Щеки женщины вспыхнули от волнения. Что за глупости! Уж она-то знает, чем приходится расплачиваться за романтические бредни!
Незнакомец был уже в центре зала и теперь в упор рассматривал Мег, у которой вдруг перехватило дыхание. Наконец он заговорил:
– Мне кажется, именно вы здесь являетесь властью, леди, и мне надлежит обращаться к вам. Итак, именем Господа нашего, отвечайте: кто вы такая и что вы сделали с моей женой?
Наступила мертвая тишина, потом слуги отчаянно зашептались. Ричарда не удивила такая реакция. Он видел, что, пусть с запозданием, но его начинают узнавать, ибо на лице стоящей перед ним женщины отразилось сомнение, затем неприязнь. Она знала его – или по крайней мере знала о нем. И знала не лучшее.
– Вы сэр Ричард де Кантер? – ледяным тоном проговорила она.
– О да! Таково имя, под которым я был известен, но, кроме того, меня называют рыцарем-храмовником Соломона, но для вас важно другое – я лорд и владелец Хоксли-Мэнор.
Ричард видел, как она поджала губы, и с раздражением отметил, что любуется их яркостью и формой. Он с трудом отвел взгляд.
– Я удовлетворил ваше любопытство, а теперь отвечайте: как ваше имя и где моя жена?
– Вы имеете в виду Элинор? Леди, которую вы не видели и о которой не заботились больше пяти лет?
Эта женщина ошибалась, но яд ее слов все равно проник в кровь. Он промолчал и лишь окинул ее холодным взглядом. Теперь Мег смотрела на него не только с гневом, но и настороженно. Так-то лучше. Казалось, незнакомка вдруг осознала, как велика власть хозяина здешних мест… Она взглянула на висящий у него на боку меч, облизнула свои полные губы и наконец произнесла:
– Я Маргарет Ньюком, младшая дочь графа Уэлтона, дальняя родственница Элинор. Здесь я служу ее компаньонкой. Сейчас она наверху, отдыхает.
Ричард с трудом скрыл недоверие, когда она объявила о своем происхождении. Кузина она или нет, но, Господь Всемогущий, что делает эта дочь графа в его скромном поместье? Судя по ее внешности и манерам, ей следует заниматься собственным домом. Однако ответ на этот вопрос можно будет получить позже, когда он восстановит свои права. Ричард собрался с духом и задал следующий вопрос:
– Раз Элинор отдыхает среди дня, значит, она больна, леди Маргарет? – Он воспользовался титулом, которого она заслуживала по рождению, но, похоже, намеренно опустила, когда представлялась.
Женщина едва заметно вздрогнула и отвела глаза:
– Элинор больна… уже давно. Мне пришлось управлять хозяйством вместо нее.
Ричарду показалось, что ему на голову упал огромный булыжник. Этого он боялся больше всего. О Боже, ведь он так надеялся, так страстно молился, чтобы Господь забрал его жизнь, но вернул здоровье Элинор! В последние два года в письмах брата не было ужасных подробностей ее болезни. У Ричарда появилась надежда. Оказалось, напрасно. Слишком велик его грех, чтобы получить прощение.
Справившись с нахлынувшим на него отчаянием, Ричард лишь коротко кивнул Мег:
– Я повидаюсь с ней позже, когда она проснется. А сейчас мне хотелось бы смыть с себя дорожную пыль. Прикажите принести горячей воды во вторую парадную спальню. Я не хочу беспокоить жену.
– Это невозможно.
Ричард недоуменно посмотрел на женщину.
– Я не имею в виду ванну, – торопливо пояснила Мег. – Воду нельзя принести во вторую спальню, потому что там спит Элинор.
– А почему там, а не в своих покоях?
– В парадной спальне… В общем, ей трудно там оставаться, – запинаясь, отвечала Мег.
Ричард невольно задумался: что же ей известно об ужасной причине его отъезда и о болезни Элинор?
– Вторая спальня меньше, но она спит там намного лучше, – продолжала Мег. – Чтобы ей было удобнее, я перенесла туда все ее вещи.
Стиснув зубы, Ричард кивнул:
– Понимаю. Пусть воду принесут через полчаса в первую спальню. Я пока расположусь там, чтобы не беспокоить Элинор. И сообщите брату Томасу в приорат. Когда я покидал Англию, его назначили управлять имением. Полагаю, он и сейчас этим занимается, не так ли?
– О да, – резко ответила Мег.
Ричард заметил появившиеся металлические нотки в голосе женщины, но он был настолько изможден и расстроен, что не стал разбираться в их причинах.
– Тогда пригласите его на ужин, мне надо многое с ним обсудить.
Лицо леди Маргарет вспыхнуло. Казалось, она хотела что-то сказать, но вдруг раздумала и просто кивнула в ответ.
Ричард прошел через большой зал, спиной ощущая провожающие его взгляды. Он лишь покрепче прижал к себе кожаную сумку и широким шагом направился к лестнице.
Наверху, у дверей парадной спальни, Ричард остановился. На него опять нахлынули мрачные воспоминания. Собственно, они не давали ему покоя с той минуты, как он ступил на землю Хоксли. Ричард стиснул зубы, швырнул на пол суму, захлопнул за собой двери и, оставляя весь мир снаружи, лишь тогда позволил себе отдаться накатившей боли. Прислонившись к деревянной панели, попытался справиться с чувствами. Он обвел взглядом знакомые покои, но это не принесло облегчения – здесь жили призраки. В мозгу с мучительной ясностью возникали образы минувшего: сладкий аромат фиалок, солнечные блики на шелковистых прядях волос, звонкий смех маленькой девочки…
Ричард прикрыл глаза. Дыхание его участилось. В сердце возникла острая боль. Он заранее знал, что, возвратив себе положение хозяина Хоксли-Мэнор, пусть даже на короткое время, он обрекает себя на страшное наказание. С ним не сравнятся ни испытания на поле боя, ни муки в застенках или под испепеляющим солнцем пустыни, которые ему довелось пережить за прошедшие пять лет. Но долг велит держаться. Видит Бог, у него нет выбора.
Через полчаса Мег оказалась перед дверями сэра Ричарда. Перед дверями ее комнаты, напомнила она себе с мрачной иронией. Ей казалось, он должен впасть в бешенство, увидев здесь ее пожитки. Но ничего такого не произошло.
Даже наоборот – Ричард оставался спокойным и отстраненным, пока мальчишки носили воду для мытья. Забавно (это ей потом рассказали), что лорд и владелец Хоксли сам нашел деревянную ванну в углу, где она стояла перевернутой вверх дном – в промежутках между купаниями Мег использовала ее как стол. Ричард сам ее вытащил, обтер и приказал лить воду. О дальнейшем Мег старалась не думать, не позволяя воображению разыграться и не давая представить себе, как его сильное, мускулистое тело погружается в ванну.
И вот она стоит за дверями, не зная, что теперь делать. Мальчишки давно уже принесли воду. Изнутри не доносилось ни звука. Ни плеска, ни шума. Может быть, он ждет, что она явится и поможет ему?
В качестве действующей хозяйки дома она, пожалуй, должна именно так и поступить, но ей не хотелось. Мег не могла простить Ричарду де Кантеру, что он ворвался в их жизнь без предупреждения. Если верить слухам, а у Мег не было причины им не верить, то он, беглый муж, принес неисчислимые беды своей жене, и сама Элинор – живое тому доказательство. Однако именно ради Элинор она должна выполнять свои обязанности и помочь ее мужу.
