Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
Слабый ответный огонь, стоны раненых (громко стонал Бондарь) ввели в заблуждение немецкого лейтенанта, недавнего выпускника офицерской школы.
Он воевал когда-то во Франции, затем в Югославии. Жалел, что не попал в Россию, и вот теперь наконец столкнулся с русскими.
Как и многие офицеры вермахта, после двух успешных кампаний сорок первого и сорок второго годов лейтенант не считал, что, проиграв Курскую битву, немецкая армия проиграла войну. Да, русские вышли к Днепру, даже сумели в некоторых местах переправиться на правый берег, угробив под огнем целые дивизии и бригады. Но это еще не говорило о их превосходстве и воспринималось многими германскими военными как суетливость и отсутствие четкого плана действий.
Главное, планомерно и спокойно выполнять поставленную задачу. Русские сбросили, судя по всему, большой десант, намереваясь ударить в спину. Но вряд ли десант будет успешным. В разных местах его активно уничтожают в воздухе и на земле.
Рычание скорострельного МГ-42 на минуту прекратилось. Расчет быстро и умело менял перегревшийся ствол. Лейтенант повернулся к помощнику и дал команду:
– Не ослаблять огонь. Вводите в действие второй пулемет. Надо полностью вдавить их в землю, а затем атаковать.
Немецкий взвод действовал как хорошо отлаженный механизм. Расчет из двух человек, готовый к стрельбе, ударил ровными очередями из ручного пулемета «зброевка» чехословацкого производства. Оружие, поставляемое немцам братьями-славянами, работало четко, выпуская без задержек десять пуль в секунду. Второй номер в нужный момент выщелкивал опустошенный магазин и вставлял новый.
Затем снова ударил МГ-42. Лейтенант не расслышал винтовочного хлопка, прозвучавшего впереди, среди лежавших вповалку и расползавшихся русских.
– Как тараканы, – машинально сказал лейтенант.
– Верно заметили, – отозвался помощник и тихо засмеялся.
Однако расчету МГ-42 было не до смеха. Пуля, выпущенная сержантом Чередником, угодила в лицо второму номеру, молодому ефрейтору-добровольцу. Это была страшная рана, совсем не похожая на киношные аккуратно перевязанные ранения.
Ефрейтор захлебывался кровью, зажимая раздробленную, выбитую из суставов челюсть. Он пытался позвать на помощь, но доносилось лишь хрипение – все заглушал треск стрельбы.
Первый номер, прервав очередь, мельком глянул на помощника. Боже, какие звери эти азиаты! Унтер-офицер забыл, что каждая пятая пуля в заряженной ленте – разрывная. Прекратить стрельбу он не мог, позвал санитара и снова прижался щекой к прикладу.
Павел Чередник целился в освещенное вспышками лицо пулеметчика. Унтер-офицер, занизив планку, бил длинными очередями в спины расползавшихся среди полегшей осенней травы парашютистов. Он не обращал внимания на свист автоматных пуль, зная, что его оружие более мощное и способно скосить впереди все живое.
Пуля из снайперской винтовки угодила в каску. Звонкий удар о металл и короткий вскрик смертельно раненного пулеметчика услышали многие. Это вызвало замешательство, которое усилилось еще больше, когда замолчал пулемет. Морозов достал очередью приподнявшегося автоматчика. Чередник, передернув затвор, пробормотал:
– Вот так оно, зима – лето, мля…
И повел стволом, выискивая новую цель. Командир немецкого взвода понял, что действует снайпер, и, не рискуя поднять голову, кричал подчиненным:
– Не высовываться, там снайпер. Усилить огонь!
Но второй приказ не вязался с первым. Стрельба наугад, когда оружие держат над головой и не целятся, мало что дает. Офицер перехватил приклад МГ-42, он был липким от крови. Оба пулеметчика были еще живы, тяжело ворочались и стонали.
Тем временем под прикрытием автоматных очередей с флангов подползали две группы десантников, в том числе трое бойцов под началом Ильи Якушева. Первую группу заметили и обстреляли, не дав приблизиться. Якушев подполз метров на сорок. Пройдя Сталинград, младший лейтенант хорошо постиг подобные схватки в упор.
Он швырнул две «лимонки», делая привычную секундную задержку после щелчка запала. Трое его спутников тоже бросили рубчатые Ф-1. Сорок метров, расстояние великоватое для броска шестисотграммовой «лимонки», но взрывы ухали кучно, словно дал очередь пулемет крупного калибра.
Большого урона врагу гранаты не принесли, легко ранив несколько человек. Но взрывы вызвали переполох. Кто-то вскочил, растерянно оглядываясь, раненые отползали, и треск выстрелов перекрыл чей-то крик:
– Иваны в тылу!
Огонь автоматов ППШ, посылающих шестнадцать пуль в секунду, срезал сразу двоих поднявшихся солдат, усилив сумятицу. У немецкого лейтенанта еще оставалась возможность изменить обстановку, взяв в руки командование взводом. Вместо этого он терял драгоценное время, пытаясь справиться с заклинившим пулеметом (перекосило ленту) и одновременно призывая подчиненных держаться.
Но одних слов было мало. Морозов, верно уловив момент, поднял людей в атаку. Следом за ним бежал лейтенант Бондарь с пистолетом в руке. Передернуть затвор он не мог и лишь размахивал оружием, хрипло выкрикивая:
– Бей гадов! Вперед, за Родину!
Немецкий лейтенант наконец отодвинул пулемет, с которым не мог справиться, и выдергивал из кобуры массивный «вальтер», когда при свете ракеты увидел перед собой русского лейтенанта-парашютиста. Немец угадал, что это командир, по кожаному шлему, командирскому ремню и вшитой в комбинезон пистолетной кобуре.
Их взгляды встретились. Светловолосый губастый русский, наверное, такой же лейтенант, как и немец, целился в него из своего громоздкого автомата с дырчатым кожухом и круглым диском. Немецкий лейтенант побывал в переделках и не был трусом, но жуткая близость смерти заставила его невольно воскликнуть:
– Найн! Не надо…
Он не просил пощады, пальцы уже сжимали рукоятку «вальтера». Выдернуть хорошо смазанное оружие, передернуть ствол… Нет, не успеть! На конце скошенного кожуха русского автомата вспыхнул клубок пламени. Несколько пуль, оставшихся в диске, пробили тело насквозь, повалив лейтенанта рядом с пулеметным расчетом.
Группа сержанта Якушева, встав в рост, стреляла из автоматов в лежавших или пытавшихся подняться немецких солдат. Один из десантников, схватившись за живот, опустился на колени. Три других ППШ продолжали свою работу.
Старший сержант, помощник командира взвода, со своими людьми врезался в отступающую цепь, и добивали солдат очередями в спину. У него опустел диск. Времени на перезарядку не оставалось. Старший сержант догнал ближнего немца и ударил его ножом. Рукопашная схватка набирала обороты, в ход шли саперные лопатки, люди душили друг друга.
Лейтенант Леонид Бондарь сумел передернуть ствол ТТ, но короткий бой подходил к концу. Обозленный своим неумелым командованием и сильной болью в простреленной ладони, он, оглянувшись, заметил раненого пулеметчика. Выпустил в него несколько пуль подряд и, обессиленный, сел на траву.
Ознакомительная версия. Доступно 13 страниц из 61
