должен либо перерасти в близость, либо сойти на нет. В их случае он оказался слишком долгоиграющим, что для двадцативосьмилетней девушки с определенным жизненным опытом было ново.

Женотье был крепким мужчиной ростом более ста девяноста сантиметров. Седина на фоне черных как смоль волос придавала его ухоженному лицу особый шарм, а легкая щетина добавляла немного небрежности. Дорогой костюм, рубашки с запонками, туфли из-под колодки «Эрмес» и «Патек Филипп» на левой руке были обязательными атрибутами его безупречного стиля. Он отдаленно напоминал Пирса Броснана, сводя с ума женщин всех возрастов, завидовавших его милой супруге Жаклин. И Лиза не была исключением, что не мешало им держать дистанцию.