Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
– Да не волнуйтесь, мы работаем без брака!
– Как это?
– А оно ж отрастает!..
* * *
В феврале 96-го Зиновий Ефимович Гердт снимался в Одессе у какого-то греческого режиссера и жил с женой в гостинице «Красная». Завтрак из любви и уважения к артисту приносила в номер сама метрдотель ресторана – видная, яркая одесская женщина. Она стучала в дверь и, когда жена Гердта ей открывала, торжественно входила в номер и спрашивала:
– Ну что, мой уже встал?
* * *
– Молодой человек, вы не могли бы проводить меня до дому?
– Только взглядом!..
* * *
Объявление в местной газете: «Поклонница и знаток творчества Сафо жаждет встречи с другом по интересам...»
* * *
– Откуда такой говор? Вы что, москвич?
– Да нет, я одессит. Просто у меня друзья в Москве, и я с ними часто переписываюсь...
* * *
Портной примеряет на даму пальто, которое он ей сшил. Смотрит издали. Заявляет:
– Ну, не знаю, как пальто, но пояс у нас получился шикарный!..
* * *
Художник Леонид Левицкий поделился воспоминанием.
– В Одессе в начале семидесятых было землетрясение. Все жильцы нашего дома выскочили во двор, боясь очередного толчка. Проходит полчаса. Жена одного жильца, работающего в исполкоме, кричит ему на лестницу: «Петя, ты не можешь позвонить на работу – узнать, будет ли еще землетрясение?..»
* * *
– Я заказал себе две пары свежих брюк...
* * *
Мой приятель однажды в сентябре позвонил в еврейский центр – ему какой-то документ был нужен. Телефон долго молчал, потом мужской голос ответил:
– Никого нет.
– А где все?
– Они там свой жидовский Новый год отмечают.
– Что?! Как вы... Кто вы такой?!
– Я сторож...
* * *
На Привозе старушка продает живых кур. Покупательница рассматривает одну. Старушка:
– Возьмите ее. Вы не пожалеете. Хорошая курочка!.. Посмотрите, какая она тихая!..
* * *
Диалог:
– Нет, это все-таки поразительно! Оказывается, у многих наших вождей были жены еврейки. У Молотова, у Ворошилова...
– О чем ты говоришь! Даже у Кагановича была жена еврейка!..
* * *
Объявление: «Компания ищет обаятельных юношей и девушек в возрасте от 20 до 40 лет».
* * *
Приятель с женой едут в поезде. Рядом в купе незнакомые люди. Жена приятеля забыла дома комнатные туфли и каждый раз, выходя в коридор, всовывает ноги в сапоги мужа. Когда она делает это в очередной раз, он свешивает голову с верхней полки и произносит:
– Говорил я тебе, возьми сапоги! Ну как мы теперь с тобой по Москве в одних сапогах ходить будем?!
Соседи притихли.
* * *
Табличка: «Самоохраняемая платная стоянка».
* * *
Из монолога старого одесского конферансье:
– Ну, что вы не смеетесь?.. А, старая шутка?! Что ж, значит, вы интеллигентные люди. Вы понимаете, что над старостью нельзя смеяться, старость надо уважать!..
* * *
Рассказала жена.
Одесса. Ланжероновская улица. Вход в Литературный музей. Мраморные ступени. Неподалеку женщина в длинной красивой шубе с собакой. Собака явно породистая. Женщина тоже. Жена подходит к музею, хочет подняться по ступеням, но перед дверью оказывается собака. Она поднимает истошный лай. Хозяйка не реагирует. Жена говорит:
– Простите, вы что, не можете ее позвать? Ну почему ваша собака должна гулять именно здесь?
Та тут же:
– Моя собака?! Да это вы непонятно почему здесь гуляете!..
* * *
Галя Безикович о ком-то:
– Она типичная вертихвостка... Причем число оборотов хвоста с годами не уменьшается...
* * *
Разговаривают две женщины.
– Можно верить людям, как ты думаешь?
– Думаю, можно.
– А мужчинам?
– Ну если доказать, что мужчины – это люди...
* * *
...с непосредственностью, достойной лучшего применения...
* * *
В больнице:
– Больной, учтите! В ванну ложитесь только со мной!..
(В смысле «в моем присутствии»).
* * *
Приятель рассказал.
Первые годы перестройки. Поехали они с другом в Голландию. Обещали женам привезти сыру. Забегались, не купили. Друг говорит:
– Скажем, что не было...
* * *
Я остановил машину. Едем. На перекрестке чуть не сбиваем пешехода. Тот кричит на водителя. Едем дальше. Водитель:
– Тоже мне! Орет!.. Как будто он один испугался!..
* * *
– Зачем ты это сделал?
– Чтобы сохранить лицо... Причем не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова.
* * *
Он терпеть не мог громкой музыки. В ресторане всегда платил за то, чтобы играли потише. Однажды его пригласили в цирк на премьеру. Оркестр должен был играть «Парад-алле». Он дал дирижеру двести рублей – большие по тем временам деньги. За меньшую сумму дирижер играть тише отказывался. «Парад-алле» прозвучал как колыбельная. Был дикий скандал...
* * *
Он и она.
Он. Ну, давай выпьем!
Она. За что?
Он. За нашу любовь к тебе!
Она. Как это?
Он. А так. Я тебя люблю, а ты себя просто обожаешь...
* * *
Знакомая рассказала.
Это было еще в те годы, когда она имела всего лишь одну пару сапог. И вот они как-то неудачно треснули. Сверху. Сапожник посмотрел и говорит:
– М-да, придется ставить заплату...
– Вы что?! Как же я по улице ходить буду? Все же будет видно!
– Девочка! Что за проблемы! Так будете быстрей перебирать ножками...
* * *
В семидесятых. На пивной будке – табличка: «Пива нет». Внизу мелом приписано: «Куба – да!»
* * *
Своими глазами видел в песенном сборнике в песне, посвященной подводникам, такие строки:
Измерять глубиной погружения
Глубину нашей чистой любви...
Ознакомительная версия. Доступно 11 страниц из 52
