— Ах, простите! — засуетилась хозяйка, взлохмаченная особа лет сорока с хвостиком. — Перед посещением доктора Оскар всегда так нервничает!
В эту самую минуту второй терьер принялся грызть левый, пока еще сухой сапог.
Ночная смена на бензоколонке почему-то уже не казалась безнадежно мрачной перспективой.
Коул любезно попрощался с последним пациентом. Почтенный сиамский кот по имени Сай пришел, чтобы получить необходимые прививки. Тщательно вымыв руки, доктор вышел в опустевшую приемную.
Удивительно, но Лина до сих пор не ушла. Два часа назад пришлось принимать датского дога в состоянии, близком к истерике. Бедное животное страдало синдромом тревоги. А после него явился измученный весенней депрессией питон. Так что вполне можно было бы предположить, что новый администратор давно убежал с громкими воплями ужаса и без оглядки.
Но Лина оказалась на месте. Стояла возле U-образной регистрационной стойки и абсолютно с ней не гармонировала. Но при всем при этом выглядела прекрасно: светло-русые волосы касались плеч в стильном и, несомненно, дорогом каре. На ногтях сиял безупречный маникюр. Да, властная нотка в манере этой особы всегда присутствовала, но ведь именно властность позволила призвать к порядку встревоженного датского дога. Впрочем, сам Коул в детстве не слишком активно реагировал на сильный характер Лины. Сейчас было стыдно вспоминать, как он дразнил ее за полноту, и как она ловко расплющила его всего лишь одним хорошо рассчитанным ударом. Он был на два года моложе — самоуверенный задиристый четвероклассник.
— Ты все еще практикуешь свой великолепный хук справа? — поинтересовался доктор Фланниган, отдавая карточку последнего пациента.
— Только в крайних случаях, когда защита абсолютно необходима. — Лина твердо, открыто взглянула ему в лицо, и Коулу удалось рассмотреть великолепные синие глаза. — Надеюсь, мои действия оказались полезным уроком.
— И в чем же состояла его суть?
— А в том, что жестокие слова непременно вернутся и ужалят в задницу.
— Полагаю, должен испытывать признательность: ведь ты всего лишь стукнула.
— Правильно полагаешь. Из-за твоей выходки меня на целую неделю исключили из школы.
— И все-таки ты здесь и умоляешь принять тебя на работу.
— Ошибаешься. Я здесь, чтобы вновь избавить тебя от крупных неприятностей.
— Так, значит, ты затем и вернулась в Рок-Крик из Чикаго? Чтобы спасти меня?
— Тебя надо спасать?
— А тебя? — перевел стрелки Коул.
Лина пожала плечами:
— Давным-давно перестала искать рыцаря в сверкающих доспехах и мечтать о спасении. Спасаюсь самостоятельно. Собственными силами.
— А заодно спасаешь и перегруженных работой ветеринаров.
— Точно.
— Хотя вовсе не имеешь опыта работы в медицинском учреждении.
— Зато имею богатый опыт назначения встреч и записи на приемы.
Работая моделью, Лина постоянно находилась на противоположном конце каната и договаривалась с распорядителями фотосессий. Но не слишком ли скользким окажется нынешний конец? Она обладала отличной организаторской хваткой; это полезное свойство характера неизменно отмечали все, с кем приходилось иметь дело.
Даже в детском саду отлично обустраивала шкафчики других детей. А в восемь лет очень удачно и с большой пользой для семьи реорганизовала все кухонные шкафы в передвижном доме.
Подростком до такой степени усовершенствовала собственное ощущение времени, что могла безошибочно определить, сколько предстоит заниматься, чтобы сдать тест на оценку «В» или «С».
Отличницей в семье значилась Эмма, так что Лина не считала нужным утруждаться и расходовать энергию ради достижения абстрактных академических успехов. Вместо этого, прочитав в журнале интересную статью о моделях «в теле», сосредоточилась на подробном изучении рекламного бизнеса. Ну и еще упорно посещала все проводимые в штате Пенсильвания модные шоу и отборы моделей.
Едва окончив школу, Лина собрала сумки и отправилась в Чикаго. Рядом, на пассажирском сиденье машины, лежала драгоценная папка с фотографиями: несколько портретов и один снимок в полный рост.
До сих пор не забылось, как вела подержанную «тойоту» по знаменитой набережной и не уставала восхищаться окаймляющими величественное озеро Мичиган стрелами небоскребов. Тогда-то Лина и дала себе слово непременно поселиться в одном из дорогих кондоминиумов на Золотом берегу.
Вместо этого пришлось делить с двумя девушками маленькую квартирку на окраине деревни — одного из районов Чикаго.
— Так, значит, опыт переговоров и назначений имеется. — Голос Коула вернул к действительности и заставил сосредоточиться на реальных событиях. Да, игнорировать этого человека оказалось нелегко. Волнистые светло-каштановые волосы выглядели взъерошенными, и от этого казалось, что их владелец только что вылез из постели. Почему-то неожиданно и совсем некстати возник вопрос, до какой степени Коул раздевается на ночь.
Нет, это недопустимо. Вместо того чтобы представлять работодателя нагишом, следовало внимательно слушать вопросы и давать толковые ответы. Они ведь были знакомы еще в детстве. Так неужели она не сможет устоять против волны мужского обаяния? Тем более что когда-то красавцу даже неплохо от нее досталось.
Но почему же гормоны разжужжались, словно целый рой беспокойных пчел?
Давно и прекрасно известно: судить о человеке по внешнему виду — большая ошибка.
Приходилось признать, что обаяние Коула не ограничивалось внешностью. Привлекала и манера говорить: медленная, чувственно-неспешная. Она появилась давно, еще в подростковом возрасте, едва голос окреп и приобрел мужественную глубину.
— Эй! — Коул помахал рукой перед ее носом. — Ты меня слышишь?
— Прости. — Лина виновато заморгала. — Я… немного отвлеклась. Задумалась.
— Об испорченных сапожках от Прада?
— Откуда ты знаешь, что это именно «Прада»?
— Клиентка сказала. Хозяйка терьера.
— А, понятно. Хозяйка нервного Оскара со слабым мочевым пузырем.
— У тебя хорошая память.
— Трудно забыть суку по имени Оскар, которая к тому же испортила дорогую обувь.
— Они дали собаке имя Оскар еще до того, как поняли, кто это — мальчик или девочка, а потом не захотели менять ставшее привычным имя.
— Теперь понятно, почему у собаки нелады с мочевым пузырем. Еще бы! Налицо нешуточные проблемы тендерной идентификации.
Коул неожиданно расхохотался:
— Знаешь, чувство юмора — немалое достоинство в нашей работе.
— Можно считать, что собеседование закончилось успешно?
— До сих пор не могу понять, с какой стати тебе пришло в голову работать на меня, если ты модель. В Чикаго что-то произошло?
