Гэри, вернувшийся с бокалами в руках, поставил на столик очередное «Дайкири» для Шеннон и прошипел ей на ухо:
– Уймитесь ради Бога! Пора спать, кровожадная тигрица.
Но Шеннон уже понесло. Она закричала, тряся пальцем у носа Ричарда:
– Напрасно вы считаете, что простые смертные не интересуются сексуальными приключениями! Они готовы зайти очень далеко, распаленные своими фантазиями после ознакомления с вашим детищем. Плохо же вы знаете своих читателей, коллега! Вы презираете и не уважаете обыкновенных тружеников, у которых в жизни так мало радости.
– Зато вы их любите и поэтому готовы загнать на Эверест! – Ричард расхохотался, побагровев как рак. – Смотрите на жизнь проще, милая Шеннон! Поймите наконец, что дальше фантазии дело у большинства наших читателей не идет. Вот почему мой журнал всегда идет нарасхват. А показатели реализации вашего издания неуклонно снижаются, и его вскоре сократят. Нормальный обыватель не получает удовольствия от сексуальной экзотики, ему подавай что попроще.
– Вы заблуждаетесь! Я тоже была до поры серой мышкой. Но когда мне бросили вызов, я преобразилась.
– О ваших приключениях по корпорации давно ходят легенды, Шеннон. – Ричард подмигнул своим подчиненным и добавил: – Но вас вряд ли можно отнести к категории нормальных людей.
– Права мужчин и женщин в сексе равны! – воскликнула Шеннон. – Что плохого в том, что свободный человек стремится внести разнообразие в свою сексуальную жизнь? Или вы хотите лишить наших читателей права на свободный выбор?
Шеннон почувствовала легкое головокружение. Даже приглушенная музыка и невнятный гул в баре раздражали ее. Не нужно было поглощать в таком количестве кофе и коктейли, подумала она. Но больше всего ее бесила манера собеседника закатывать глаза и разводить руками после каждого ее довода. Вот и сейчас Ричард выдержал многозначительную паузу, вздохнул, закатил глаза и снисходительно сказал:
– Милая Шеннон! Да поймите же вы наконец, что люди в большинстве своем пассивны и консервативны в сексе. Чем, по-вашему, объясняется снижение спроса на «Женщину»? Ответ прост: большинство наших соотечественников знают, что они не осмелятся последовать вашим советам. А если так, рассуждают обыкновенные англичанки, зачем же попусту тратить деньги?
– Чушь! – вскричала Шеннон. – Вы не знаете наших женщин! Впрочем, и мужчин тоже. Приглядитесь получше к своим коллегам, и вы убедитесь, что в тихом омуте действительно порой черти водятся. Я готова биться об заклад, что сотрудники наших редакций с удовольствием окунутся в любую сексуальную авантюру и выкинут такие номера, что у вас волосы встанут дыбом и поседеют. И при этом мои девочки непременно заткнут за пояс ваших парней.
Эти слова были восторженно встречены всеми присутствовавшими при споре двух главных редакторов.
Шеннон сообразила, что перегнула палку, и одернула на коленях юбку.
Ричард Стенли почесал в затылке и процедил сквозь зубы:
– Если ваши сотрудницы и способны в чем-то переплюнуть моих фотографов и редакторов, то исключительно в слабоумии. – Он наклонился над столом и прошипел, брызгая слюной: – Твои девки, Шеннон, в подметки не годятся моим ребятам. Мои парни положат твоих дурочек на лопатки.
Шеннон подавила желание подлить масла в огонь его задетого мужского самолюбия и, приторно улыбнувшись, сказала:
– Тогда вам не нужно волноваться за исход пари, коллега! Мистер Говард похлопает вас по спине и погладит по головке! Он, разумеется, не даст вам хорошего пинка под зад и не крикнет вам в след, что закрывает ваш журнальчик по причине невостребованности читателем.
Ричард нахмурился и оттопырил губу, сразу превратившись из импозантного тридцатилетнего мужчины в обиженного карапуза двух лет от роду.
Шеннон расхохоталась и, подхватив с пола туфельки, встала из-за стола.
– Что вас так забавляет? И куда вы собрались?
– А вот угадайте! – Она вильнула кормой и взяла курс на дамский туалет, стараясь ступать твердо и не упасть.
Возможно, этим бы все и ограничилось и Шеннон отправилась бы спать в свой номер. Но на ее беду, их спор случайно достиг ушей Эдмунда Говарда, находившегося в соседнем баре.
Выйдя через несколько минут из туалета, Шеннон остановилась в коридоре и, схватившись за дверную ручку, стала подтягивать свои чулки. Пол вдруг стал уходить у нее из-под ног, и она, пошатнувшись, пропела себе под нос:
– Пора баиньки! Утром нам рано вставать.
– Но прежде я бы попросил вас уделить мне несколько минут, – раздался у нее за спиной знакомый бас.
Голос управляющего корпорацией отрезвил Шеннон в одно мгновение. Она выпрямила спину, пригладила упавшую на лицо рыжую прядь и обернулась, готовая встретиться с холодным взглядом синих глаз Эдмунда Говарда.
– Я всегда к вашим услугам, сэр! – пролепетала она, чувствуя, что сердце вот-вот вырвется из груди. В голове у нее при этом вертелся только один вопрос, а именно: неужели ее уволят прямо здесь, напротив дамского туалета?
Облик Эдмунда Говарда свидетельствовал о его достатке и благополучии. Одетый в темный деловой костюм, сшитый на заказ, и мягкие туфли ручной работы, этот элегантный седоволосый шестидесятилетний мужчина с лицом, изрезанным глубокими морщинами, держался бодро и уверенно. Однако вовсе не его осанка и высокий рост поражали собеседника. Нет, самым удивительным в этом мужчине были его глаза: пронзительно-голубые, они пригвождали человека к месту, словно молния, и буквально замораживали своей ледяной невозмутимостью.
– И пригласите ко мне Ричарда, – добавил босс, не повышая голоса.
Ричард Стенли, давно следивший за их разговором от стойки бара, тотчас же подбежал и почтительно кивнул боссу. Шеннон вновь удивилась случившейся с Ричардом метаморфозе: он казался абсолютно трезвым и бодрым.
– Прошу! – Эдмунд Говард распахнул дверь отдельного кабинета.
Здесь было не так шумно, как в общем зале, музыка не играла, пол был покрыт коврами, кожаные кресла были шире и глубже, а лица обслуги не выражали и тени недовольства тем обстоятельством, что им приходится работать в третьем часу ночи.
За столом в углу комнаты сидели солидные пожилые джентльмены, видимо, знакомые управляющего. Кивнув им, мистер Говард опустился в кресло возле окна и взмахом руки предложил своим подчиненным занять места напротив него.
Мягкое кожаное кресло едва не поглотило Шеннон, как только она опустилась на него, подчинившись указующему персту управляющего корпорацией. Ричард прокашлялся и неохотно плюхнулся рядом. Официант молча поднес им на подносе рюмочки с коньяком. Шеннон поставила свою рюмку на столик, даже не пригубив.
Управляющий вперил в нее тяжелый взгляд.
– Мне нравится «Женщина»! – выпалила Шеннон. – Я четыре года боролась за место главного редактора! И не хочу даже слышать, что вы собираетесь упразднить мой журнал! Вы для этого меня сюда пригласили?
