— А где же вы прячете ульи? — удивилась Сейшелла.
— Секрет, — улыбнулась Мегэн, отхлебнув чая и кивнув Изабо, устроившейся у очага, поскольку ее обычное место заняла гостья. — Почему бы тебе не вымыться, Изабо? Ты такая чумазая!
— Но я хочу послушать, — заупрямилась та.
— Ты и так сможешь слушать, — успокоила ее Сейшелла. — Я буду говорить, пока ты купаешься.
Слегка застеснявшись того, что ей придется мыться перед незнакомкой, Изабо все же вытащила из-за очага глубокую лохань и налила в нее горячей воды из чайника. Добавив холодной воды из бочонка, она проверила температуру. Вода была чуть теплой, Изабо сосредоточилась. Она почувствовала, что вода вокруг ее пальца медленно нагревается, пока, наконец, ее поверхность не начала бурлить. Изабо скорее почувствовала, чем увидела, как две женщины обменялись взглядами, и снова вспыхнула.
— Значит, малышка сама греет себе воду, — пробормотала Сейшелла, и Изабо различила в ее голосе изумление. — Ну что ж, это всяко быстрее, чем несколько раз кипятить чайник!
Девушка медленно расплела косы, чувствуя на себе взгляд темноволосой женщины. Вьющиеся огненно-рыжие волосы Изабо доставали ей до колен. Получив свободу, они тут же одели ее пылающим нимбом.
— Так она не стрижет волосы, как многие современные девушки, — удовлетворенно заметила Сейшелла.
— Разумеется, нет, — сердито ответила Мегэн. — Я еще не настолько далеко ушла от Шабаша!
— Это верно, ты всегда была старомодной!
Не обращая на них внимания, Изабо высыпала в воду пригоршню розовых лепестков и капнула душистого масла, а потом сняла свои испачканные штаны, шерстяную куртку и пропитанную потом рубаху.
— Она знакома с адайе? — спросила Сейшелла, когда девушка шагнула в лохань, старательно игнорируя взгляд гостьи.
— С основами, — ответила Мегэн. — Она умеет только то, чему я смогла ее научить, а я уже не так проворна, как раньше. Однако же она знает все стойки, — я была строгой учительницей.
Изабо принялась тереть себе спину щеткой на длинной ручке. Ей гораздо больше нравилось плавать в озере или гулять по долине с приятелями-животными, чем заниматься адайе, — боевым искусством. Она просто представить себе не могла, что ей придется драться или применять оружие.
— Что она еще умеет? — высокомерно спросила Сейшелла.
— Она хорошо ладит с животными, — неохотно призналась Мегэн. — Она умела говорить с птицами, едва научившись ходить, и может приручить любого кролика, оленя или змею.
— Однажды я разговаривала с саблезубым леопардом, — сказала Изабо, изо всех сил стараясь, чтобы в ее голосе не звенела гордость. — Было страшно, его речь была такой жесткой, но все равно было здорово.
— И что же сказал тебе саблезубый леопард? — подняла бровь Сейшелла.
Изабо издала урчащий звук, под конец перешедший в рык.
— Ароматный ароматный ветер так пахнет дичью вкус и запах чудесной дичи кровь стучит погоня танец запах и вкус мяса звук рвущихся мышц о умри любовь моя о умри! — с улыбкой перевела Мегэн.
Сейшелла фыркнула.
Изабо намылила волосы розовым мылом и подмигнула Гите. Мыло пахло восхитительно. Они с Мегэн сами делали его каждый год — с розовыми лепестками, лавандой, целебными мурквоудом и клевером. Мурквоуд был роскошью, это был один из тех драгоценных экстрактов, которые Мегэн захватила в их лесной дом из внешнего мира.
Хотя Сейшелла и пообещала, что Изабо сможет послушать их разговор с Мегэн, до девушки доносились лишь обрывки беседы. Но та малость, которую ей удалось разобрать, лишь усилила ее подозрения в том, что приезд Сейшеллы имеет самое прямое отношение к ней.
— Так что ты собираешься делать с этой девочкой? — вполне отчетливо спросила Сейшелла, подливая себе чая.
Ответа Мегэн Изабо не расслышала, но черноволосая ведьма снова подала голос:
— Если у нее действительно есть способности, мы должны сделать все, что в наших силах, чтобы помочь ей.
Изабо охватило возбуждение. Может быть, Мегэн, наконец, начнет учить ее секретам Единой Силы. Будучи лесной ведьмой, Мегэн считала, что Изабо важнее научиться целительству, искусству выращивания растений и языкам лесных обитателей. Именно этому Изабо и училась, по крайней мере, до тех пор, пока несколько лет назад у нее не начались месячные. Это вызвало такой всплеск силы, что ее рыжие волосы начали потрескивать. Наблюдая за Мегэн, Изабо научилась зажигать огонь и передвигать небольшие предметы. В ту неделю, когда она уронила первую кровь, она устроила небольшой пожар, попытавшись всего лишь зажечь свечу.
Вспомнив об этом, Изабо невольно усмехнулась и, улегшись в лохани на спину, принялась разглядывать черные пятна на деревянном потолке. «Не стоит этого делать, если живешь в дупле» — вот и все, что сказала Мегэн, когда, хромая, спустилась по лестнице и обнаружила перепуганную до слез Изабо. После этого лесная ведьма согласилась время от времени учить Изабо, она поняла, что ее подопечная не оставит своих попыток — чем раньше она научится владеть собой, тем лучше.
Вымывшись и переодевшись в мягкие штаны и рубаху, Изабо уселась на скамеечку и принялась расчесывать влажные волосы. Ей хотелось забросать гостью вопросами, но она знала, что если загадочное появление Сейшеллы действительно связано с ней, ей скоро об этом скажут. Поэтому она помогла Мегэн разложить по тарелкам овощное рагу — их обычный ужин — и молча вернулась в свой угол с тарелкой.
Во время еды ведьмы болтали о людях, о которых Изабо никогда не слышала, и о местах, которые ей доводилось видеть только на карте. Гита спустился со своей балки и свернулся у нее на коленях, поблескивая глазками. Изабо слушала, чувствуя, как ее любопытство разгорается с каждой новой историей. Многие годы она воспринимала свой дом в исполинском дереве и жизнь с Мегэн как данность. Лишь недавно она начала задумываться о том, как они попали сюда и почему Мегэн так старается сохранить их жизнь в тайне. Мегэн редко отвечала на вопросы; те скудные крупицы, которые она порой роняла, лишь больше разжигали любопытство Изабо. И только сейчас, слушая разговор двух ведьм, она вдруг осознала, что Мегэн не всегда жила в Сичианских горах, собирая травы и сидя с вязанием у очага. Они говорили о морских путешествиях, о балах в огромных замках, о наложенных и снятых заклятиях и о других ведьмах, изгнанных или скрывающихся.
— У меня есть новости об Аркенинг, — понизив голос, сообщила Сейшелла, заставив Мегэн оторвать взгляд от спиц. — Она скрывается в Сагэйльских горах, неподалеку от границы с Рурахом. Я видела ее, когда пробиралась из Шантана.
— Я ничего не слышала о ней с самого Дня Предательства, — спокойно сказала Мегэн. — Мне удалось разыскать лишь немногих сестер, только тех, кто не боится отвечать на мои послания.
— Я едва ее узнала, такая она была старая и оборванная. Побиралась на деревенской площади. Она не стала со мной разговаривать, испугалась, что ее назовут ведьмой; ты же знаешь, в последние пять лет в Рурахе охота на ведьм не прекращается.
