Марионетте казалось, что ноги ее подкосятся, если еще хоть один посетитель появится в дверях. Темные кудри девушки прилипли к потному лбу, а жесткая ткань платья раздражала кожу, разгоряченную жаром плиты. Хоть бы поскорее закрыться! Но было еще рано, хотя совсем стемнело и зажглись все яркие огни Сохо. А посетители все шли и шли. Когда часы пробили восемь, Франческа Перетти устало надела пальто и позвала своего младшего сына. Ей пора было отправляться домой и приниматься за стирку, а Марио уже опаздывал на урок пения.
— Мама, у тебя воротник завернулся. — Марионетта прошла через кафе и поправила пальто, стараясь скрыть беспокойство, которое вызывало у нее усталое лицо матери. Она импульсивно поцеловала морщинистую щеку и ужаснулась, ощутив губами жар. У Франчески явно была повышенная температура и, по всей вероятности, весь день.
— С чего бы это? — спросила та, удивившись поцелую.
Дочь пожала плечами.
— Да так. Пообещай мне одну вещь?
Франческа вопросительно приподняла брови.
— Пообещай мне, что ты выпьешь чашку чаю и отдохнешь, прежде чем начнешь стирать, мама? Ты ведь совсем без сил…
— Зачем?! — взорвалась Франческа. — Тогда я еще позже лягу спать. — Она отмахнулась от дочери. — Ты тоже идешь, папа? — спросила она, направляясь к двери и подталкивая впереди себя Марио.
Дед Марионетты все еще сидел на своем месте в углу, сонно покачивая головой над маленькой рюмкой бренди, но уходить упрямо отказывался.
— Я останусь. Еще рано…
Мать Марионетты раздраженно фыркнула.
— И кто поведет тебя домой, когда ты перед закрытием почувствуешь себя усталым?
— Я не устану! Больше того, я немного помогу Томмазо за стойкой.
Марионетта улыбнулась своему многострадальному отцу, жарившему на плите помидоры.
— Папа, ты ведь будешь рад помощи, правда? — поддразнила она его, когда Франческа и Марио ушли.
Томмазо состроил ей гримасу поверх легкой дымки, поднимающейся над сковородой с картофелем.
— Разумеется, оставайся, папа, — устало произнес он, накладывая картошку на тарелку. — Почему бы и нет? — И, не удержавшись, добавил саркастически: — Мне ведь лишний стол без надобности.
— Папа! — Марионетта не успела отругать отца, как дверь распахнулась и появился раскрасневшийся и возбужденный Антонио.
— Я только что встретил маму и Марио. — Он еле перевел дух. — Сказал им, чтобы побыстрее уходили. — Он помолчал. — Там через дорогу сейчас будет устроен рейд, — возвестил он громко.
Слова его имели ожидаемый эффект. Посетителя тут же принялись вытягивать шеи и вставать на стулья, чтобы посмотреть поверх оконных занавесок, поскольку уже слышалось знакомое завывание приближающихся полицейских машин. Марионетта тоже подошла к стоящему у окна брату.
— А где рейд? — возбужденно поинтересовалась она.
— В клубе «Трипл X». Один парень мне обмолвился, что они решили подсобрать уличных девок, — важно объяснил Антонио, гордясь своим, как он считал, полицейским жаргоном.
И верно, под темными окнами здания напротив остановились две полицейские машины, из которых выскочили несколько человек в форме и кинулись внутрь подъезда. Посетители кафе возбужденно зашевелились, а крупный мужчина отодвинул Марионетту от окна, чтобы самому лучше видеть.
Обиженная девушка повернулась к брату.
— Пойдем на улицу, Тони, я хочу посмотреть…
— Нет, Марионетта, оставайся здесь, — крикнул Томмазо из-за стойки, услышав ее слова.
Но было уже поздно. Антонио, довольный тем, что ему удалось заинтересовать сестру, уже вывел ее на улицу.
Вечер выдался зверски холодным, на мгновение у Марионетты даже перехватило дыхание. Схватившись за рукав брата, она подошла к краю тротуара.
— Вон их выводят из дома, — мрачно проговорил он. — Господи, ну и сборище!
Полицейские препроводили группу женщин через дорогу и начали подталкивать их к черному фургону, невесть откуда появившемуся около кафе. Когда «ночные бабочки» оказались рядом, Марионетта ощутила экзотический запах духов, а ее щеки мягко коснулся чей-то шифоновый шарф, развевающийся на резком ветру. Женщины держались прямо и с достоинством, только лица выдавали гнев. Одна из них остановилась около Марионетты, чтобы поднять букетик фиалок, слетевший с ее платья на землю. Когда она выпрямилась, то, казалось, впервые увидела девушку с широко распахнутыми глазами в форме официантки, стоящую перед ней на пронизывающем ветру. Она секунду поколебалась и потом протянула цветы.
— Вот, — произнесла она, — возьми их себе.
На мгновение все замерли, но тут же Антонио принялся орать:
— Не нужны ей твои цветы, шлюха!
Полицейский начал сзади подталкивать женщину:
— Давай-ка, пошевеливайся!
Марионетта одним быстрым движением сбросила руку брата и, глядя женщине прямо в глаза, взяла цветы.
— Спасибо, — поблагодарила она дрожащим голосом, но стараясь держаться храбро. — Большое вам спасибо.
На этом все кончилось. Дверцы фургона захлопнулись, моторы взревели, и полицейские машины тронулись с места. Небольшая толпа, собравшаяся на мостовой, разошлась. Спрятав нос в сладко пахнувшие цветы, Марионетта повернулась и увидела, что семья Ли Фанг, снимающая квартиру над кафе, отходит от окон, откуда они наблюдали за арестом. Даже Белла, кошка, живущая при кафе, вернулась на свое место на подоконнике, довольная, что суета улеглась и она может продолжить наблюдения за ночной жизнью Сохо.
— Ты рехнулась, Марионетта! — заметил Антонио с укором в голосе. — Надо же, принять цветы от проститутки! Только подумай, что скажет отец Джозеф?
Девушка задумчиво посмотрела на брата.
— Надеюсь, — сказала она, — что он вспомнит историю Иисуса и Марии Магдалины.
Антонио фыркнул.
— Вечно ты все превращаешь в романтические сказки! — Он выхватил у нее цветы. — Эти женщины — грязные, больные шлюхи, и если мама узнает, что ты взяла у одной из них цветы…
Марионетта решительно отняла у брата смятый букетик фиалок.
— Да, — огрызнулась она, — но кто ей расскажет? Уж точно не Тони Перетти, который отправился накануне выпивать со своими друзьями, когда его мамочка думала, что он пошел в церковный юношеский клуб.
Их спор был прерван появлением большого сверкающего «бентли», остановившегося у дверей клуба «Трипл X» напротив кафе.
Антонио снова разволновался и подтолкнул Марионетту, забыв про фиалки.
— Это машина Моруцци, — прошептал Тони. — Я должен был догадаться, что они появятся, когда все кончится. — Он слегка вздрогнул, когда из машины вышел высокий, хорошо одетый мужчина с черной повязкой на одном глазу и мельком взглянул в их сторону. Антонио быстро потащил сестру к кафе. — Нам лучше уйти…
