– Ну и что было дальше? У тебя с этим французиком? – нетерпеливо спросила Дейдра.
– А ничего. Мама устроила так, что мы расстались. Он изучал искусство, и это пугало ее до смерти. Она сама вышла замуж за папу по любви и считала это роковой ошибкой. Она уговорила меня уехать на год в Нью-Йорк. К концу года он, конечно, нашел себе другую.
– Ужас.
– Вовсе нет. В конце концов я поняла, что мама была права. Она говорила, что в замужестве главное – надежность. Наверное, это разумно.
– Что толку в надежности, если ты не испытываешь оргазма? – возразила Анна.
Что толку в надежности, – подумала Дейдра, – если ради нее ты выходишь замуж за Купера Шалфона?
Дейдра обожала Джульетту и не выносила ее чопорного богатея-мужа.
– Когда ты закончишь свои медицинские курсы, – напомнила она Джульетте, – тебе для надежности больше не нужен будет Купер.
Сын Джульетты, Трей, страдал синдромом Аспергера, формой аутизма. Следующей осенью Джульетта собиралась пойти на курсы по реабилитационной медицине. Но сейчас с сомнением возразила:
– Это если меня примут.
Дейдра нахмурилась. Конечно, она сама по части карьеры не бог весть какой специалист, из них только Анна работала в большой компании и на хорошем месте. Но до такой степени не верить в себя – это уж слишком. А Куперу, разумеется, робость жены только на руку. Держит бедняжку Джульетту на коротком по водке, как щенка. Идея с медицинскими курсами, по крайней мере, открывала перед ней перспективу со временем вырваться из-под его власти.
– Боже, опять сомневаешься? Решила ведь, что пойдешь учиться.
– Да, конечно… Но я бы сразу все это забросила, если бы могла завести еще одного ребенка. – Ореховые глаза Джульетты по очереди остановились на каждой из подруг. – Вот чего мне действительно хочется.
– Ребенка?
Дейдра не скрывала своего удивления. Они познакомились шесть лет назад – четыре молоденькие мамаши, измученные хроническим недосыпом, как заведенные толкающие коляски с первенцами по главной улице Хоумвуда. За это время Лиза родила еще троих ребятишек, но остальные держались стойко. Дейдре стоило такого труда забеременеть и выносить близнецов, что после их рождения она твердо решила – с нее хватит. Анна и Дамиан, оба увлеченные работой, ограничились одним ребенком. Дейдра всегда считала, что с таким проблемным сыном Джульетта ни за что не захочет испытывать судьбу еще раз.
– А я думала… – Дейдра боялась невзначай обидеть Джульетту. – Ведь Трей…
– Дело не в Трее, – перебила Джульетта. – Я не могу решиться поговорить с Купером.
– А при чем тут Купер? – Лиза аккуратно разрезала последний кусочек своего ягненка и половину отправила в рот. – У нас в семье раз и навсегда заведено: деньги и работа – забота Томми, дом и дети – моя.
– Да, но… – Джульетта смутилась еще сильнее, чем при обсуждении достоинств «маленького дружка». – Купер настаивает, чтобы по всем важным вопросам я советовалась с ним.
Лиза покачала головой:
– Если б я захотела ребенка, я бы, возможно, и поставила Томми в известность, но потом взяла бы и родила.
Джульетта вздохнула:
– Купер сильно огорчится…
– Я согласна с Джульеттой, – поддержала Анна. – Я бы тоже не смогла принять важное решение, не посоветовавшись с Дамианом. И он все со мной обсуждает. Мы партнеры во всем, и меня это устраивает.
– У тебя что, нет собственных желаний? – спросила Дейдра. – Сама-то ты чего хочешь?
Анна отодвинула тарелку с недоеденным мясом и обвела глазами зал:
– Я бы хотела стать хозяйкой этого заведения. Это мой вариант еще одного ребенка – открыть собственный ресторан.
– Ничего себе! Ты нам никогда ничего об этом не говорила.
Анна не переставала удивлять Дейдру: кокетливым бельем под пуританскими костюма ми, сдержанными манерами, скрывающими ее страстную натуру.
– Это всегда казалось таким недостижимым. Особенно если учитывать, что я в семье главный кормилец, – объяснила Анна. – Но в один прекрасный день, когда какой-нибудь фильм Дамиана наконец попадет в яблочко, у меня точно будет ресторан!
– Нельзя все откладывать на «один прекрасный день», – сказала Лиза. – Я это поняла, когда умерла мама.
Лизе было всего шестнадцать, когда ее мать умерла от рака. Анна тоже еще студенткой потеряла обоих родителей.
– Ты права, – согласилась Анна. – Но я почти уверена, мой прекрасный день не за горами. Дамиан заканчивает новый фильм, и мне кажется, это как раз то, что надо.
Они помолчали немного. Затем Дейдра спросила:
– А ты, Лиза? Какая у тебя цель?
– Никакой! – Лиза умудрилась произнести это так, будто не иметь цели – большое достоинство.
– Брось. Есть же у тебя какое-нибудь заветное желание?
Дейдру всегда восхищала самоуверенность Лизы. Если только это не переходило в самодовольство.
– Как насчет того, чтобы управлять между народной корпорацией? Или стать первой женщиной-президентом?
– Нет. Честно, не тянет. Меня моя жизнь вполне устраивает.
– Ты слишком совершенна для этого мира, – подпустила шпильку Дейдра. – Не иначе по тебе плачет мир иной.
– Ты, между прочим, тоже не назвала своей цели, – парировала Лиза.
Разве? Просто ее желание было настолько сильным, что она не могла определить его од ним словом.
– Я хочу снова стать красоткой, – наконец нашлась она.
– Подумаешь, тяжкий труд от зари до зари, – съехидничала Анна.
– Быть красоткой, может, и не труд, а вот стать ею – еще какой труд. И не на один день.
А как же иначе? Шоколад и мороженое вволю шесть лет подряд даром не проходят. Потребуются радикальные меры. Одним пропущенным ужином не обойдешься, тем более если наверстывать калории рюмками.
– У меня есть отличная диета и специальный комплекс упражнений, – предложила Лиза.
– А? Нет, спасибо, – поспешно отказалась Дейдра. Лиза всегда предлагает такое, что нормальному человеку не по силам. – А еще я хочу повидать Ника Руби. Он выступает в клубах, и вы все могли бы поехать со мной. Почему бы не перенести в один из клубов наш следующий ужин?
Подруги с сомнением переглянулись.
– Ну же! Девочки! – воскликнула Дейдра. – Если вас там не будет, я могу натворить черт знает что.
– Ладно. – Джульетта посмотрела на Анну и Лизу. – Мы с тобой поедем.
Дейдра набрала в грудь воздуха:
– И еще я хочу попробовать снова петь…
В это время на другом конце зала заиграл рояль. Дейдра не обратила внимания на стоящий в углу небольшой черный инструмент, когда, вся на нервах, ворвалась в ресторан. Хуже того, не заметила она и миссис Замзок, детсадовскую воспитательницу близнецов и свою бывшую начальницу. Теперь миссис Замзок – в туго завитых локонах, с любимой помадой цвета фуксии на губах – заняла место у рояля.
