Не без труда вырвался Максен из плена воспоминаний. Брат Нильс погиб, а теперь и Томас. Остались они с Кристофом вдвоем… Отвернувшись от Гая, монах прикрыл лицо рукой:
— Кто? Саксы?
— Женщина-саксонка. Та, на которой он собирался жениться.
Максен резко повернулся:
— Его невеста?
Не зная точно, как вести себя со слугой Господа, Гай на всякий случай отступил назад:
— Она утверждает, что это дело ее рук. Но сэр Ансель полагает, что убийца — ее жених, бунтовщик.
Максен понимал, что ему ничего не остается, как примириться со смертью брата, но все-таки он должен узнать истинную причину гибели Томаса:
— Зачем она это сделала?
— Райна — так ее зовут — дочь сакса, погибшего при Гастингсе. Девушка мстит за смерть двух братьев и матери, сгоревшей при захвате деревни.
Гай печально покачал головой:
— Глупый Томас. Он думал, что если приведет Райну в замок и станет лелеять как свою будущую жену, то она забудет о случившемся.
Длинные рукава монашеского одеяния позволяли скрыть кулаки, которые Максен сжал, пытаясь сдержаться:
— Томас потерял все.
— Да, Райна отказалась добровольно выйти за него замуж. Но Томас, непонятно почему, надеялся, что она все же согласится.
— А она не согласилась?
Гай грустно вздохнул:
— Недавно его невеста сбежала из замка. Обнаружив ее исчезновение, Томас немедленно пустился в погоню, никого не взяв с собой. И напрасно: ведь леса кишат взбунтовавшимися саксами.
Ожидая продолжения рассказа, монах повернулся лицом к рыцарю. Он дрожал от ярости.
— Когда мы догнали их, все было кончено. Томас был уже мертв, а из груди его торчал кинжал.
— А девушка?
— Она была там. Трудно поверить, что она могла заколоть такого здоровенного мужика.
— Значит, саксонка ваша берет на себя чью-то вину.
— Должно быть, так. И скорее всего это Эдвин, с которым, как говорят, она была помолвлена до того, как в Англию пришел Завоеватель.
— Кто такой Эдвин?
— Второй сын саксонского тана, что владел этими землями до того, как их подарил Томасу Вильгельм. Эдвин отказался признать Пендери своим лордом и стал главарем бунтовщиков, нашедших пристанище в лесах Эндердесвольда. Наверное, от его руки и пал твой брат.
— Месть.
Гай кивнул:
— Конечно.
— Восстание в Этчевери подавлено?
— Да, но бунт зреет в других владениях Пендери. Многие деревни словно вымерли: все, кто помоложе, присоединились к Эдвину. Землю пахать некому…
— Что еще знаешь об Эдвине?
— Он фаворит короля Эдварда, а потом — его преемника Гарольда.
Максен удивился: что же это за фаворит, который после смерти своего господина остался жив? Ведь по обычаю саксов тот, кто приближен к трону, не должен покидать живым поле боя, если король погиб. Для сакса пережить своего господина — самый большой позор.
— Теперь Эдвин нападает на всех, кто осмеливается ехать по лесной дороге. Несколько раз он штурмовал Этчевери, а затем — соседний замок Блэкстер. В первый год он столько раз поджигал постройки, что Томас вынужден был строить их не из дерева, а из камня.
— Странно, почему этот Эдвин не умер вместе с королем при Гастингсе? — спросил Максен.
— Саксы рассказывают, что старая колдунья отыскала мертвого Эдвина, вдохнула в него жизнь, вытащила с поля боя и залечила его раны магическими заклинаниями и целебными травами.
— А что об этом думают норманны?
Гай едва удержался от желания напомнить монаху, что и тот принадлежит к этому племени, но почему-то отделяет себя от него.
— Норманны говорят, что Эдвин — трус, бежал с поля боя после гибели короля и укрылся в лесу.
— А что сам ты скажешь?
Гай удивленно поднял брови и покачал головой:
— Я?.. Я был свидетелем его поразительной храбрости и видел страшную рану, которую он получил при защите своего короля. Об этом я почти никому не рассказывал. Но одно скажу: такой храбрый воин не побежит с поля боя.
Максен пытался припомнить, видел ли он когда-нибудь Эдвина. По личному приглашению ныне покойного короля Эдварда, питавшего странное благорасположение к норманнам, семейство Пендери переселилось на английскую землю почти четверть века тому назад. И неудивительно, что родным их языком был англо-саксонский, хотя столь же хорошо они говорили и по-французски. Однако после смерти короля Эдварда семейство Максена не поддержало Гарольда Годвинсона, заявившего свои права на английский трон, а сделало ставку на герцога Нормандии Вильгельма, начинавшего набирать силу. Сколько пролилось крови…
Словно пытаясь отогнать назойливые воспоминания, Максен покачал головой. Рассказ Гая воскресил в нем память о сражениях, о криках и стонах раненых, о земле, обагренной кровью. Снова увидел себя в ратном упоении наносящего смертельные удары… «Будь проклят Томас с его наваждением, с его непонятной страстью к саксонке, будь проклят за то, что погиб и оставил Кристофа приглядывать за владениями Пендери. Будь проклят…»
— Теперь только ты, — прервал его мысли сэр Гай.
Монах поднял глаза:
— Ты о чем?
— Кристоф не справится. Да он и не желает пробовать. Если хочешь, чтобы владения по-прежнему принадлежали Пендери, ты должен уйти из монастыря.
Как? Покинуть эти святые стены, оставить убежище, где усердные молитвы помогут ему освободиться от демонов?
— Не могу. Я уже дал обет.
— Королю Вильгельму уже послано прошение. Если он согласится — а Завоеватель пойдет на это, — ты за определенную плату, конечно, освободишься от связывающих тебя пут.
Неотрывно смотрел Максен на собеседника, а в душе его вскипало чувство ярости, готовое вырваться наружу. В эту минуту он ясно осознавал, кто он есть на самом деле и какие грехи совершил. Он ведь и пришел в обитель, чтобы забыть все то мирское, что делало его кровожадным и беспощадным. Душе так хотелось мира, покоя и смирения…
Не сдержавшись, Максен ударил кулаком по своей раскрытой ладони:
— Прошение подал Кристоф?
— Нет, я, с одобрения твоего брата. Прости, но выхода не было.
— Кто дал тебе право лезть в мою жизнь? — рыкнул монах.
Гай выпрямился, расправил плечи и с чувством достоинства ответил:
— Я сделал это ради нашей дружбы. Я не мог допустить, чтобы все летело в тартарары.
— Но Кристоф же…
— Нет, твой брат не способен быть правителем Этчевери. Если ты не вернешься, то все возьмет в свои руки сэр Ансель Рожер, а Кристоф будет мальчиком на побегушках.
