Молли показалось, что в его голосе появились разочарованные нотки досады.
— Послушай, Алек, я понимаю, что не очень-то много рассказываю о себе, но…
— Этого от тебя никто и не требует. Молли, прости меня за подобный тон, но я твой шофер, и тебе выбирать, о чем поведать мне, а о чем умолчать.
— Ну, теперь ты обиделся.
Он вздохнул.
— Глупости. Я с самого начала знал, что ты не очень разговорчива — в отличие от меня.
— И в отличие от сегодняшнего дня.
— Я подумал было, что навожу на тебя скуку своими рассказами — о себе, о своей семье…
— Ничего подобного, мне было приятно тебя слушать, потому что у меня в запасе нет таких интересных историй. — Молли и в самом деле завидовала Алеку.
— О боже, только не говори мне, что ты сирота.
— Нет, но я воспитывалась… в другой атмосфере.
— И ты не хочешь это обсуждать.
— Да, так будет лучше.
Давным-давно Молли обнаружила: стоит ей признаться, что ее родители — Оуэн Дрейк, один из ведущих голливудских режиссеров, и актриса Сибил О'Коннор, — и пиши пропало. Если зрители помнили Сибил О'Коннор, то только по эротической сцене в «Зачарованной лагуне», фильме, который вышел двадцать лет тому назад. Правда, Сибил потом перестала сниматься, вышла замуж и родила дочь. И Молли всю жизнь ощущала тяжесть ее самопожертвования.
Также она поняла, что упоминание имен родителей вызывает у окружающих болезненный интерес и они забывают о приличиях, пытаясь выведать как можно больше шокирующих подробностей. Конечно, Молли была уверена, что Алек не стал бы действовать подобным образом, но все-таки предпочитала избегать лишней шумихи, а с переездом в Коннектикут надежно оградила себя от голливудского мира.
Алек прокашлялся.
— Я могу об этом пожалеть, но у меня к тебе есть один вопрос, и он не дает мне покоя.
Молли приготовилась к худшему.
— Всего один?
— Ладно, больше одного, но этот довольно определенный… Скажем так — мой приятель Джош натолкнул меня на эту мысль, и я не могу от нее отделаться.
— Джош — это тот водитель, которого ты подвозил?
— Да, его лимузин тогда сломался около Нью-Хейвена.
Молли вспомнила — худощавый парень с кудрявыми черными волосами, который, казалось, ни секунды не может усидеть на месте.
— Непоседливый парень.
— Точно. В любом случае тебе не обязательно отвечать, но если ты скажешь «да» или «нет», мне станет легче.
— Похоже, этот вопрос не дает тебе спать ночами.
Алек поперхнулся, потом снова прокашлялся, и кончики его ушей порозовели.
— Э-э… не совсем.
— Алек, слушай…
— Ты снимаешься в кино?
От неожиданности Молли даже рассмеялась. Родители пытались затащить ее в кинобизнес, но чего можно ждать от книжного червя и интроверта, как бы роскошно он ни выглядел? Нет, ей не светила карьера актрисы даже с такими папой и мамой.
— Так как же?
Молли улыбнулась Алеку. Этот разговор позволил ей немного расслабиться и успокоиться.
— Что ж, ты меня поймал. Я на самом деле не Молли Дрейк. Я Николь Кидман, которая скрывается от папарацци.
— Ммм, я имел в виду другое кино.
— Ты о чем?.. — Челюсть Молли отвалилась.
Алек явно интересовался, не снимается ли она в порнографических фильмах.
— Но я готов спорить, что Джош не так все понял, — поспешно добавил Алек.
Сначала Молли оскорбилась подобному намеку — уж Алек должен бы знать ее получше. Впрочем, с какой стати? Она мало что рассказывала о себе, оставляя достаточно простора воображению. Джош и Алек явно решили, будто она вполне сексуальна, чтобы сделать карьеру порнозвезды. Подобное соображение заинтриговало Молли.
— Но ты же сказал, что я могу не отвечать?
— Конечно, но…
— Тогда я промолчу.
В следующую секунду Молли наблюдала, как розовая краска разливается от ушей Алека по всему лицу.
— Значит, это правда, — странно сдавленным голосом произнес он.
— Этого я тоже не говорила. — Молли даже забыла о тревоге, которую вызывала у нее грядущая встреча с Бенджамином.
— Да, но молчание — знак согласия.
— Не обязательно.
Молли гадала, что он сделает, если она положит руку ему на бедро, но решила, что этот жест может привести к аварии.
— Теперь я жалею, что спросил. — Алек сглотнул. — Я думал, ты скажешь «нет».
— Это не смешно.
— Так, значит, ты не снимаешься в этих фильмах, но хочешь, чтобы я думал иначе?
Молли продолжала улыбаться.
— А как ты полагаешь?
Алек вцепился в руль и уставился на дорогу.
— Похоже, я влип в большие неприятности.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Алеку срочно требовался холодный душ, но поскольку таковой сейчас был недосягаем, он направил кондиционер себе на лицо. Алек боялся, что вопрос о порнофильмах оскорбит Молли, но ему очень хотелось получить ответ на свой вопрос. Однако Молли не оскорбилась — она вся была сосредоточена на предстоящей встрече.
Даже если бы Алек не изучал право, он все равно бы знал, что любой человек, отказывающийся отвечать, что-то скрывает. А возможно, Молли просто дразнит его. Женщина, которая способна шутить на подобные темы, представлялась ему самой лучшей партнершей в постели. Значит, она была либо порнозвездой, либо милой маленькой искусительницей.
И оба варианта возбуждали его так, что он едва мог управлять машиной.
Алек взглянул на Молли, стараясь выяснить, смеется она над ним или нет, но она только улыбнулась в ответ, словно его терзания доставляли ей удовольствие. Да и одевается она не так, как порнозвезды. Впрочем, кто сказал, что обязательно оставаться в этой роли после того, как камера выключена? Алек не знал, что и думать, а учитывая, что кровь от головы отлила у него в ином направлении, мыслительный процесс оказался серьезно нарушен.
Но он все-таки умудрился без приключений доставить Молли по нужному адресу. И даже не забыл дать ей номер своего мобильника, чтобы она могла вызвать его по окончании встречи. Потом, как идиот, сидел и смотрел ей вслед, и если бы не яростные гудки и ругательства, которыми осыпали его нью-йоркские водители, Алек просидел бы так до тех пор, пока Молли не вернулась бы.
Подавленный тем, в какого дурака он стремительно превратился, Алек доехал до ближайшей стоянки, припарковался и со вздохом откинулся на спинку сиденья. Ему следовало сдерживать свои эмоции. Вместо того, чтобы прямо ответить на его вопрос, Молли стала еще загадочнее и… очаровательнее.