– Господи! Я же минуту назад сказала, что заблудилась, – раздельно проговорила она, невольно усиливая акцент, выдававший в ней иностранку.
Уже сам ее голос вызывал у Стивена странные мысли. Девушка говорила словно оскорбленная невинность, но Стивену было доподлинно известно, что ни одна приличная молодая леди – невзирая на ее наследство – не заблудится просто так в личных покоях мужского жилища. Неожиданно вечер становился многообещающим. Стивен расстался со своей последней любовницей и еще никем не заменил ее, возможно, теперь пришло время для замены.
– Вы мне не верите? – Фиби украдкой взглянула в сторону загадочного затворника алькова. – Я считаю ваши намеки оскорбительными и устала объясняться с тем, кто отсиживается по темным углам.
– Я не отсиживаюсь.
– В самом деле? А чем, если не дурными манерами, можно объяснить поведение того, кто отказывается показаться?
– Стремлением к уединению.
– А мне на ум приходит совершенно другое определение грубости. Это загадочно, подозрительно и нагло. Я начинаю думать, что, помимо всего, у вас есть что скрывать.
– Вы дерзите. Все, что я прячу, – это я сам.
– Почему я должна верить?
– Я никогда не лгу.
– И к кому же мне обращаться за объяснениями? Я пока что не слышала имени и не видела лица. Выйдите из укрытия, и тогда я смогу вам поверить.
Фиби с волнением ждала, выполнит ли незнакомец ее просьбу, понимая, что нужно уходить, и немедленно. Если откроется, что она оставалась наедине с мужчиной, с любым мужчиной, то это, несомненно, будет расценено как величайший грех. Но Фиби давно была научена, что бегство ничего не решает. По правде говоря, ей хотелось остаться и сопоставить приятный тембр голоса с внешностью его обладателя; по непонятной причине этот человек, этот голос притягивали ее.
– Я жду, – сказала она.
– Стивен Рональд Ламберт, герцог Бэдрик, к вашим услугам, – представился он, выйдя из-за ширмы и слегка поклонившись. – А кто вы?
Чтобы выиграть время и выдохнуть застрявший у нее в легких воздух, Фиби сделала грациозный реверанс. О-ля-ля, а она-то назвала герцога вором, если только он на самом деле герцог, хотя она сомневалась, что человек станет говорить неправду, которую можно легко опровергнуть, поэтому, расправив плечи, вежливо ответила:
– Мисс Фиби Рафферти, прежде жительница Джорджии.
– Очень приятно, мисс Фиби Рафферти.
Пока Стивен подходил к круглому дубовому столу, у которого стояло красное кресло, и зажигал три свечи, Фиби рассматривала своего таинственного собеседника. Слава Богу, он был красив, весьма красив. Высокий, ростом более шести футов, широкоплечий и длинноногий, он был одет во все черное. Единственное исключение составлял нарочито небрежно завязанный белый шейный платок. Прямые волосы ниспадали до плеч и были такого же цвета черного дерева, как и слегка закрученные усы, а над глазами удивительного цвета какао, подобных которым ей прежде не доводилось видеть, дугами поднимались брови; в отмеченной шрамами руке он держал бокал с каким-то напитком. Все в этом человеке казалось непонятным и опасным, и когда он приблизился, сердце Фиби застучало.
– Видите, я совершенно один и не обладаю бесценными наследственными семейными чертами.
Замечание, которое ей хотелось сделать, замерло на устах. Она и так однажды уже практически назвала его лжецом.
– Не хотите ли выпить? – предложил Стивен, плеснул себе в бокал янтарной жидкости.
– Нет, благодарю вас. – Не зная, что делать, Фиби прошлась по комнате, и вскоре к ней вернулся здравый смысл. – Мне нужно идти.
– И украсть у меня каплю удовольствия, которую я мог бы получить от сегодняшнего вечера? Послушайте, может быть, мне стоит опасаться ревнивца, готового вызвать меня на дуэль, если он обнаружит вас наедине со мной?
– Боже мой, нет. А мне остерегаться разгневанной женщины?
– Такой не будет. Следовательно, никому из нас нет нужды убегать. Кроме того, признайтесь честно, Фиби, неужели вы действительно хотите вернуться к этой безумной толпе?
Она чувствовала, что должна сделать ему выговор за такое фамильярное обращение по имени, но ей понравилось, как прозвучало ее имя, произнесенное приятным низким голосом. Ее ноздри уловили запах лавровишни и вереска, и, обернувшись, Фиби увидела, что Стивен стоит возле нее.
– Я и так слишком задержалась, лорд Бэдрик. – Она вздернула подбородок.
– Не жеманничайте, Фиби. – Раскатистый смех и широкая улыбка превратили мрачного нелюдима в обаятельного шутника с искрящимися насмешкой глазами. – Я же не распутник и обещаю вести себя как образцовый хозяин. Мы можем быть друзьями, просто как две бедные души, скрашивающие друг другу одиночество. Я буду хранить тайну всю свою жизнь. Что скажете?
Мысль о дружбе привела Фиби в замешательство. Она сомневалась, что мужчина с его внешностью и обаянием нуждается в чьем-либо обществе, но, как ни странно, несмотря на то что до этого вечера никогда не встречалась с этим человеком, Фиби чувствовала какое-то сходство между ними.
– У меня есть всего несколько минут. – Перспектива вернуться к тетушке Хильдегард не очень привлекала Фиби, и она подошла к столу.
– Великолепно. Тогда скажите мне, как вы находите Лондон?
– Вы хотите услышать подходящий к случаю остроумный ответ или правдивый?
– Конечно, правдивый. – В его голосе слышались вкрадчивые нотки.
– В таком случае унылым, мокрым и нестерпимо серым.
– Вы имеете в виду нашу погоду или нашу беседу? – Фиби открыла рот, чтобы ответить «и то, и другое», но передумала и сказала:
– Естественно, погоду.
– Естественно, – повторил он нараспев. – А почему такая молодая симпатичная леди убегает с праздничного бала?
– Мне там не нравится, я предпочитаю не такие большие и не такие чопорные праздники. Трудно веселиться и постоянно помнить, что можно и чего нельзя делать. Даже если вы изо всех сил стараетесь вести себя достойно, все равно есть риск заработать осуждение матрон, для которых, видимо, нет более приятного занятия, чем критиковать поведение других.
– Эта женщина мне по сердцу. – От легких круговых движений руки янтарная жидкость образовала в бокале небольшой водоворот. – А в Америке у вас была полная свобода? – Глаза Стивена засветились, как у пантеры, которую Фиби когда-то видела.
– Да, конечно. Дома мне жилось гораздо проще, там я могла делать почти все, что мне заблагорассудится.
– В Англии вы вряд ли найдете такую свободу, здесь общество очень требовательно относится к поведению молодых леди.
– Я уже познакомилась с этим: никогда в жизни я не слышала такого количества правил. Все они ужасно скучные, если хотите знать.
