Они осторожно двинулись по кругу. Каждый старался оценить силы противника и занять более выгодную позицию. Хитрость Блу состояла в том, чтобы вынудить Моула стать лицом к солнцу, и девушке это удалось. Моул прищурился, защищаясь от ярких солнечных лучей. Блу же, откинув за спину длинные черные волосы, торжествующе улыбнулась. Теперь ей оставалось лишь атаковать противника. Это оказалось так же просто, как насадить курицу на вертел. Сделав молниеносный выпад, она с неожиданной силой обрушила удар на шпагу Моула, намереваясь его обезоружить. Но пират выдержал удар и не выпустил шпагу.
Девушка поняла, что победить Моула будет не так-то просто. Что ж, это даже лучше. Криво усмехнувшись, Блу на мгновение замерла в ожидании ответного выпада и легко уклонилась от удара. И тут же, не давая противнику опомниться, она сделала стремительный выпад и атаковала его до того, как он успел сменить позицию. Этот натиск застал Моула врасплох, и пират попятился. Но уже в следующую секунду ему удалось легонько задеть острием шпаги плечо девушки и порвать на ней блузку. Блу поначалу даже не заметила этого.
– Все получается гораздо интереснее, чем я думала, – пробормотала она с усмешкой.
Тут Блузетт наконец заметила, что ее шелковая блузка безнадежно испорчена. Увидела и кровь у себя на плече. Это привело девушку в ярость, и она решила, что пора взяться за дело серьезно. Да-да, скоро это ничтожество будет валяться на песке у ее ног!
Уверенно сжимая в руке эфес шпаги, Блу принялась наносить стремительные удары, безжалостно тесня противника. Ее клинок сверкал и переливался в лучах солнца. Широко улыбаясь, девушка заставила Моула отступить к самой воде, туда, где пенные волны разбивались о коралловый берег. Точными молниеносными движениями кисти она разрезала рубаху на груди пирата, а затем располосовала его бриджи, пустив ему кровь. Порезы оказались довольно глубокими, хотя ни одна из ран не была смертельной.
Наконец, сделав очередной выпад, Блу перерезала бечевку, на которой держались бриджи пирата. Тот громко выругался и ухватился свободной рукой за штаны. Блу продолжала теснить противника к огромной коряге, прибившейся к берегу. На губах девушки появилась торжествующая улыбка, когда она заметила страх в глазах пирата. Наконец Моул споткнулся о корягу и упал, распластавшись на песке. Блузетт отшвырнула в сторону его шпагу, а затем, сделав шаг вперед, приставила кончик своего клинка к горлу пирата. Моул тяжело дышал, судорожно хватая ртом воздух. Его грудь вздымалась и опадала. Блу с удовлетворением отметила, что у нее самой дыхание почти не сбилось.
– Как мне лучше поступить? – в задумчивости проговорила девушка. – Лишить тебя жизни? Или, может быть, ограничиться тем, что у тебя в штанах?
Выпучив глаза, Моул в ужасе уставился на Блузетт. Девушка же насмешливо улыбалась; ее темные глаза сверкали. Пират с трудом сглотнул, и его кадык дернулся. Сделав глубокий вдох, он пробормотал:
– Я просто хотел пошутить, мисс Блу, только и всего. Я и не думал обидеть вас, клянусь.
– Лжец, – заявила девушка.
– Я бы ни за что не стал лгать вам, мисс Блу…
Этот негодяй наверняка изнасиловал бы ее, если бы смог до нее добраться, а потом бесстыдно похвалялся бы этим. И конечно же, он навсегда отбил бы у нее охоту встречаться с мужчинами. Блу нисколько в этом не сомневалась.
Продолжая улыбаться, девушка медленно провела острием шпаги по груди Моула. Когда же острый клинок уперся в пах пирата, лицо его исказилось от ужаса.
– Господи Иисусе! Не делайте этого, мисс Блу. Умоляю вас! Я прошу прощения. Я никогда больше не стану докучать вам. Никогда, клянусь. Только не это! Господи, только не это!
Блу задумалась. В конце концов, Моул заслуживал наказания.
– Мисс Блу, я покину остров. Бог свидетель, я сяду на первое же судно. – Моул задыхался; казалось, он вот-вот разрыдается. – Вы ведь не сделаете этого, мисс Блу? Зачем вам это?
Девушка колебалась – ей очень хотелось проучить Моула.
Внезапно она уловила боковым зрением какое-то движение. Чуть повернув голову, заметила, как за ближайшей дюной что-то сверкнуло. «Золотая серьга в ухе Моутона», – тотчас же догадалась Блу. Молча скрестив на широкой груди руки, Моутон отрицательно покачал головой.
– Черт возьми, этот негодяй хотел меня изнасиловать, – проворчала девушка.
По-прежнему не произнося ни слова, Моутон снова покачал головой, приказывая Блу убрать оружие.
Блу тяжело вздохнула и, обращаясь к Моулу, сказала:
– Считай, тебе повезло. Но кое-что я все-таки оставлю себе на память. Это будет моим трофеем. – Серебристый клинок взвился в воздух – и на песок упал кончик левого уха Моула. Пират пронзительно завопил, но в его крике слышалось и облегчение. – Я хочу, чтобы к утру тебя уже не было на этом острове.
Моул закивал, но тут же простонал:
– А что, если не будет корабля?
– Тогда убирайся вплавь.
– Да-да, так я и сделаю. – Моул с трудом поднялся на ноги. – Уберусь вплавь, мисс Блу, поверьте. – Он украдкой взглянул на Моутона, а затем поспешно попятился, прижимая руку к окровавленному уху. Отойдя на почтительное расстояние – шпага Блу уже не могла его достать, – он повернулся к девушке спиной и, придерживая на бегу бриджи, поспешил к дюнам.
– Почему ты решил его пощадить? – Блу вопросительно посмотрела на Моутона – тот приблизился к ней, чтобы осмотреть рану на плече.
Объясняясь при помощи жестов, Моутон ответил, что не хотел, чтобы Моула настигла такая быстрая смерть. Мол, местные мужчины непременно узнают о его «подвигах» и придумают для него более тяжкое наказание. Кроме того, заключил Моутон, леди не пристало наказывать мужчину «таким образом».
Губы Блу дрогнули.
– Только не говори, что ты с ними заодно; Я думала, что могу рассчитывать на тебя, думала, что ты на моей стороне. – Девушка внимательно смотрела на руки Моутона, которые вновь пришли в движение. – Но я вовсе не хочу быть леди! И мне нет дела до того, что думают Месье или Бо Билли. Неужели никого не интересует мое мнение?
Не ответив на вопрос, Моутон склонился над плечом девушки и принялся разглядывать ее рану. Потом он с явным облегчением махнул рукой, подвел Блу к воде и осторожно промыл порез соленой водой.
Блу стиснула зубы, но не издала ни звука, когда соль попала в рану.
– Если бы я была настоящей леди, какую вы все собираетесь из меня сделать, я бы сейчас лежала на песке, избитая и изнасилованная. Вы бы этого хотели?
Моутон насмешливо фыркнул и беззвучно рассмеялся. Его черные глаза лукаво блеснули. Этот человек сохранял грозный и зловещий вид, даже когда улыбался. Обнаженную грудь Моутона покрывало множество шрамов, а на могучей шее виднелся давний след от веревки. У него были толстые губы, широкий приплюснутый нос и абсолютно лысая голова, сверкающая на солнце. Казалось, Господь собрал Моутона из совершенно непригодных для других людей частей – слишком громоздких и уродливых, и в результате появился огромный мужчина необычайно устрашающего вида. Вероятно, всякий, кого судьба заносила на Морганз-Маунд, потом не раз просыпался среди ночи, обливаясь холодным потом, оттого что в ночном кошмаре ему привиделось жуткое лицо Моутона.
