Заря новой эры
Рождение ФСБ
Комитет Государственной Безопасности — КГБ — в советские времена был всемогущей организацией. Основанный в 1954 году, он стал наследником нескольких советских спецслужб. На вновь созданную организацию было возложено множество разных функций: внешняя разведка, защита государственных границ, охрана советского руководства, контрразведка, подавление инакомыслия, неусыпный надзор за всеми аспектами жизни в СССР — от деятельности Церкви до службы в Вооруженных Силах. Чтобы обеспечить выполнение Комитетом госбезопасности всех этих бесчисленных задач, советское руководство выделяло ему щедрый бюджет, которого хватало на содержание собственных воинских формирований и элитных подразделений специального назначения.[5]
Штаб-квартира КГБ находилась в Москве, но, по традиции органов госбезопасности сталинских времен, КГБ располагал сетью управлений во всех регионах Советского Союза. За любым иностранцем, который удостоился разрешения путешествовать по стране, следили агенты КГБ.
В каждом советском вузе, НИИ, на любом заводе имелось режимное подразделение — так называемый «первый отдел». Официально заявленной функцией «первых отделов» было противодействие проникновению в советские организации шпионов. За отсутствием шпионов, сотрудники первого отдела переключались на наблюдение за «моральным духом коллектива» через аппарат завербованных доносчиков. Порой первый отдел вмешивался и в семейные дела. В те времена развод или супружеская измена не одобрялись государством, и обнародование такого рода фактов могло похоронить карьеру и стать основанием для отказа советскому гражданину в праве выезда за рубеж.
Однако все могущество Комитета госбезопасности ограничивалось одним существенным обстоятельством: он был подотчетен КПСС. В каждом главке, управлении, отделе КГБ имелась партийная ячейка — она-то и была той замочной скважиной, сквозь которую государство подсматривало за своими агентами. Положение о Комитете государственной безопасности, утвержденное в 1959 году, гласило: «Партийные организации… обеспечивают развитие деловой критики и самокритики. Партийные организации и каждый коммунист имеют право… сигнализировать о недостатках в работе органов госбезопасности в соответствующие партийные органы».[6]Политбюро, изрядно потрепанное сталинскими чистками, стремилось избежать их повторения и контролировало органы госбезопасности.
Будучи неотъемлемой частью советской действительности, КГБ отличался теми же пороками, что и советская бюрократия в целом. Многие офицеры разведки, засылаемые за границу, черпали свои отчеты из западных газет, выдавая их за секретную информацию, полученную от «источников». При этом агенты внешней разведки не были ни самыми опытными, ни самыми способными. В КГБ процветал почти неприкрытый непотизм, лучшие должности получали те, у кого были хорошие связи. Вместо обученных агентов за рубеж отправлялись сыновья советских функционеров, отлично понимавшие все преимущества работы на Западе. В то же время агенты КГБ в Советской армии, призванные выявлять коррупцию в рядах старшего офицерского состава и генералитета, нередко сами были далеко не безгрешны в этом отношении.
Соперничество и конкуренция пронизывали организацию насквозь. Управление внешней разведки, или Первое главное управление, — одно из самых могущественных подразделений Комитета — смотрело сверху вниз на офицеров контрразведки. Сотрудники Первого главного управления, постоянно контактировавшие с западным миром, считали себя утонченными и просвещенными, а агентов контрразведки — недалекими и ограниченными. Раздираемый борьбой группировок, интригами, конфликтами, КГБ отнюдь не был монолитной организацией.
Атмосфера исключительной секретности помогала скрывать междоусобные склоки внутри Комитета. Когда на склоне брежневской эпохи пороки советской системы стали очевидны всем, председатель КГБ Юрий Андропов намеренно внедрил в общественное сознание миф о том, что КГБ — это единственная не затронутая коррупцией организация, способная спасти страну. Андропов, дольше всех занимавший пост председателя КГБ, стяжал дурную славу своим участием в жестоком подавлении венгерского мятежа 1956 года и Пражской весны 1968-го. Возглавив СССР в ноябре 1982 года, он начал распространять миф о том, будто КГБ — это организация, состоящая из интеллигентных людей, а вовсе не тайная полиция с ее жестокими и неприглядными методами. Он делал все возможное для того, чтобы распространить полномочия КГБ и на экономику (т. е. сферу, традиционно не имеющую отношения к секретным службам), преследуя собственные амбициозные цели формирования преданной ему команды, которой предстояло управлять страной. В качестве методов преодоления застоя Андропов избрал укрепление рабочей дисциплины и борьбу с коррупцией, однако в течение его недолгого правления (он руководил страной менее двух лет) все эти меры провалились. И тем не менее, когда в 1991 году Советский Союз развалился, миф о величии КГБ устоял.
СРЕДИ ЧЛЕНОВ ГКЧП — заговорщиков в 1991 году, еще до развала СССР, предпринявших попытку свергнуть президента Михаила Горбачева, был и тогдашний глава КГБ Владимир Крючков. Противостояние путчистам возглавил Борис Ельцин, годом раньше избранный на пост Председателя Верховного совета Российской республики и воплощавший движение за демократизацию. Ельцин весьма настороженно относился к КГБ. Взяв курс на ослабление влияния органов госбезопасности, он разделил КГБ на несколько независимых агентств. Он считал, что контролировать спецслужбы можно, четко определив сферы их ответственности: не позволять разведке действовать внутри страны, а контрразведке — за ее пределами. Но в условиях хаоса, последовавшего за развалом Советского Союза, Ельцин побоялся полностью распустить КГБ.[7]
Тем не менее в громадном здании КГБ на Лубянке царила атмосфера растерянности: все боялись, что организацию ликвидируют. 23 августа 1991 года чекисты с опаской смотрели из окон на толпы москвичей, «свергавших» памятник Феликсу Дзержинскому.
Опасаясь роспуска, спецслужба начала беспрецедентную кампанию за открытость. Офицеры госбезопасности пускали в свои архивы правозащитников, разыскивающих дела репрессированных, генералы выступали в телевизионных шоу, а руководство органов госбезопасности приглашало диссидентов посетить здание на Лубянке.[8]
