— Вот именно.
Несколько долгих секунд Дэвид молча смотрел на нее. А потом внезапно сказал:
— Вот что, я полечу с тобой. Когда еще у меня будет возможность взглянуть на твое шотландское поместье?
— К тому же у меня есть дела в лондонском филиале, — закончил он, многозначительно посмотрев на Клер.
Ее рука непроизвольно потянулась к колье. Дэвид, конечно, может считать, что ей нужен мужчина, который станет ее защищать, но Клер давно уже привыкла полагаться только на себя. С другой стороны, у нее не было никаких причин отказываться от его общества. Ну и тщеславие, если уж быть честной до конца, сыграло определенную роль. Ей хотелось доказать Старому Свету, что Макгрифи не так-то легко выбить из седла. Недаром на геральдическом щите ее древнего рода было начертано: «Я выживу вопреки всему!» А Дэвид как нельзя лучше подходил ее новому элегантному образу.
2
Клер шла по залу аэропорта Хитроу, не обращая внимания на шум, сутолоку и оценивающие мужские взгляды. Выражение ее лица было спокойное, отрешенное и прохладное, как хороший мартини. И сама она выглядела свежей, как будто только что вышла из своей гардеробной, а не провела восемь часов в самолете. На ней были черные шпильки до небес, суперузкие джинсы и свободный кашемировый блейзер жемчужного цвета. Но даже ему было неподвластно скрыть ее роскошные женственные формы. В руке у Клер был небольшой саквояж с ювелирными украшениями, наследием бабушки. Дэвид нес ее и свой лэптопы. Без них теперь никуда. Следует ли упоминать, что за Клер и Дэвидом следовал носильщик с огромной тележкой, нагруженной горой чемоданов от Гуччи из великолепной крокодиловой кожи.
— Где ты остановишься? — поинтересовалась Клер, опираясь на локоть Дэвида.
— В «Савой», конечно, — ответил он.
— Ну конечно, — усмехнулась она.
Где же еще Дэвид Гордон может остановиться. Отель на Стрэнде считался одним из лучших в Лондоне. Приезжие с деньгами останавливались обычно в «Хилтоне», «Дорчестере» или в «Гросвенор-хаусе». Приезжие с деньгами и со вкусом только в «Савойе» или «Клэридже», Здесь месяцами жили особы королевской крови, звезды и финансовые воротилы. Но «Клэридж» был излишне старомоден для Дэвида.
Выйдя из здания аэропорта, они распрощались. Дэвид уехал на такси, пообещав объявиться ближе к вечеру. За Клер брат любезно прислал «роллс-ройс».
— Милорд приносит свои извинения, что не может встретить вас, леди Клер. У сэра Макгрифи важные переговоры в Восточном Уэссексе, — учтиво сообщил шофер, распахивая перед Клер дверцу автомобиля.
«А я на любящие объятия, признаться, и не рассчитывала», — мысленно отозвалась Клер, похвалив себя за то, что приняла верное решение — остановиться не в городской усадьбе, где теперь обитает Уоррен с супругой леди Дианой, а в частном доме, принадлежащем компании Макгрифи. Там никто не будет стеснять ее свободу. Впрочем, Клер не собиралась задерживаться в Лондоне дольше, чем этого потребуют обстоятельства. В Нью-Йорке ее ждала увлекательная работа и весьма насыщенная жизнь.
Водитель лимузина довольно быстро вписался в уличное движение. Клер опустила стекло. День только начинался. Солнце скользило по крышам домов, купалось в мутных водах Темзы, барашки облаков плыли по ярко-голубому небу, поток машин торжественно перетекал через мост. Какой все-таки Лондон величественный город, когда позволишь себе в него всмотреться, подумалось ей. На какой-то миг Клер охватило ощущение нереальности происходящего: неужели она действительно здесь? А вслед за этим пришел острый приступ любви к этому городу, который она знала с детских лет и старалась забыть. Она вдруг ощутила, как не хватало ей царственной элегантности Бельгравии, тишины Челси, роскоши Мэйфера, великолепия Букингемского дворца. Ей нестерпимо, до зуда в сердце захотелось выйти из машины, пройтись босяком по стриженой траве Гайд-парка или прогуляться вдоль рядов уличных торговцев и очутиться на улочке, ведущей к Тауэру. Юная Клер так бы и поступила, наплевав на условности. И ничуть не пожалела бы об этом.
Нынешняя Клер грациозно откинулась на сиденье и развернула свежий номер «Лондон таймс». На странице финансовых новостей ей сразу же бросилась в глаза статья, посвященная ее экс-жениху — лорду Шону Ричмонду, младшему отпрыску покойного герцога Джорджа Чарльза Ланкастера. Клер внимательно ознакомилась с ее содержанием, но ничего нового для себя не открыла. Еще один пиратский рейд на греческих просторах и вуаля! Корпорация «Ричмонд холдингз» обзавелась небольшим танкерным флотом. Сферы влияния в этой семье были разделены в соответствии с желаниями и традициями ее именитых членов. Старший брат Шона — пэр Англии — заседал в Палате лордов, решая проблемы Евросоюза. Младший занимался бизнесом. И, надо заметить, весьма удачно. Что бы Шон в последнее время ни затевал, это приносило ему баснословные доходы. Разумеется, отказ от женитьбы на Клер ни в коей мере не означал аскезы. Самый брутальный холостяк Англии все эти годы продолжал радоваться жизни. Об этом пресса тоже сообщала с завидной регулярностью. Среди легиона очаровательных подруг, с которыми миллиардер посещал премьеры, развлекался (читай: забавлялся) в постели, насчитывалось с десяток именитых леди, несколько кинозвезд, одна конгресменша и даже какая-то азиатская принцесса. Клер не была склонна верить всем этим публикациям, помня, на что способны жадные до сенсаций бульварные таблоиды, но если хотя бы половина из того, что ей приходилось читать, соответствовало истине, то можно было смело предположить, что Шон, как и прежде, в отличной физической форме.
Однако Клер почерпнула в этой статье и полезную для себя информацию. Предполагалось, что сэр Ричмонд еще некоторое время пробудет на Греческом архипелаге, а затем отправится в Гонконг. А это увеличивало приятную вероятность, что их пути в обозримом будущем не пересекутся. Впрочем, здесь ей тоже не о чем было волноваться. В Нью-Йорке Клер прошла достаточный курс терапии, и в этом смысле Шон Ричмонд никакой угрозы для нее больше не представлял.
Клер свернула газету и принялась планировать предстоящий день. Принять освежающий душ, связаться с Патрицией — узнать, сумела ли она заказать оркестр, напомнить о списке прессы, освещающей выставку. Позвонить в банк и попросить зарезервировать ячейку для украшений. Перед ужином встретиться с Дэнвером. Ей повезло, что Уоррен в отъезде. У нее будет время просмотреть годовые отчеты и другие аналитические материалы. Непонятно только, что за срочные переговоры у него могут быть в Восточном Уэссексе? Впрочем, им в любом случае предстоит непростая встреча, тут Дэвид как в воду глядел.
Разница в возрасте между ней и Уорреном составляла десять лет, но не она воздвигла между ними непреодолимый барьер, а точнее ярко выраженный антагонизм. Рожденные в счастливом браке шотландца и американки, они оказались полной противоположностью друг другу. Уоррен с детских лет был холоден, расчетлив, консервативен и самолюбив. Он четко знал, с кем из сверстников можно дружить и приглашать в поместье на уик-энды, а кого следует отставить в сторону. Возможно, титулованному наследнику огромного состояния и следовало быть немножко снобом, но Клер родилась иной. Она росла живой, порывистой девочкой, с возмутительной беззаботностью относящейся к своему высокому положению. Она водила дружбу с детьми слуг, скакала с развевающимися рыжими волосами на любимом пони. Не хуже мальчишек лазала по деревьям, была заядлым рыбаком; трижды ее отстраняли от уроков за скандалы с учителями и один раз за курение. Курить ее научил задиристый Ричард Паркер, сын управляющего. Ей тогда было тринадцать. Он же первым пытался поцеловать ее по-настоящему, и, когда его язык оказался у нее во рту, Клер, недолго думая, пустила в ход колено, использовала прием для девочек, который показал ей конюх и который ей ужасно хотелось опробовать на ком-нибудь. Нельзя сказать, чтобы родителей не беспокоили ее плебейские замашки и неукротимый нрав. Они пытались повлиять на характер Клер, нанимали ей строгих воспитательниц, оставляли без ужина, без обещанных подарков. Но со временем и они были вынуждены признать свое поражение.
