Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
Задыхаясь, падая и вставая, бежал он к лесу. Когда его грудь с треском взломала кустарник опушки, юноша медленно повалился на землю. Он лежал, пытаясь хоть как-то восстановить сбитое дыхание и понимая, что если сейчас – вот прямо сейчас он не встанет и не разведет огонь, встать ему уже не суждено. С писклявым стоном юноша поднялся на ноги и принялся ломать сучья для костра. Острым клинком он срубил несколько тонких деревец, кое-как поломал их об колено, но здесь силы вновь оставили его. Он опустился на мягкий влажный снег. Из его груди с хрипом вырывались прозрачные облачка пара.
Кресало воспламенило бумагу, но влажное дерево долго не хотело разгораться – измученный беглец решил уже, что развести спасительный костер ему так и не удастся. Все же, изведя несколько драгоценных клочков бумаги, он добился того, что над самыми тонкими веточками появились сперва робкие, затем все более густые струйки дыма. Он был спасен.
2.
– Мы так толком и не познакомились, майор. Все, что я о вас знаю, это то, что ваша фамилия, кажется, Огоневский, и вы – из отделения общей хирургии.
– Огоновский, капитан… вообще, можно просто Андрей. Да-да, именно так, в славянской транскрипции. Так меня нарек почтеннейший папаша, а я вот мучаюсь: всяк норовит поименовать меня Эндрью, а я обижаюсь.
В не очень-то просторном отсеке управления шестым грантауэром левого борта их было двое: кадровый флотский капитан-артиллерист и майор с жезлами Эскулапа в петлицах, поставленный сюда после того, как в сражении погибла добрая половина комендоров. Большинство из тех, кто уцелел, старший офицер направил на более важные посты – кого в моторы, кого в жизнеобеспечение, а в отсеки башен уселись врачи, способные управлять аппаратурой наведения.
Кэпу Харперу, по идее, следовало бы находиться в другом месте, но он изрядно обгорел в «лунке» возле кормы, плохо двигался, страшно матерился, поэтому его сунули сюда, а напарником выделили мрачноватого черноглазого хирурга с несколькими загадочными шрамами на физиономии. В процессе удирания, когда их башня едва не раскалилась от сотен залпов, хирург показал себя если не слишком умелым, то по крайней мере, упорным канониром, но, конечно, поговорить им толком не удалось. Почти десять часов «Парацельс», прикрываемый истерически-яростным огнем «Шеера» и «Сакса», уходил от проклятых Эсис, и все это время в отсеке звучали лишь короткие отрывистые команды Сола Харпера. Огоновский так и не произнес ни слова.
– Я – Соломон, – не очень решительно произнес Харпер.
Помимо того, что хирург был старше его лет на десять, он отчего-то внушал канониру странное, несколько сыновнее почтение.
– Я знаю, Сол, – отозвался Огоновский, вдруг осветив лицо короткой белозубой улыбкой. – Вентиляция вроде дует, не так ли? Попробую-ка я поддать ей чертей – что-то курить смертельно хочется. Вы, кстати, курите?
Огоновский вылез из своего кресла, с видимым наслаждением размял измученную за много часов спину и потянулся к пульту фильтро-вентиляционной системы. Шипение под потолком усилилось, и своими обожженными легкими Харпер сразу ощутил, как потек по отсеку приятный холодок прошедшего через фильтры воздуха. Сложный металло-пластиковый аромат, давно уже ставший ему привычным, окрасился новыми тонами – откуда-то слабо запахло гарью. Вспомнив про ноги, Харпер тихо выругался.
– Болит? – сочуственно поинтересовался Огоновский. – Могу кольнуть, тут что-то есть в аптечке. Будете курить?
– Я не курю, – улыбнулся Харпер. – У нас на Кассандане не очень-то принято. А ноги, в общем-то не болят, спасибо… так, просто вспомнил, черт бы их взял.
– Не переживайте, вы будете ходить как новенький. Дней пять, я думаю, и все придет в порядок.
– Хотелось бы… Вы, кстати, кадровый? Я пришел на эту посудину уже после начала всей этой катавасии и не успел, конечно, познакомиться со всеми.
– Да нет, Сол. Я, кажется, пришел даже позже вас. Призвали-то меня в первые же дни, но сперва я ходил на «Моргане-8», потом его спалили, я кое-как выкарабкался, нас сняли с Ламина, я отлежался в санатории для тронувшихся умом и получил, наконец, направление сюда.
– Санатории?! – ужаснулся Харпер. – Что вы имеете в виду?
– Да так, – хохотнул в ответ Огоновский, – заведение такое – специально для резервистов, переживших боевой стресс. Обычно там отдыхают недели две, но некоторые, знаете ли, остаются навсегда: тишь, птички поют. Но у меня нервы крепкие, и меня турнули почти сразу, даже отоспаться толком не дали. Поглядели в досье – и все, пошел, пошел… крестик в погон сунули, по резерву-то я капитаном был.
– Но как же вы в резерве дослужились до капитана?
– А-аа, это долгая история. Впрочем, делать нам пока нечего, так что могу и рассказать. Понимаете, после орегонского медкорпуса у меня не очень заладилась карьера. То есть предложения, конечно, были, но ни одно меня не устраивало – работать ординатором и скучно и не особо прибыльно. Полгода я поболтался туда-сюда, а тут меня вызвали и предложили поступить во флот на трехгодичный контракт. К тому моменту у меня почти закончились деньги, ну, я подумал – а почему бы и нет, потом льготы всякие и тому подобное, да и согласился. Ну, оттарахтел это я контракт, надумал увольняться. Зовет меня кадровик и начинает, как положено, предлагать: и то, и се… вроде и клиники неплохие, да что-то опять мне скучно. В конце концов он уж взопрел – знаете, ведь по закону он должен устроить меня на вкусное местечко, – и предлагает: ну, тогда вступайте в государственный корпус здравоохранения развивающихся миров. Жалование там бешеное, страховки по высшему разряду, и главное – четыре пятилетних контракта – и пожалуйста, пожизненный пенсион. Я конечно, не знал, что мало кто выдерживает до второго контракта…
– У-уу, – восхитился Харпер, – так это, значит, все эти дикие планеты, да?
– Дикие – это мягко сказано. Я попал на Оксдэм. Это старая планета, ее заселили сразу после Распада, и всю дорогу там происходили чудеса. Цивилизацией практически не пахнет, нравы веселые, да еще и бактериологическая обстановка не самая благоприятная. А уж на болотах жить – а там пол-суши это сплошные болота – и вовсе славно. В общем, закинули меня в эти мокроты, дали инструкции… меня и напарника. Аксель Кр„нц его звали, железный был парень, бывший врач десанта. Уволился из-за драки, ха-ха… Нам, правда, повезло, другим бывало и хуже. В нашем районе обитал уникальный старик, доктор милостью божьей, который на этом Оксе всю свою жизнь просидел. Он нас и надоумил. Если б не его советы, загнулись бы мы Акселем через месяц. Или, как большинство коллег, удрали к чертям. С оружием там расставаться нельзя – ни днем, ни ночью. Представляете себе, что такое край рудокопов и скотоводов? И ближайший прокурор на другой стороне планеты. И связи нет практически… хо-хо-хо! За дешевенький бластер можно купить молодую девчонку – хочешь, на мясо, хочешь, еще для чего.
Харпер не поверил своим ушам.
– Как это – на мясо?! – переспросил он.
– А вот так, дружище. Были там любители, были… троих Аксель извел, он мечом крутил, что воздухом дышал. И стрелял дай бог каждому. В общем-то врачи, как государственные служащие приличного ранга, могут там чувствовать себя неплохо – если с умом подойти к делу, конечно. Мы заказывали себе целые контейнеры оружия, приличной жратвы и энергопатронов – и жили, в общем-то. На второй год нас уже так уважали, что никто и не трогал. А уж после того, как мы вытащили из лихорадки одного болотного царька, местные кошкодралы в нашу сторону и дышать зареклись. Аксель завел себе огромный гарем, слуг и все такое прочее… в общем, все было почти нормально, но тут болотные друзья что-то не поделили между собой, и началась резня. Три месяца мы, как глисты, бегали по заброшенным шахтам, таская с собой навьюченных жратвой и боеприпасами девок! Вот там я насмотрелся на все чудеса света…
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 63
