Более того, и другие люди, вздумавшие вступить со мной в близкие отношения, почему-то тут же перестают соответствовать своему зодиакальному знаку… Взять хотя бы Вильку. По гороскопу он — Рак, то есть «верный муж, прекрасный семьянин». Но только не со мной! Мало того что он сделал мне ручкой полтора года назад, так еще и в качестве следующей супруги избрал Татьяну, лишив таким образом опять меня же одной из двух ближайших подруг…
Цепочка неприятностей началась с того, что я забыла накануне завести будильник, а продолжилась полным и длительным отсутствием автобусов на остановке. И когда я, взмыленная, как аутсайдер призовых скачек, влетела в огромную комнату нашей редакции, круг замкнулся: меня встретило напряженное молчание коллег, умело изображавших невероятную занятость. Эта жанровая сценка могла означать только одно: главный не просто находится на своем рабочем месте, в малюсеньком отдельном кабинете, но именно накануне состоялся один из его знаменитых уик-эндов… Все вместе взятое означало настоящую катастрофу!
Дело в том, что наш редактор (он же владелец издания) Эфроим Кац соответствовал своей национальной принадлежности не больше, чем я своему зодиакальному знаку. Кто ж не знает, что евреи — люди и непьющие, и негулящие?
Увы, наш Эфроимчик приблизительно раз в месяц разбивал это народное поверье в пух и прах! С одной-единственной поправкой: пил, но никогда не опохмелялся… Легко представить, как чувствовал себя шеф в первый рабочий день после своих бурных загулов. И как при этом чувствовали себя мы под его чутким руководством…
В обычное время Эфроим был довольно рассеян и невнимателен к обязанности сотрудников являться на работу ровно в 10.00. Но раз в месяц кого-нибудь из нас, пойманного им в первые похмельные часы на легкомысленном отношении к данному правилу, немедленно увольняли. Правда, спустя денек-другой брали обратно. Но, к сожалению, с зарплатой меньшей, чем до наказания…
Оглядев наскоро физиономии своих коллег, старательно отводивших глаза, я поняла, что наступила моя очередь отдохнуть. А я-то, между прочим, как раз собиралась на этой неделе просить у Эфроима прибавку к жалованью, обнаружив, что еще немного — и мне придется разглядывать свою зарплату под микроскопом.
Я не стала дожидаться, когда Ниночка, наша секретарша, одновременно исполняющая обязанности приемщицы рекламных объявлений от проституток и магов, произнесет хорошо известные всем слова. Решительно шагнув вперед и влево, я сама постучалась в кабинет Эфроима… Такой уж у меня характер: еще в школе, а потом в университете я всегда шла сдавать экзамены в числе первых храбрецов, даже если с самим предметом ознакомилась за день до экзекуции. В случае провала это по крайней мере сокращало нервное ожидание в коридоре, вредное для здоровья.
Честное слово, никакой легенды, достойно оправдывающей мое опоздание, я не приготовила. Я вообще заметила, что ни одна глупость предварительно не задумывается. Глупости, подчиняясь какому-то подлому закону, вылетают из нас сами, очевидно заранее расфасованные сатаной… Кто, кроме нечистого, мог дернуть меня за язык при виде возмущенно направленного мне навстречу носа Эфроима, исполняющего в нем роль указующего перста?! Кто мог радостно сообщить прямо с порога, почему-то моим голосом, что наконец-то сегодня утром мне удалось воплотить в жизнь заветную Эфроимову мечту — смилостивить Неукротимую Александрину?! Нет, то была не я…
Здесь мне придется немного отвлечься от излагаемых событий и кое-что пояснить. Наша газета, уже целых пять лет расходующая дефицитную бумагу на свои восемь полос, — эзотерическая. То есть предназначена тем, кто жгуче верит в магию, оккультизм и прочую чертовщину. Называется она соответственно — «Параллельные миры». Поначалу, когда подобных ей изданий в нашем городе существовало немного, дела шли неплохо. Эфроим, а вместе с ним и мы, почти что процветал. Но в последнее время, в основном благодаря жестокой конкуренции на довольно-таки тесном рынке, удача повернулась к нам задом…
Почему-то главный с полгода назад вбил себе в голову, что единственный человек, способный внести свежую струю в захиревающее дело, — так глупо упомянутая мной в утро черного понедельника ясновидящая Александрина. Всякий раз, когда планировался очередной номер, Эфроим, с отвращением разглядывая предоставленные ему нашим дружным коллективом материалы, интересовался, когда же, наконец, на его стол ляжет заветное интервью с этой загадочной знаменитостью, способной мгновенно поднять тираж нашей газетенки. И всякий раз ответсек Василий произносил в ответ одну и ту же фразу:
— Ты же знаешь, что это невозможно, не мы одни пытались. Ясновидящая Александрина на людях не обозначается принципиально, это — часть ее имиджа… Ее лица не видел никто, включая клиентов. Интервью не дает, никакой рекламы, кроме объявлений…
Свою известность в нашем не самом крупном в отечестве городе она приобрела еще в доперестроечные времена благодаря самому безотказному способу в мире — сарафанному радио. Уникальный дар пророчицы клиентки разрекламировали давным-давно, к тому же совершенно бесплатно, передавая из уст в уста целые легенды о правдивости предвидений Александрины. Лично я о степени достоверности упомянутых слухов и легенд судить не могла: даже в самый отвратительный момент моей жизни, когда я ради возвращения беглого мужа почти уговорила себя прибегнуть к помощи магии, визит к ясновидящей не вписался в границы моей зарплаты…
И конечно же стойкое отвращение Александрины к нашему брату журналисту действительно было частью ее имиджа, делая магическую даму еще загадочнее. А следовательно, привлекательнее в глазах нуждающихся в ведьмячьих услугах… А кто в них нынче не нуждается, если на средства материалистические, равно как и материальные, рассчитывать может только законченный идиот?! Таким образом я и попала по наущению дьявола, дернувшего меня за язык, в действительно дьявольски трудное положение: коли уж никому из моих коллег не удалось осчастливить свои издания очерком или интервью о таинственной Александрине, спрашивается, каким образом собиралась это сделать я? Вывод напрашивался сам: либо никак и в итоге получить не только бесплатный, но и бессрочный отпуск, либо, притворившись платной клиенткой, отправиться к ней на прием с какой-нибудь подходящей проблемой…
Хотя лично я за время работы в «Параллельных мирах» так и не увидела ни одного настоящего колдуна (на поверку все подряд оказывались мастерами пудрить мозги), но что касается Александрины, поговаривали, будто она и впрямь ведьма. При этом рассказывали, что журналистов чует за версту и не принимает даже в качестве клиентов. Кажется, то ли двое, то ли трое представителей конкурирующих фирм пытались проделать этот незамысловатый фокус и были с позором изгнаны, даже не удостоившись чести узреть физиономию знаменитости… Слухи могли при моем везении запросто оказаться правдой, и тогда… Но о том, что именно может произойти тогда, я решила лучше пока не думать. Мне еще предстояло раздобыть деньги для осуществления своего адского плана, а возможный источник для этого имелся один-единственный…
…Выйдя из кабинета Эфроима, я мгновенно ощутила изменения, произошедшие в атмосфере. Ничего удивительного: дверь в святая святых, так же как и весь занимаемый редакцией одноэтажный особняк, страдала хроническим сколиозом, пожалуй, еще с конца прошлого века. И сквозь широченную щель, образованную ею и когда-то прямым косяком, мой монолог был с огромным интересом выслушан коллегами. Комментарии не замедлили последовать. Как всегда, самым близким к истине оказался Василий. Поглядев на меня с сомнением, он сказал всего три слова:
