Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
Свой оригинальный и уже доказавший эффективность подход к глобализации – у нашего соседа КНР. «Выдвижение концепции социалистического гармоничного общества и заметный сдвиг влево в социально-экономической политике КНР после 2002 года, по-видимому, сигнализируют о завершении того этапа, когда рыночные преобразования и либерализация хозяйства и внешнеэкономических связей были основным содержанием изменений, происходивших в Китае и в мире.
Успешное преодоление Китаем разного рода догматических построений, включая неолиберализм, не осталось незамеченным – ни на Востоке, ни на Западе. Пекинский консенсус как бы поглотил Вашингтонский. Социализм вобрал в себя рынок, не изменив базисных характеристик!?
Подчеркнем, что важной частью Пекинского консенсуса становится выдвижение на первый план идеи социальной справедливости, что в экономической части предусматривает повышение доли ВВП, перераспределяемой государством, и усиление его контроля над крупным частным капиталом, не исключающего, конечно, государственно-частного партнерства.
Иначе говоря, социализм опять в моде, по крайней мере в Азии (где проживает более половины человечества и уже производится порядка 45 % мировой промышленной продукции, в том числе в КНР – около 25 %). Внимательно присматриваются к Пекинскому консенсусу и в Европе, включая ее восточную часть, вспоминая о золотом времени социально-ориентированного государства. Это обстоятельство очень вовремя доставляет России новую возможность выбора вариантов развития – из реально существующих в мире. Рыночный социализм (с переходом к инвестиционной экономической модели[4]. – Салицкий) выглядит вполне в духе времени и весьма привлекателен по многим другим причинам. В частности, социалистическая ориентация России позволит перехватить политическую инициативу, противопоставляя беспрецедентному давлению отживающего неолиберализма более демократичный, исторически-органичный и конструктивный проект»[5].
Не случайно большинство политологов, как пророссийских, так и враждебных нашей стране, сходятся в том, что Россия как держатель «Срединной земли», а также в силу ее цивилизационных особенностей может либо быть великой, либо не быть совсем.
Иными словами, перед ней всегда два пути – собирание земель и народов, а для этого нужна идея, определяющая общность целей, и мощная экономическая база, чтобы дать развитие российской евразийской цивилизации на новом эволюционном витке.
Как это делать?
Существует две позиции, два видения этого процесса: широтный, или линейное противодействие, равнозначное действию. Его современная интерпретация восходит к пониманию структуризации континентальных силовых полей К.Хаусхоффером. Именно ему принадлежала идея о том, что стратегический союз Германии и России должен составить основную линию континентальной оси. Нетрудно заметить, что отношения с Германией всегда оставались приоритетными для России до революции, и теперь вновь эта ось начала вырисовываться при Путине. И дело здесь не столько в субъективной позиции президента – стратегический характер отношений двух континентальных государств диктуется геополитикой. Так, известный аналитик Вадим Печенев отмечает, что «что вековые геополитические интересы великих держав лишь дремали под спудом идеологической схватки ХХ века, а теперь вновь пробуждаются … традиционные сюжеты и контуры. …«Русская задача» является одним из важнейших компонентов великой немецкой задачи, которая, как известно из истории, ночными кошмарами терзала первого американского президента-глобалиста Вудро Вильсона, – задача германизации Европы и создания Великой Германии. Чтобы не допустить этого, Вудро Вильсон и осуществил Версальскую схему раздела Европы. Почти 100 лет спустя кошмары Вудро Вильсона начинают возвращаться.
В связи с этим небезынтересно вспомнить давно забытый исторический факт. Кто сможет сегодня внятно ответить на вопрос: какие стратегические цели более полувека назад были официально положены в основу создания Североатлантического Союза? А между тем главных целей было две. Первое – отбрасывание коммунизма, об этом помнят все. А вторая… Вторая – это сдерживание Германии! В послевоенный период в США были в почете заветы Вудро Вильсона. И, не сумев из-за усиления СССР произвести вторичное раздробление Европы по Версальскому образцу, Америка была озабочена тем, чтобы в будущем не допустить возрождения на глобусе своего давнего конкурента – Великой Германии. Но кто, кроме специалистов помнит сегодня об этой второй цели создания НАТО? Именно ее забвение весьма убедительно подтверждает мнение о том, что в мире вместе с изменением парадигмы (парадигма – в контексте этой цитаты – направление. – Авт.) развития от ядерно-силовой к сугубо экономической назревает смена лидера и что этот процесс будет непростым»[6].
Поэтому, когда некоторые политики и политологи, сделав благостные лица, словно поют в церковном хоре, начинают напевать нам о «конце холодной войны», о дружелюбии и открытости США и НАТО, об отсутствии у них агрессивных планов в отношении нашей страны, надо просто процитировать им основополагающие аспекты борьбы за мировое лидерство, обозначенные в трудах западных ученых прошлого века и сегодняшних американских политиков и политологов.
Стоит наложить эти лекала, по которым родоначальники геополитики в США в ХХ веке предлагали перекраивать мир, на реальный внешнеполитический курс США и НАТО уже в нашем веке, как станет очевидным их полное совпадение. Так что: «Не стоит питать иллюзии насчет отношения США к России. Тот же Мэхэн предлагал следующие военно-стратегические подходы к России как «осевой» континентальной державе: «Борьба с Россией, этой непрерывной континентальной массой Русской империи…, является для морской силы (США. – Л.И.) главной долговременной стратегической задачей… Евразийские державы (Россия, Германия, Китай) следует задушить в кольцах анаконды». А мы еще удивляемся, что нас сегодня окружают военными базами и американской системой ПРО.
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 55
