Часы на башне аббатства зазвонили, прервав ход ее мыслей. Фреда быстро прошла три ярда вдоль мостовой и вошла в отель «Три петуха». Как только за ней закрылась входная дверь, она почувствовала, как ее обволокло тепло. Оно казалось здесь таким же естественным, как запах спиртного, доносящийся из бара в середине длинного коридора. Фреда наскоро посетила дамскую комнату и вошла в столовую. Из-за стола, придвинутого к камину, поднялся Боб.
— Ты опоздала на пять минут, а я голоден.
— Женщины имеют право опаздывать. Спроси меня, хочу ли я хереса, и я отвечу «да».
— Он уже заказан. Я наблюдал за тобой в окно. Что ты разглядывала?
— Площадь. Я думала, что она станет гораздо лучше, если освободить территорию возле аббатства.
— Похоже, твое желание будет удовлетворено. Посмотри утреннюю газету.
Боб протянул Фреде сложенную в четверть газету, где был опубликован план перестройки площади. Девушка некоторое время изучала его, а потом воскликнула:
— Тогда витрина моего магазина будет выходить прямо на площадь! Как чудесно! Я никогда и не мечтала об этом.
— Да. Ты сможешь считаться памятником старины.
Фреда засмеялась:
— Ты хочешь сказать, что я успею состариться прежде, чем это произойдет, если вообще произойдет?
— Нет. Думаю, есть шансы, что это произойдет скоро. — Он помолчал. — Разве ты не знаешь, что происходит в твоем родном городе? Эта идея обсуждается уже более года.
— Боюсь, я не очень часто читаю газеты.
— А надо бы. Что ты будешь делать, если твой дом пойдет на снос?
— Понятия не имею.
Официант принес херес и меню. Фреда, сделав глоток, начала изучать меню. Вдруг она поняла, что надо думать о чем-нибудь еще, кроме бизнеса. Она любила свой город, но ничего не делала для него и никогда не задумывалась, что делают для него другие люди. В ней не было развито гражданское чувство. Она не знала, как управляют городом. Полагала, что существует какой-то совет, но понятия не имела, есть ли у города мэр. Боб прервал ее мысли:
— Я решил взять ростбиф. Здесь он всегда отменный. А ты?
— То же самое, пожалуйста.
— Может быть, суп? Сейчас еще достаточно холодно.
— Договорились. Похоже, ты очень неплохо зарабатываешь на торгах. У тебя есть все, что тебе хочется?
— А разве так бывает? Кстати, а как насчет таинственного сокровища, которое привлекло твое внимание? Или это секрет бизнеса?
— Нет, по крайней мере, от тебя я не собираюсь ничего скрывать.
Она понимала, что надо сдерживать свои порывы откровенности, ведь они с Бобом, в сущности, были мало знакомы. Что если он заодно с Хескетом и Дейли? Но Фреда тут же устыдилась своих мыслей. Нельзя быть такой подозрительной! Она рассказала Бобу о бухгалтерской книге и человеке, который взвинтил на нее цену.
Боб усмехнулся:
— Я знаю этого типа. Эта книга, если тебе удастся определить, из какой она церкви, сможет принести тебе несколько фунтов.
— И как я могу это выяснить?
— У меня нет ни единой зацепки. Можно составить список имен по записям в похоронном отделе или обойти все надгробия.
— Что? На всех кладбищах Норфолка? И это при условии, что церковь находится именно в этом графстве! Думаю, я буду читать ее на сон грядущий.
— Отличное чтение! «За рытье могилы Джаспера Кеббиджа — один четырехпенсовик». Или два? Какие ставки были в то время?
— Не могу сказать. А вот и суп.
Фреде понравился ленч и легкомысленная беседа с Бобом. Прежде чем расстаться с ним, она согласилась вместе пообедать в небольшом отеле, расположенном в миле от Нориджа. Осторожно, стараясь не задеть соседние машины, она отъехала от тротуара, влилась в медленный поток транспорта и выехала на узкую улицу, на которой располагался ее магазин. Возле магазина не было гаража, а только засыпанная гравием стоянка, и Фреде пришлось некоторое время подождать, пока освободится место. Девушка вошла в магазин через черный ход, внесла свои покупки, отперла дверь и убрала табличку с надписью «Закрыто». Только она успела снять пальто, как в дверь магазина позвонили. Фреда вышла и, к своему удивлению, увидела человека, перебившего ее цену за кресла в стиле хепплуайт.
— Добрый день, мистер Чандлер.
— Мисс Кортни… я не знал, что это ваш магазин!
— И я не ожидала увидеть вас у себя. Теперь, когда наше взаимное удивление прошло, могу я вам что-нибудь показать?
— Можно мне посмотреть гобелен?
— Разумеется. Это один из немногих товаров, чья история мне известна.
— Да что вы?
Его голос прозвучал резко и несколько недоверчиво. Фреда отвернулась, чтобы переставить кое-какие дрезденские безделушки.
— Неужели вам что-нибудь известно об Эстер Траверс? — поинтересовался Морис Чандлер, подходя к гобелену.
— Она умерла в 1920 году в возрасте ста одного года. Это можно понять по дате, которая указана рядом с ее именем, а в момент окончания работы над гобеленом ей было всего двадцать лет!
— Интересно. А как же она выглядела?
— В этом возрасте у нее были длинные вьющиеся черные волосы, голубые глаза, очень маленький подбородок и недовольно скривившийся рот.
Серые глаза Мориса Чандлера расширились от удивления.
— Вы действительно знаете о ней! Откуда?
Фреда улыбнулась:
— Она жила примерно в миле отсюда. Ее портрет висит в местном музее, и мне очень повезло, что я купила гобелен, когда продавалось имущество Милл-Хауса.
— И сколько вы за него просите?
— Восемьдесят фунтов.
— Я его беру, — быстро проговорил Морис Чандлер. — Вам выписать чек?
— Для этого нужно, чтобы у вас был местный адрес. Мне очень жаль, но…
— Вот вы и попались! Милл-Хаус — достаточно местный адрес?
— Милл-Хаус? Ну конечно. Я не знала, что он снова занят.
— Пока нет. Я въеду туда не раньше мая. А пока я бы хотел, чтобы вы отложили для меня этот гобелен.
— С удовольствием. И еще — добро пожаловать в Северный Уотлин, — произнесла Фреда.
— Спасибо. — Морис Чандлер выписал чек, протянул его Фреде и, коротко попрощавшись, вышел из магазина.
Фреда некоторое время стояла с чеком в руке и размышляла об этом человеке. Почему-то он заинтересовал ее, но почему? Она не понимала, нравится он ей или нет. Он был резок и немногословен, но не груб и не торговался. У нее создалось впечатление, что если бы он счел восемьдесят фунтов слишком высокой ценой, то сказал бы об этом и ушел.
Фреда положила чек в ящик, принесла серебро, которое купила, и начала его чистить и полировать. Ей понадобилось больше часа, чтобы довести его до совершенства. Затем она освободила место в витрине, чтобы выставить серебро. Время уже близилось к пяти, и Фреда направилась на кухню приготовить себе чашку чая. Но в этот момент у входной двери прозвенел звонок, и в магазине снова появился Морис Чандлер.
