Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
– Он проходит стажировку в Исландии. В самом крупном медицинском комплексе страны. Акушерство и гинекология. Это же надо, в Исландии… Можно подумать, у нас никто не рожает! – Она указала на телевизор и швырнула пульт на кровать. – К тому же там проснулся этот вулкан с непроизносимым названием. Выбрасывает такие облака дыма, что самолеты не поднимаются в воздух. Это же смешно!
Я слушал, как она ворчит. Пятьдесят с хвостиком, зеленые глаза, вздернутый нос, четко очерченный рот, большой, как экран телевизора. Какой у нее цвет волос, разобрать невозможно: их почти не осталось. Прежде чем их лишиться, она была рыжей, и я прозвал ее Жар-птицей. Парик она носить не пожелала.
– Сколько времени еще продлится запрет на полеты?
– Пока гора дымится, никто не полетит.
Ей было страшно, и она этого не скрывала. А вдруг сын не успеет приехать… вдруг она не увидит его, до того как…
– Извержение вулкана – это надолго? – спросила она.
Я не Гарун Тазиев[5], а всего лишь интерн. Я приготовился бежать длинную дистанцию:
• на первой дорожке – взбесившийся вулкан;
• на второй дорожке – Смерть, подстегивающая своего коня;
• на третьей дорожке – интерн, мечущийся между вулканом и Смертью. Дыхание нормальное, стетоскоп и бесконечные истории – при нем. Ни султана, ни Шахерезады, только смерть, интерн и пациентка, с нетерпением ждущая сына.
Уравнение решалось просто: мне нужно с ней говорить, пока не снимут запрет на полеты и ее сын не вернется. Она станет меня слушать. Пока будет слушать, будет жить.
Я прикинул, что дыхания должно хватить на весь забег.
Итак, будем рассказывать.
Пока кратер не перестанет бурлить, пока на дорогах – на земле и в воздухе – не восстановится движение.
Будем рассказывать, рассказывать.
Продлим ее жизнь, рассказывая о жизни других.
Тех, кто слег, и тех, кто их ставит на ноги.
10 часов,
бокс 4, внизу
Я спустился вниз: к нам поступил юный Рафаэль, пятнадцать лет: бессмысленный взгляд, слюна капает с уголков губ, длинная струйка желчи стекает на правый ботинок, голова не держится, падает то вправо, то влево. Полицейские нашли его на улице и доставили к нам. Рафаэль злился на весь мир, но всему миру было на это плевать. Даже родителям парня: “Мы на работе. Пусть протрезвится, достал своими выходками”.
Всем знаком слоган на рекламном плакате, призывающем не пить за рулем: “Ты видел себя пьяным?”
Поверьте мне, нет более пафосно-смешного зрелища, чем пьяный в стельку подросток:
– Вот тебя, ТЕБЯ… я люблю! Ты мне нравишься, вот ТЫ – да! Потому что ты другой, не то что Кевин и мадам Пи, наша математичка… Да, ТЕБЯ я люблю…
– Ну ладно, ладно… Лучше б тебя стошнило, сразу полегчает…
Я похлопал его по плечу, надеясь, что это скоро случится.
И тут появилась шеф Покахонтас.
Откуда взялось это прозвище? Она индианка сиу. Ужасно умная.
Маленькая женщина с темными волосами, угловатая и крепкая. Из-за страсти к альпинизму лицо у нее всегда было обветрено. Она обожала горы: там всегда рядом смерть, которой можно бросить вызов. Горные походы сделали ее тело твердым как камень. Колени и локти стали прочными и острыми, как необработанные алмазы. Эта женщина не боялась более сильного противника. Вела себя взвешенно и разумно, не надеясь на авось, особенно когда речь шла о жизни пациентов.
Автокатастрофа, инфаркт, кровоизлияние в мозг, огнестрельное или ножевое ранение – она справлялась со всем. Шеф Покахонтас, крошечная женщина, смотрела Смерти прямо в глаза, словно говоря: “Эй ты, думаешь, я зря двенадцать лет училась?!”
Шеф Покахонтас вышла на авансцену. Она знала: сегодняшний пьяный подросток завтра может стать жертвой ДТП. Да что там! С такими, как он, жалкими, потерявшими человеческий облик, у нее разговор был короток:
– Где твой мобильник?
– Ну… в этом… э-э… в кармане… М-м-э-э… Вот ты – ты просто супер!
Шеф Покахонтас схватила телефон и принялась фотографировать все подробности: блуждающий взгляд, нити слюны в углах рта, струйку желчи, клонящуюся на грудь голову. Потом сунула мобильник обратно парню в карман.
Когда он очухается, его мобильник преподнесет ему суровый урок, получше всяких лекций о достойном поведении.
Это к вопросу о пользе смартфонов как дополнительного средства профилактики.
Многие подростки выжили только благодаря Покахонтас. Даже те, которых Смерть планировала забрать немного позже на дороге, у выхода из ночного клуба.
Всем моим старшим коллегам я с маниакальным упорством задаю один и тот же вопрос:
– Почему ты стал врачом?
В сущности, моя цель состоит в том, чтобы узнать, как и почему человек принял решение лечить людей.
Шеф Покахонтас пристально посмотрела на меня своими зелеными глазами.
Это случилось давным-давно. Ее еще никто не звал шефом Покахонтас, она была прыщавым подростком в том возрасте, когда девочку волнует, понравилась ли парню ее новая маечка, когда она рисует розовые сердечки в записной книжке для “лучшей подруги на всю жизнь”.
Будущий вождь могущественного племени поухатанов, спрятавшись за мусорным баком, впервые в жизни затянулась сигаретой.
И тут прямо перед ней легковушка столкнулась с грузовиком. Сначала грохот, потом – все остальное. О женщине в машине, о том, во что она превратилась, – об этом Покахонтас говорить не захотела. “Скорая” ехала долго, слишком долго. Сигарета выпала и догорела на земле.
Порой целая трудная жизнь строится вокруг одного всплеска чувств, одного краткого мига, когда сердце подростка разрывается от полной беспомощности.
11 часов,
перекус в компании Леа по прозвищу Фроттис[6]
В отделении скорой помощи едят когда придется: наплыв пациентов не предугадать. Моя коллега-интерн, как обычно, высыпала в чашку кофе три пакетика сахара.
– Пью и представляю себе свою поджелудочную железу. Придет день, и я сумею мысленно определять у себя уровень инсулина.
– А сахару все-таки многовато!
– Если пить быстро – не страшно.
У Фроттис своеобразные представления о питании: я не раз видел, как она кладет несколько кусков пиццы один на другой и заглатывает их в считаные секунды.
Ознакомительная версия. Доступно 12 страниц из 56
