— Что случилось? Что с тобой?
В его мозгу мелькают картины кошмаров, происходящих этажом выше, где спят дети. Сильное отравление, падение из окна, маленькое окровавленное тельце — все может случиться, когда Каролины нет дома. А раз Диана так рыдает, случилось действительно что-то серьезное. Он хватает девочку за руки и трясет ее:
— Ты скажешь или нет? Говори!
Маленькие кулачки сжимаются под пальцами Сильвэна. Теперь она громко ревет, пуская пузыри, разинув рот, как совсем маленькие дети.
— Мне страшно, — говорит она, — мне очень… очень страшно!
— Почему страшно?
— Мне приснился стра…ашный сон! Я была с мамой в машине, а потом… а потом…
— Ох, слава Богу! — успокаивается Сильвэн.
— А потом, — продолжает Диана, — ма… машина у… упала в яму и… и мама…
На этот раз Шевире охватывает раздражение.
— И раз тебе приснился кошмар, ты пришла сюда и разбудила меня посреди ночи? Там с вами Фафа! Ты что, не могла попросить ее дать тебе стакан воды?
— Она не любит, когда ее будят… Она нас потом ругает…
— Представь себе, я тоже не люблю, когда меня будят! Ну хорошо. Теперь твой кошмар кончился, ты здесь, а не в машине, и твоя мать, должно быть, спит без задних ног. Будь добра, иди ложись и спи. Бегом!
Сильвэн отпустил ее руки и указывает ей на дверь.
— Нет, нет! — кричит Диана. — Я боюсь! Это снова начнется!
И она бросается на кровать, рыдая еще пуще, зарывшись лицом в спутанные русые волосы.
Если бы Диана была его дочерью, Шевире взял бы ее за шкирку и отнес в постель без лишних разговоров. И по дороге разбудил бы Фафу и объяснил ей, что не в его обязанности входит заниматься детьми по ночам, ведь его ожидает тяжелый день. Фафа — няня Каролины, вернувшаяся на службу к Шевире заботиться о малышах. Она царит над ребятней на верхнем этаже и обычно избегает беспокоить г-на Шевире, зная, что у него слишком много работы, чтобы ему докучали домашними проблемами.
Да, но вот в чем загвоздка: Диана Ларшан — не его дочь. Она неразлучная подружка двух его старших. Диана и близнецы учатся в одном седьмом классе в лицее Виктор-Дюрюи. По стечению обстоятельств парижской жизни эта девочка оказалась дочерью Пьера Ларшана, блестящего однокурсника Сильвэна Шевире, его соперника и самого ярого врага, с момента их выхода из Высшей Школы Администрации.
Шевире всегда раздражало это совпадение. Он знает, что негодяй Ларшан, пользующийся большим благоволением министра, чем он, из-за Бог знает какой темной истории поклялся сжить Шевире со света и только ждет своего часа, чтобы ему навредить. В это смутное время молодые люди на государственной службе не делают друг другу подарков. Эта сволочь Ларшан к тому же насквозь продажная шкура: в глаза — весь прямо масляный, а за глаза — живьем съест. Сильвэн об этом знает.
Мог ли он предвидеть, что их дети повстречаются и понравятся друг другу? Марина, Тома и Диана — неразлей-вода. Им нравится ходить друг к другу ночевать. В последние пасхальные каникулы Диана приехала на неделю с маленькими Шевире на Шозе по приглашению Каролины, и Сильвэн возил их на лодке на Гернси, чтобы показать им дом Виктора Гюго.
Опасаясь, что эта неуместная дружба принудит их с Каролиной поддерживать не только строго служебные отношения с Ларшанами, Сильвэн честно пытался в начале воспрепятствовать курсированию детей между авеню Сегюр, где жили Ларшаны, и улицей Бак; но Каролине удалось убедить его в том, что нехорошо из-за неприятия взрослых разбивать детскую дружбу. Каролина очень любит маленькую Диану, которая, Сильвэн не станет отрицать, очаровательна, мила и хорошо воспитана. И, как опять же говорит Каролина, ее дружба с близнецами, которые были бы склонны не принимать в свой круг чужих, обязывает их открыться внешнему миру, что для них очень полезно. К тому же Каролина симпатизирует Софи Ларшан, матери Дианы, с которой встречается на родительских собраниях в лицее.
Сильвэн больше не настаивал. Он оставлял Каролину хозяйкой во всем, что касается детей. Она лучше его знает, что для них хорошо. И потом он должен был признать, что его опасения по поводу Ларшанов лишены оснований. Его с Каролиной ни разу не приглашали на авеню Сегюр. Должно быть, Ларшан не больше его стремится к встречам в нерабочей обстановке.
Сильвэн иногда видит Диану по вечерам, возвращаясь домой. Она словно еще один ребенок в доме. Однако ему не удается обращаться с ней так же, как со своими. Когда они чересчур расшумятся, он бранит только Марину и Тома.
Немного стыдясь, что спросонья, в плохом настроении он грубо с ней обошелся, Сильвэн встает, поднимает ее с кровати и ставит на ноги.
Диана ребенок? Ей, как близнецам, должно быть, немногим больше тринадцати, но она очень высокая для своего возраста, и ее живые грудки обрисовываются под Микки Маусом на футболке.
— Ну все! Иди бай-бай! — говорит он смягчившимся тоном.
Но она не хочет этого слышать.
— Ах нет! Прошу вас, — просит она. — Я не хочу возвращаться наверх! Я уверена, что это снова начнется!
Она обхватывает его за плечи, прижимается к нему всем телом. Дрожит. Она хрупкая и теплая. Сильвэн, растерявшись, испытывая смутную неловкость, не знает, что и делать с этой отчаявшейся девчонкой, от которой ему хотелось бы поскорее отделаться и наконец лечь спать. Он чувствует, что грубостью ничего не добьешься. Попробуем лаской.
— Это все луна виновата, — уговаривает он. — Смотри, совсем круглая. Так всегда бывает в полнолуние. Она нас раздражает, снятся странные сны, дергаешься… Мне вот тоже сейчас…
Диана, доходящая ему до подбородка, положила голову ему на плечо. Сильвэн, обняв ее, похлопал по спине, как делают с младенцем, чтобы тот отрыгнул, и почувствовал, что она уже не так судорожно к нему прижимается. Она теперь больше не плачет, не дрожит, но ее маленькие, упирающиеся в него грудки еще приподнимаются от спазмов рыданий. Он медленно гладит ее волосы машинальным, успокаивающим жестом. Ей жарко, и челка прилипла к потному лбу. Она пахнет одеколоном с лимонным цветом. Он баюкает ее так несколько секунд и замечает, что Диана закрыла глаза и засунула в рот большой палец правой руки. Он легонько отстраняется.
— Эй, — сказал он, — ты что, здесь спать собралась? Не нести же мне тебя в постель в твоем возрасте?
Диана вынула палец изо рта.
— Позвольте мне спать здесь, — попросила она, указывая на пустую подушку Каролины на кровати.
Сильвэн не сдержался.
— Да ты что, спятила? Все, хватит капризов! Я хочу спать, и оставь меня теперь в покое! Знаешь, который час?
И он тащит ее за руки к двери. Но Диана упирается, умоляет.
— Пожалуйста, не отсылайте меня наверх. Знаете, я очень нервная. Дома, когда мне снятся кошмары, родители берут меня к себе в постель, чтобы я успокоилась и уснула… Честное слово, я вам не помешаю… Пожалуйста, вы не можете оставить меня одну в таком состоянии…
