– Хм! Мне кажется, Гринспена давно пора было поставить на место. – П. Т. нахмурился. – Я ничего не понимаю. Акула с Уолл-стрит решила выступить пикетчицей перед нашим офисом? И ты утверждаешь, что это не проблема?
– Нет, нет, – поспешил ответить Дик. – Ее работа не имеет ни малейшего отношения к нам. В общем… Помнишь, я тебе на прошлой неделе звонил, чтобы сказать, что к нам в центр обслуживания клиентов обратилась дама и пожаловалась, что у нее мозоль на ноге из-за наших туфель? Ты еще сказал мне не обращать на это внимания.
– Мозоль? – взревел П. Т.
Ему показалось, что голова его сейчас лопнет от напряжения.
– Я думал, что речь идет о какой-нибудь голубоволосой старушке, а не о… молодой женщине. И немедленно прекрати ухмыляться!
– Ну, Синтия Салливан не так уж молода, – со знанием дела заявил Дик. – Ей, по меньшей мере, тридцать.
П. Т. бросил на Дика недовольный взгляд. Им обоим было по тридцать два года.
– Это молодой возраст, – настойчиво повторил он. – Давай называть вещи своими именами. Какая-то цыпочка доставляет нам столько хлопот только потому, что у нее на большом пальце ноги мозоль якобы из-за наших туфель.
– На мизинце.
– Что?
– У нее мозоль не на большом пальце, а на мизинце.
– Черт побери! – пробормотал принц.
– Она утверждает, что по роду занятий ей приходится целый день стоять на ногах. Ты же знаешь, что биржевые маклеры – это люди, которых показывают в деловых вечерних новостях, чтобы продемонстрировать масштабы человеческого безумия: они вопят, как на аукционе. Так или иначе, но она сказала, что из-за нас потеряла профессиональную форму.
– Не смеши меня.
– Из-за того что она не могла быстро передвигаться, один из маклеров наступил ей на ногу и сломал три пальца. Она вышла из строя на несколько дней, и, как утверждает, это может стоить ей недавно приобретенной за два миллиона квартиры в Дакоте.
– За два миллиона долларов? – не веря своим ушам, повторил П. Т. Немного подумав, он добавил: – В Дакоте? Разве не там застрелили Джона Леннона?
– Угу. Теперь в это здание попасть труднее, чем в Форт-Нокс, будь ты посетитель или резидент. Шикарное место, похожее на дворец. А кто в нем жил в свое время! И Лорен Бэколл, и Рудольф Нуреев, и Роберта Флек, и какая-то арабская принцесса, и Борис Карлов. Я тебе больше скажу: даже фильм «Ребенок Розмари», оказывается, снимали именно там.
– Ты просто ходячая энциклопедия в области недвижимости, – с отвращением заявил П. Т. – Это что же получается: какая-то богатая стерва грозит стереть с лица земли мою компанию?
– Я не говорил, что она живет в этом знаменитом доме, заметь.
– Какая разница? Всего лишь мозоль, Дик! Это же несусветная чушь!
– Тоже самое говорили о леди, которая выдвинула иск против ресторана «Макдональдс». Помнишь дело «о горячем кофе»? И она получила миллионы.
– Слышал, конечно, – проворчал П. Т. – Послушай, Дик, наши туфли продаются, потому что они сексуальные. Но еще и потому, что мы гарантируем их эргономичность и устойчивость. Могла ли наша обувь стать причиной… травмы?
– Не думаю, – ответил Дик. – Но дело не в этом. Мы не можем рисковать накануне торгов. Судебные войны только добавят нам головной боли.
– Хорошо, и чего же ждет эта счастливая пикетчица? Пятнадцать минут славы и фото на первых обложках таблоидов? Или она хочет сорвать легких денег? Или просто сумасшедшая?
– Именно так я и подумал в самом начале. Но теперь я склонен видеть в ней хитрую лису.
– Или акулу.
– Да, – согласился Дик. – Поэтому нам нужен план.
– Страховка покроет сумму иска, который она бы могла выдвинуть?
– Вполне возможно. Ты же знаешь, что мы на этом не экономим.
– Итак, нам надо любой ценой избежать огласки, – заключил П. Т.
– Да. Эксперты сходятся во мнении, что интерес к торгам будет весьма значительным. Но ты же знаешь, как чувствителен фондовый рынок к новостям о судебных разбирательствах компаний.
– Или к пикетам под зданием офисов компаний, – закончил П. Т. – Итак, умник, придется тебе организовывать встречу с этой Барби с Уолл-стрит.
Дик кивнул.
– А тебе придется исполнить роль Кена. Наконец-то твой королевский шарм найдет достойное применение. Если того потребуют обстоятельства, будь готов соблазнить красотку.
П. Т. даже не поморщился, услышав такой совет. За те пять лет, что они провели в большом бизнесе, они совершали и не такое, лишь бы удержать имя компании в зените славы. Теперь, когда на них вот-вот должен был пролиться золотой дождь, они и думать не могли о какой-то щепетильности.
Да и кроме того, принцу еще не приходилось иметь дело с биржевыми маклерами. Может, он узнает нечто новое…
Однако П. Т. запротестовал.
– Я провел прошлую неделю в ухаживаниях за графиней Анной, – пожаловался он.
– О, эта ненасытная штучка ведает чуть ли не всеми европейскими модными журналами, разве нет? Я читал о ней в «Нью-Йоркер».
– Да, – устало отозвался П. Т. – Честно признаюсь, силы у меня уже на исходе. Может, на этот раз ты выступишь в роли соблазнителя?
– Ну нет. По части соблазнений тебе нет равных. Ты же знаешь, что женщины, какими бы умными и искушенными они ни были, все равно верят в сказку об Очаровательном Принце, который явится на белом коне, чтобы заключить их в свои объятия и умчать в замок, который освещает заходящее солнце. А я не очень хорошо держусь в седле, – добавил Дик с широкой улыбкой. – Может быть, до этого и не дойдет. Возможно, мисс Салливан отличается исключительным благоразумием.
– Благоразумная акула? Звучит как-то не очень.
Заметив, что лимузин уже подъехал к зданию офиса, Дик сунул мобильный телефон и пейджер в портфель. П. Т. небрежно поправил на запястье «Ролекс» и вдел в ухо крохотное золотое кольцо (еще одна скандальная уступка в угоду моде и имиджу). Затем капнул на шею совсем чуть-чуть французского одеколона, баснословно дорогого (пятьсот долларов за унцию). После смочил ладони водой «Перье», бутылку которой ему вручил Дик, и пригладил волосы, немного закрывавшие шею, сдвинув вперед несколько прядей, чтобы придать себе непринужденный вид. Все для того, чтобы выглядеть, как и подобает лицу «Феррама Inc.». До сих пор это срабатывало.
– Ну? – поторопил он компаньона. Оглядев принца с головы до ног, Дик одобрительно кивнул. Этот обмен репликами и взглядами стал за последние пять лет ритуалом, которому они неизменно следовали с тех самых пор, как П. Т. унаследовал обувную фабрику отчима и превратил «Фридман Хоул-сейл» в элегантную и модную марку «Феррама Inc.».
– Выглядишь неплохо, друг мой! – игриво толкнув приятеля в бок, сказал Дик.
